Плата за красоту - Нора Робертс

– Бронзовая статуэтка? – Он покрутил головой. – Миранда, ты бредишь?

– Ничего я не брежу! – крикнула она. – Позвонил Скуттер из охраны. У тебя десять минут, Эндрю, – бросила она, выходя из комнаты.

Через тридцать минут Миранда и Эндрю уже стояли в Южной галерее, тупо глядя на стеклянный круг и пустое место за ним. Миранду вдруг замутило, задрожали колени.

– Вызовите полицию, мистер Скуттер.

– Да, мэм. – Он сделал знак одному из своих людей. – Я приказал прочесать здание, но не обнаружено никаких следов и ничего больше не украдено.

Эндрю кивнул:

– Я хочу просмотреть видеозаписи за последние двадцать четыре часа.

– Да, сэр. – Скуттер шумно вздохнул. – Доктор Джонс, ночной дежурный сообщил, что были небольшие проблемы с двумя камерами.

– Проблемы? – переспросила Миранда. Теперь она вспомнила Скуттера. Это был невысокий коренастый человек, бывший полицейский, решивший сменить свою беспокойную профессию на более мирную работу охранника. Его послужной список был безупречным. Эндрю лично принимал его на работу.

– Вот с этой камерой, – показал Скуттер. – Она погасла вчера утром примерно на девяносто секунд. Ничего особенного – камеру проверили, и все. А нынешней ночью, около двенадцати, камера при входе тоже отключилась приблизительно на минуту. Дежурные решили, что виноват сильный ветер. С внутренней камерой произошло то же самое: погасла секунд на восемьдесят где-то между полуночью и часом. Точное время можно будет установить после просмотра кассет.

– Ясно. – Эндрю сунул руки в карманы брюк и от злости сжал кулаки. – Ваше мнение, мистер Скуттер?

– Полагаю, взломщик – профессионал, хорошо разбирающийся в электронике. Он проник через южный вход, отключив предварительно сигнализацию и камеру. Он четко знал, зачем пришел, по сторонам не пялился – извините, доктор Джонс. – Скуттер смущенно покосился на Миранду. – Все это дает основания утверждать, что он хорошо знает музей, его расположение, охранное устройство.

– Что же это получается? – заговорила Миранда, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость. – Он спокойно проникает в институт, берет то, что ему надо, уходит – и все это несмотря на целый комплекс мер безопасности и полдюжины вооруженных охранников?

– Да, мэм. – Скуттер опустил глаза и крепко сжал губы. – Выходит, что так.

– Спасибо. Не могли бы вы пройти в холл и встретить полицию? – Она подождала, пока шаги охранника затихнут, повернулась к брату и дала вырваться накопившемуся бешенству. – Сукин сын! Каков сукин сын, Эндрю. – Она с ненавистью посмотрела на камеру. – Этот тип хочет нас уверить, что кто-то отключил сложнейшую сигнализацию, проник сюда, украл один из экспонатов – и все это меньше чем за десять минут!

– Это наиболее вероятная версия; если, конечно, ты не подозреваешь охрану в заговоре и во внезапно вспыхнувшей страсти к маленьким бронзовым мальчикам.

Эндрю было очень больно. Он так любил «Давида», его чистоту линий, жизненную силу.

– Могло быть и хуже, Миранда.

– Наша система безопасности – пустой звук. Что может быть хуже?

– Этот взломщик мог набить целый мешок экспонатами и вынести половину музея.

– Одна вещь или несколько, какая разница? Нас ограбили. Господи! – Миранда закрыла лицо руками. – Из института ничего не воровали с пятидесятых годов. А из украденных тогда шести картин четыре были найдены.

– Ну так, может, уже подошла наша очередь, – устало пошутил Эндрю.

– Чушь! Мы столько денег потратили на систему сигнализации.

– У нас нет детекторов движения, – пробормотал Эндрю.

– Да, ты хотел их установить.

– Для этого пришлось бы вскрывать полы. – Он посмотрел на толстый мрамор. – А начальство не согласилось.

Начальством были их родители. Отец пришел в ужас при одной мысли о том, что драгоценные полы могут быть испорчены. А услышав о стоимости сигнализации, и вовсе замахал руками.

– Наверное, это все равно бы не помогло, – пожал плечами Эндрю. – Раз взломщик профессионал, он бы с любой системой справился. Черт, Миранда, за охрану института отвечаю я.

– Ты не виноват.

Он вздохнул. Отчаянно, до дрожи, хотелось выпить.

– Всегда кто-нибудь виноват. Я сам им скажу. Я даже не знаю, как связаться с отцом в Юте.

– Сказать, разумеется, придется, но не будем торопиться. Дай-ка мне подумать. – Миранда прикрыла глаза. – Как ты правильно заметил, могло быть и хуже. Мы потеряли только один экспонат. Может быть, его найдут. В любом случае, он застрахован. Так что пусть пока этим занимается полиция. Это их работа.

– А я должен делать свою. Я позвоню во Флоренцию. – Он криво улыбнулся. – Посмотри на это дело иначе: может быть, наша маленькая пропажа отодвинет на задний план твою неудачу.

Она фыркнула:

– Если бы это было возможно, я сама стащила бы что-нибудь из нашего музея.

– Доктор Джонс. – В комнату вошел мужчина. Лицо его покраснело от холода, узкие зеленые глаза цепко смотрели из-под густых седых бровей. – Мистер Джонс. Детектив Кук. – Он показал значок. – Слышал, у вас пропажа?

К девяти часам голова у Миранды разболелась так, что она обессиленно уронила ее на стол. Дверь она закрыла и едва удержалась, чтобы не запереть. Может она хотя бы десять минут пожалеть себя и попереживать?

Попереживать удалось только пять минут.

– Миранда, извини. – В голосе Лори звучали тревога и сомнение. – На проводе доктор Станфорд-Джонс. Сказать, что я не смогла тебя найти?

Соблазнительно, конечно. Но Миранда сделала глубокий вздох, выпрямилась.

– Нет-нет, я подойду. Спасибо, Лори. – Чуть откашлявшись, она подняла трубку. – Здравствуй, мама.

– Тесты по бронзе Фиезоле завершены, – без малейших предисловий начала Элизабет.

– Очень хорошо!

– Ничего хорошего! Твое заключение оказалось не правильным.

– Не могу в это поверить.

– Веришь ты или нет, оно опровергнуто. Бронзовая статуэтка – всего лишь умелая подделка стиля и материалов эпохи Возрождения. Власти допрашивают Карло Ринальди, человека, который якобы нашел статуэтку.

– Я хочу видеть данные последних анализов.

– Это невозможно.

– Ты можешь это устроить. Я имею право…

– Миранда, ты ни на что не имеешь права. Уясни для себя ситуацию. Сейчас главное – минимизировать ущерб. Мы провалили уже второй государственный проект. Твоя репутация, а следовательно и моя, под угрозой. Кое-кто считает, что ты намеренно подтасовала результаты тестов, желая стяжать себе славу.

Миранда тщательно стерла пятнышко, оставленное на столе чашкой с чаем.