Естественная история драконов. Тайна Лабиринта. Мемуары леди Трент - Мари Бреннан

– Стервятники. Нам нужно туда… но не очень близко.

Незадолго до наступления сумерек мы – я, Эндрю и Том – выехали из стойбища в сопровождении Хайдара с двумя его товарищами. Сухайл, к немалому моему сожалению, с нами не поехал. Наши ахиатские спутники отыскали возвышенность невдалеке от того, что привлекало внимание стервятников. Направив туда бинокль, я увидела верблюжью тушу, несколько поклеванную падальщиками, однако еще не сожранную целиком. Дракона поблизости не оказалось.

Мы подождали несколько часов, но результата это не принесло. Для меня это было первой ночевкой в пустыне – не в шатре, не в палатке, а под открытым небом. Впечатления, если не считать пронизывающего холода… Скажу кратко: пустынная ночь фантастически прекрасна и в то же время жутка. Звезды в небе сверкали так, что не сравнить ни с чем. Серп прибывающей луны вскоре скрылся за горизонтом, но все вокруг было словно бы соткано из серебра и мрака, а каждый звук разносился на многие мили. Услышав хриплый рев льва, я сжалась в комок, но Хайдар успокаивающе покачал головой.

– Лев далеко, – пояснил он. – Сюда не придет.

Куда больше тревог – и вместе с ними надежд – внушил мне пугающий хохот, раздавшийся где-то поблизости. Услышав его, ахиаты взялись за оружие, я же попыталась определить, кто издает этот звук, но не сумела.

– Кто это?

– Гиены, – едва различимым шепотом ответил Хайдар. – Скоро верблюда найдут.

В темноте туша была еле-еле видна, но прежде, чем свет померк, я приблизительно запомнила, где она, и после недолгих поисков навела окуляры бинокля на ее темный, едва различимый силуэт. Вскоре вокруг него замелькали тени, и я вновь услышала странный клекот, столь подозрительно похожий на человеческий смех.

Хайдар, не раз видевший все это, на тушу верблюда не смотрел. Он наблюдал за небом в ожидании тени, что заслонит звезды.

– Сейчас… – прошептал он, и я едва успела вовремя опустить бинокль.

После долгих часов в темноте вспышка показалась потрясающе яркой. Снизу донесся жалобный вой и скрежет когтей о камень: уцелевшие гиены бросились в бегство. Но дракон описал дугу (я едва могла разглядеть его, отслеживая движение черной тени на фоне звезд), вновь ринулся вниз и пустил вслед убегающей дичи новую струю пламени. Поспешно вскинув к глазам бинокль, я отыскала взглядом туши гиен. Некоторые еще горели – особенно те, что остались лежать близ дохлого верблюда. Дракон опустился на землю и приступил к пиршеству.

Некоторые рассказы о пустынных драконах – чистая фантазия. К оным я причисляю и джиннов – духов, якобы порождаемых «бездымным огнем» драконьего дуновения. Однако, увидев эти вспышки в ночи, я поняла, откуда могли взяться подобные легенды. К тому же в том, что драконы – охотники крайне хитрые, нет ни малейших преувеличений. Они достаточно умны, чтобы, задрав одного зверя, использовать его как приманку для падальщиков, коим отводится роль главного блюда.

Ночная охота

Охотясь этаким образом, дракону нередко удается добыть столько мяса, что он остается сытым неделю и даже более. После этого он зачастую не в силах подняться в воздух и залегает где-нибудь поблизости, а если подходящего места рядом не найдется, с трудом ковыляет назад, в сторону родной пещеры, совершая короткие планирующие перелеты там, где позволяет рельеф местности. Укрывшись в безопасном месте, он впадает в спячку до тех пор, пока вновь не почувствует голод, и пробуждается только затем, чтоб передвинуться на солнце либо укрыться в тени – смотря чего душа пожелает.

К тому времени, как мы вновь оказались в уюте стойбища, меня неудержимо трясло от холода, но впечатления того стоили. В ходе работы я еще не раз совершала ночные вылазки и по мере возможности наблюдала за ночной охотой драконов, жалея об одном – что не могу, словно кошка, видеть в темноте. Даже научившись следить за звездным небом, первое появление дракона я нередко упускала: обычно они безмолвно планируют вниз, чтоб не спугнуть дичь хлопаньем крыльев.

Таким образом, начало работы оказалось весьма многообещающим. К несчастью, вскоре она была прервана – и никем иным, как давними врагами аритатов, бану сафр.

Угнанные верблюды – Сухайл едет в погоню – Не в нас ли причина беды? – Сквозняк – Кошмарное путешествие – Бану сафр

Нападения бану сафр я не видела, точно так же, как не видела и нападения дракона на верблюжье стадо, поскольку на пастбище меня не было, однако пронзительные вопли, рев верблюдов и треск выстрелов слышала даже издали.

В тот момент я сидела у входа в палатку, в компании одного из лохматых, столь непохожих на грациозных салуки сторожевых псов, сопевшего у моих ног, и пыталась нарисовать сцену ночной охоты, основываясь не столько на скудных зрительных наблюдениях, сколько на собственной фантазии. Услышав внезапный шум, я вздрогнула и едва не обронила карандаш.

– Что это? – спросила я, сама не понимая у кого: никто из случившихся рядом по-ширландски не понимал.

Выглянувшая из палатки Шахар уставилась в сторону шума, сосредоточенно прикусив губу. Я повторила вопрос по-ахиатски, но не смогла понять ответа, пока Шахар не изобразила жестами, будто стреляет из ружья, хватает что-то и пускается наутек. Правительство Ахии предприняло серьезные шаги, дабы пресечь взаимные набеги кочевых племен, но окончательно изжить их не смогло, и так называемые мятежные племена были склонны нарушать сей эдикт чаще всех остальных.

Я бросилась к привязанному возле палатки верблюду, но безуспешно: Шахар схватила меня за рукав и остановила. Из града обрушившихся на меня слов я поняла лишь то, что я – идиотка, и в этом наша помощница была совершенно права. Чем я могла бы помочь, бросившись в бой безоружной? Однако Сухайл совсем недавно уехал осмотреть стада, а за ним – из любопытства – увязался и Эндрю.

Конечно же, к верблюду кинулась не только я. Практически все мужчины стойбища вскочили в седла с оружием в руках и мигом умчались, спеша присоединиться к битве. Однако набеги, по самой сути своей, заканчиваются в считаные минуты, и вскоре кочевники вернулись в стойбище, ведя с собой верблюдов – за вычетом тех, что были угнаны.

Вернулись с ними и Сухайл с Эндрю, но облегчение мое оказалось недолгим.

– Мы едем в погоню, – сообщил запыхавшийся Эндрю, спрыгивая с седла. – Если сумеем отбить верблюдов, пока скотокрады не доберутся до своей территории…

– Мы?! – едва не взвизгнув, перебила я. – Эндрю, ты с ними не поедешь.

– Отчего бы нет?

Мой главный резон состоял в том, что я не желала его потерять и не верила, что он удержится от риска… однако об этом я умолчала (но теперь – напишу, и, таким образом, Эндрю, наконец, узнает правду).