Босх в помощь! - Юрий Поляков

– Но мы же в России не хотим строить такое государство, как, скажем, в Прибалтике. Мы не хотим делить людей по национальному признаку, у нас страна многонациональная.

– А я и не предлагаю строить у нас мононациональное государство, тем более – по образцу прибалтийского апартеида! Во-первых, это невозможно: Россия – многонациональное федеративное государство. И слава богу! Я говорю о том, что, скажем, у якутов, карелов, аварцев, калмыков помимо общефедеральных устремлений, всегда были и будут свои сугубо этнические интересы. И осуществляются они через структуры и органы автономий, гарантированные конституцией. А у русских автономии нет и быть не может в силу историко-географических причин. Значит, должно быть что-то другое. «Русский приказ» при правительстве РФ, Русский совет при президенте… Но ничего такого нет. Почему? Мы тоже народ, а не этнический эфир!

– Но чувство своей национальной идентичности входит в нас с молоком матери, и оно проявляется. Вот, например, однажды в Париже среди ночи довелось услышать, как нестройный хор пел – вы не поверите: «Россия, священная наша держава». Вот здесь, дома, тех соотечественников, может, и не заставишь спеть гимн, а там – пожалуйста, без понуканий, да с азартом, с гордостью!

– Скажу более… За границей наши сограждане разных национальностей для простоты представляются русскими. А вот на нашем российском телевидении (да и на радио тоже) я что-то вообще не слышал, чтобы кто-то отрекомендовался русским. Аварец гордо говорит, что он аварец, татарин то же самое, еврей – так и всенепременно подчеркнет, что он еврей. А русский – промолчит. Неинтеллигентно, вроде как…

– Может быть, русские просто не хотят обидеть других?

– А почему, называя себя русским, я кого-то обижаю? Почему армянин или грузин, давно живущие в Москве и говорящие только по-русски, подчеркивая свою национальность, никого не обижают? Более того, они обидятся, если их назовут русскими. Но русским тут же начинают шить великодержавный шовинизм. А где вы его увидели? Разве кровавые конфликты на окраинах СССР допустили русские шовинисты? Нет, кремлевские интернационалисты во главе с Горбачевым и Шеварднадзе.

– То есть, каким это образом? КПСС же просто холила и лелеяла национальные чувства народов в республиках, отделившихся потом от СССР.

– Верно. Я и считаю, что национальные чувства, национальную культуру, язык надо охранять и поощрять. В том числе и русский. Распад СССР с межнациональными кровавыми столкновениями, с дискриминацией русского населения в некоторых республиках стал возможен как раз потому, что советская власть, оберегая национальные чувства народов, сквозь пальцы смотрела на оформление и политизацию национальных общин в той же Латвии, Эстонии или Литве, совершенно не заботясь о формировании русских общин. Более того, все попытки русских консолидироваться пресекались КГБ. Андропов терпеть не мог национально сориентированную русскую интеллигенцию, он их называл «русистами». При нем «русистов» репрессировали гораздо чаще, чем, допустим, либералов-западников.

А теперь поиграем в «альтернативную историю», представьте себе: в той же Прибалтике в 91-м году оказались нормальные, сплоченные, имеющие свои структуры, актив, русские общины. Даже если бы Прибалтика отделилась (в чем я сомневаюсь) там бы сформировался другой правящий слой, другие парламенты с решающим голосом русского населения. И сегодня Прибалтика не была бы форпостом НАТО. Вот как случается, когда в Кремле недолюбливают «русистов». Та же история в Грузии. А начиналось все с жупела придуманного великорусского шовинизма. Какой шовинизм, если братьям Аксаковым еще в середине XIX века полиция запрещала по Москве ходить в русских национальных одеждах!

– Считалось, что маленькие народы надо оберегать, чтобы они не ассимилировались с большим народом, не исчезала их культура, их язык, их надо было поддерживать. А русских так много, это такая сильная нация, государствообразующая, зачем их защищать?

– Ну, да, конечно, а как же! Русских надо бросать на все авралы, прорывы, затыкать ими военные ошибки, экономические провалы, перераспределять средства на окраины! Большой этнос, старший брат, ему положено терпеть. В итоге в середине 1970-х Нечерноземье, а на самом деле Центральную Россию, пришлось восстанавливать, как после войны. ЦК КПСС специальное постановление принял не без влияния «деревенской прозы»: Распутин, Абрамов, Белов… Ну, ладно, большой, так большой… Но теперь, когда мы стали самым большим разделенным народом, когда в лимитрофах русские оказались меньшинством, кто защитит их интересы? Москва? Что-то не слышно. Хорошо, что во главе иных новых стран оказались разумные люди… А там, где оказались неразумные?

– В своей книге вы приводите эпизод, когда журналистка из Канады, послушав одного из выступающих из России, спросила: «А что, разве русские писатели к нам больше не ездят?» – «С чего вы взяли, что эти нерусские, которые ездят?» Она говорит: «Русские свою страну так не хают».

– Да, это правда.

– А почему мы не должны выявлять какие-то недостатки, проблемы, больные места? Ведь для того чтобы вылечить пациента, врач сначала ставит диагноз.

– Критика и охаивание не одно и то же. Нормальная позиция: да, моя страна не идеальна, в ней множество недостатков, которые я хочу изжить. Но в любом случае – это моя страна, которую я буду защищать, отстаивать – ее традиции, принципы, ее границы, включая наш Крым. Я буду радоваться ее достижениям, успехам, обличать пороки и провалы. Но совсем другое дело, если люди, которые представляют СМИ или литературу, считают нашу российскую цивилизацию тупиковой, о чем любят порассуждать, представляя нашу Державу за рубежами. Ни от французских, ни от американских журналистов я не слышал ничего подобного. От наших постоянно. Стоит ли удивляться, что у многих из них двойное гражданство.

– А кто-то даже и уехал.

– Да, но возвращаются, чтобы заработать в «немытой России». Но если тебе не нравится наша цивилизация, наша общность, раздражают русские, – лечись за рубежом. В Советском Союзе, когда было непросто эмигрировать, даже если ты еврей, я такие настроения понимал и даже сочувствовал: человека заставляют мыться в русской бае, а он любит финскую. Но теперь-то никто не держит: не нравится Бирюлево, живи на Брайтон Бич. Так нет же… Возвращаются, чтобы доругаться.

– И вот вы решили, что у людей назрело желание быть русским?

– Оно всегда было. Но если учесть, как активно обсуждалось мое эссе в соцсетях и на сайте «Литературной газеты», видимо, желание быть русским сегодня обострено. Хотя у некоторых мысль об этом вызывает иронию. Кстати, название мне подсказал Козьма Прутков: у него есть стихотворение «Желание быть испанцем». Оно пародийное. Смешно, когда уроженец российских снегов хочет быть испанцем. Вероятно, сегодня кому-то и желание быть русскими кажется нелепым. Кстати, собственная этничность смешной им не кажется. Любой народ существует, пока есть люди, которые хотят быть чукчами, кумыками, евреями, хакасами… И русский народ будет существовать до тех пор, пока не переведутся люди, которые хотят быть русскими. И исчезновение народа начинается с нежелания и боязни принадлежать к тому или иному этносу. Смысл происходящего на Украине именно в том, чтобы отбить желание быть русскими, говорить на родном языке, заставить отказаться от исторической связи с Россией. Увы, пока им это удается.