Последний Ковчег - Татьяна Сергеевна Богатырёва

* * *

Наверняка на Корабле были дети, подобные Еве. Не могла же она одна такая уродиться. Они вели допросы, но эти допросы ничего толком не прояснили. Сотрудники медотсека путались в показаниях и перекладывали ответственность друг на друга до тех пор, пока все не упиралось в людей, которых уже и на свете нет. Капитана тоже не было теперь.

Фиона силилась посчитать, поколение – это сколько, двадцать лет? По идее, если попытаться поверить в эти дикие гипотезы, дети типа Евы должны были бы появиться позже. Только сейчас вот рождаться или – или позже? – у детей, родившихся на Корабле, когда они вырастут и заведут своих детей. Дети детей и дети детей детей.

У нее заболела голова.

А может быть, весь этот бред с поколениями новых сверхлюдей – просто больная фантазия? Может быть, Ева такая одна, и это ни с чем не связано, это все просто так. Просто потому, что так получилось?

Фиона представила себя на месте этой девочки. Как она взрослеет, растет, запертая в четырех стенах убогой каюты в самом низу, с дурацким нарисованным на стене окошком. Это окошко вообще не выходило у нее из головы, она часто вспоминала о нем. И вот растет она совершенно одна, в заточении, просто потому, что появилась на свет, а появляться была не должна, и, конечно, у нее есть родные, мама и брат, но все равно большую часть времени она проводит одна, предоставленная самой себе. Может быть, она так много времени проводила наедине с Кораблем, что он как-то повлиял на нее? Может быть, есть какая-то связь? Фиона потрясла головой, прогоняя мысли, зашедшие куда-то не туда, и чуть не засмеялась.

Сейчас важнее всего было понять, как решить две другие задачи. Люди и Двигатель. Двигатель угасает, а люди сидят по каютам, вся работа прекращена, и тянуть дальше уже нельзя – так они рискуют утонуть просто потому, что жизнеобеспечение Корабля приостановилось.

Но если отменить этот комендантский час, вдруг начнутся беспорядки? У всех столько вопросов, возмущения и недовольства.

В конечном счете Советники решили выпускать людей из кают.

Фиона возглавила делегацию, призванную выйти на контакт с Ученым. Попробовать с ним договориться, ведь это он сконструировал чертов Двигатель.

Когда она поднялась в свою каюту, Елена уже проснулась и встала.

– Мама! Наш Капитан погиб, это правда?!

Пришлось сказать, что да, к сожалению, правда, и умолчать о том, что Еленины новые друзья, а вместе с ними и Юлий, и его сын при этом присутствовали и явно оказали влияние на развернувшиеся в отсеке Капитана трагические события. А потом начался беспорядок.

– Он был очень старенький, наш Капитан. И давно уже болел. Так что да, его уход был неизбежен, и вот он произошел, – объяснила Фиона.

Но как бы ей ни хотелось, времени на объяснения толком не было.

– Елена, милая, у меня к тебе очень серьезный вопрос, послушай меня, пожалуйста, внимательно, это важно.

– Да, мама, конечно.

– Ты со своим другом, с тем мальчиком снизу, вы ведь были в архиве? Вы общались там со смотрителем архива, да?

– Да… но, мам, мы…

– Нет, дослушай. Это не важно, я не сержусь. Тут другое. Елена, дело в том, что этот старичок…

– Да! Я знаю, мам! Это тот самый Ученый, который строил вместе с Капитаном Ковчег.

– Вот как, – удивилась Фиона.

Как же быстро взрослеют дети. Так незаметно приходит момент, когда они уже перестают быть детьми и знают и видят много больше тебя. А может, всегда видели, но из-за негласного разделения мира на взрослых и детей не говорили? Ничего несправедливого в этом нет, Фионе всегда не нравилось то, что слишком много подчас приходится от детей скрывать.

– Да, он сам нам рассказал, мне и Дугу… Мы обещали отвести к нему Еву, он хотел на нее посмотреть, поговорить с ней, а потом все это началось, и…

Фиона задумалась.

– Выходит, если мы отправимся в архив вместе с Евой, он будет рад нашему визиту? Как считаешь? – она советовалась с дочерью как с равной.

Елене это польстило.

– Конечно, мам! Пойдем все вместе, возьмем и Еву, и Дуга. Можно, мам? Да?

Фиона улыбнулась и кивнула.

* * *

Так они и встретились снова, в том же месте и почти в том же составе. Фиона вместе с дочерью, двумя коллегами из Советов и парой охранников Проверок спускались вниз, чтобы забрать Еву (и Дуга, твердила Елена) с собой и всей делегацией поспешить в архив.

Туда же направились Саша с отцом, вернее не совсем туда, а просто домой. Объясниться с матерью Саша отказалась просто потому, что не знала, как это сделать. Но со стороны, возможно, выглядело, что она очень зла и обижена на Олимпию. Это было не так. Дело в том, что Саша была почти в таком же полушоковом состоянии, проще говоря, ступоре, как какие-то сутки назад ее потерянный брат. Она никак не могла уместить в голове все произошедшие за последние дни события, начиная с того, что она Капитану (мертвому Капитану!) – кто? – назовем это родственница, ее отец ей на самом деле не отец, мать – совершенно не та мать, о которой рассказывал отец (теперь не отец), а незнакомая тетка, заканчивая чуть не случившейся массовой резней из-за того, что Капитан (который родственник) мертв; ну и тем, что урод, сдавший ее (по ошибке) в медотсек, который, оказывается, теперь еще и ее брат, информировал ее о том, что Двигатель почти развалился и скоро всем им конец, но его послушать, так якобы все будет хорошо.

Из-за такой усиленной работы мозга со стороны казалось, что она отрешенно и мирно ступает, не разбирая дороги, к себе домой, в родные трюмовые пенаты, совершенно ничего при этом не чувствуя и не печалясь ни о чем.

Папа что-то говорил. Говорил он что-то не Саше, а Геку, который тоже шел с ними, непонятно зачем. Гек был совершенно бешеный, и Саша не понимала, как к нему относиться. Она вообще не понимала, как относиться к чему-либо или кому-либо на данный момент. Она опустила голову и посмотрела на дурацкий самодельный браслет – подарок Дуга и остальных, – который все это время болтался у нее на руке, и вдруг поняла одно: в каюту она не хочет, несмотря на общее распоряжение Проверок, а хочет к Дугу и Еве, и вообще.

В каюте до кучи обнаружились и Старый Том, и Дугова и Евина мама, и, если суммировать, народу там было столько, что яблоку негде упасть.

Саша вдруг осознала, что Лота нигде нет. Ее аж затошнило от этой мысли, вернее от последовавшего за мыслью страха. Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он мертв? Она обернулась к Дугу и тут же скривилась, не скрывая отвращения, – Елена уже успела протиснуться сквозь толпу и повиснуть у него на шее в радостном приветствии. Если бы Саша посмотрела на брата, то увидела бы, что Гек взирает на них с точно таким же выражением лица. Но она не обернулась, в каюте было слишком тесно, и к тому же ей и в голову не приходила такая мысль.