Государство: переосмысление - Франц Оппенгеймер

и такое объяснение, что туземцы просто опасались колдовства, — история первобытных народов показывает, что желание торговать и обмениваться товарами является универсальной человеческой характеристикой. Однако желание обмена может проявлять свою силу только в том случае, когда этим примитивным людям при встрече с незнакомцами будут предлагать неизвестные заманчивые предметы, поскольку в ближайшем кругу своих кровных родственников каждый из них имеет одинаковую собственность, а в своем естественном коммунизме имеет в среднем примерно одинаковое количество благ.

Но даже тогда бартер как начало всех обычных торгов может иметь место только тогда и в том случае, когда встреча аборигенов с иностранцами является мирной. Но есть ли возможность мирной встречи с иностранцами? Разве первобытный человек в течение всей своей жизни, и особенно в тот период, когда только начинается бартер, все еще не находится под страхом того, что каждый чужак из другого племени — это враг, которого следует опасаться, как волка?

Даже в том случае, когда торговля достаточно хорошо развита, то и тогда, как правило, она находится под сильным влиянием «политических средств», как говорят, «торговля, как правило, всегда следует за чьим-то грабежом»96. Но ее первые зачатки главным образом результат экономических средств, результат миролюбивого, а не воинственного взаимодействия.

Межплеменные отношения первобытных охотников друг с другом не следует путать с отношениями, которые существуют либо между охотниками или скотоводами и их крестьянами, либо между самими скотоводами. Несомненно, бывают междоусобицы и кровная месть или вражда из-за ограбленных или поруганных женщин или, возможно, из-за нарушения границ районов, отведенных под охотничьи угодья или пастбища; но у них никогда не возникает такого сильного побуждения, которое является следствием только алчности, только желания ограбить, разорить других людей, лишить их продуктов их труда.

Таким образом, «войны» первобытных охотников — это едва ли настоящие войны, а скорее драки или единоборства, которые часто ведутся, как это делают на немецких студенческих дуэлях, в соответствии с установленным церемониалом и продолжаются только до той степени, когда они больше не могут сражаться, как можно было бы сказать, «драка до первой крови»97. Эти племена, в численном отношении очень уязвимые, разумно ограничивают кровопролитие неизбежной величиной — например, в случае начала кровной мести — и, таким образом, избегают начала новой кровной мести98.

По этой причине мирные отношения со своими соседями в равных экономических масштабах намного крепче, а также гораздо свободнее от побуждения использовать политические средства как среди охотников, так и среди примитивных крестьян, чем среди скотоводов. Существует множество примеров того, как первые мирно встречаются, чтобы совместно использовать природные ресурсы. «Пока еще в примитивных стадиях цивилизации большие массы людей время от времени собираются вместе там, где могут быть найдены полезные объекты. Индейцы значительной части Америки регулярно совершали паломничества к кремням; другие собирались ежегодно во время сбора урожая в болотах Зизания на озерах Северо-Запада. Австралийцы, живущие в округе Барку, собираются со всех сторон для сбора урожая на болотных грядках кукурузы, несущей Marsiliacae»99. «Когда деревья бонга-бонга в Квинсленде дают избыточный урожай, и в распоряжении имеется больший запас, чем может потребить племя, чужим племенам разрешается иметь свою долю в урожае»100. Различные племена договариваются об общей собственности на определенные полосы угодий, а также карьеры фонолита для топоров»101. Многочисленные австралийские племена проводят совместные консультации и заседания старейшин для вынесения судебных решений. В них остальная часть населения представляет свидетелей, обычай, подобный германскому «Unstand», в первобытной народной ссоре102.

Вполне естественно, что такие встречи должны привести к обмену. Возможно, это объясняет происхождение тех «еженедельных ярмарок, проводимых неграми Центральной Африки посреди первобытного леса в рамках специальных соглашений о мире»103, а также тех великих ярмарок, которые, как говорят, были очень древними, охотников за пушниной на крайнем севере Чукчхе.

Все это предполагает развитие мирных форм сообщения между соседними группами. Эти формы можно найти почти повсеместно. В тот период их можно было очень легко разработать, поскольку тогда еще не было сделано открытие, что люди могут быть использованы в качестве «рабочих моторов»104. На этом этапе незнакомец считается врагом только в сомнительных случаях. Если же он приходит с явно миролюбивым намерением, к нему относятся как к другу. Поэтому вырос целый кодекс публично-правовых церемоний, призванный продемонстрировать мирные намерения незнакомца105. Человек поднимает, или разводит в стороны руки, или показывает свою безоружную руку, или кто-то заранее посылает специальных вестников, которые всегда неприкосновенны106.

Очевидно, что эти формы сообщения представляют собой своего рода притязания на гостеприимство, и на самом деле именно благодаря этому гостевому праву мирная торговля впервые становится возможной. Обмен гостевыми подарками предшествует и, по-видимому, вводит сам бартер, товарообмен. Именно поэтому важно исследовать источник гостеприимства.

Вестермарк в своей недавней монументальной работе (1906) «Происхождение и развитие нравственных понятий»107 утверждает, что обычай гостеприимства происходит из двух причин: первая — это любопытство к известиям от незнакомца издалека и вторая — это страх, что незнакомец может быть наделен магическими способностями, вменяемыми ему только потому, что он незнакомец108. В Библии гостеприимство рекомендуется по той причине, что нельзя знать, что незнакомец не может быть ангелом. Суеверная раса боится своего проклятия (греки Ерины) и спешит умилостивить незнакомца. Будучи принятым в качестве гостя, он неприкосновенен и пользуется священным правом группы, связанной с кровью, и считается принадлежащим ему во время его пребывания. Поэтому он пользуется пре имуществами господствующего в группе аборигенного коммунизма и разделяет его собственность. Хозяин требует и получает все, что он требует, незнакомец получает, в свою очередь, то, что он просит. Когда мирное общение становится более частым, взаимная раздача подарков для гостей может перерасти в торговую договоренность, потому что торговец с радостью возвращается в то место, где он нашел хорошее развлечение и выгодный обмен и где он защищен законами гостеприимства, вместо того чтобы искать новые места, где зачастую с опасностью для его жизни ему только предстоит получить право на гостеприимство.

Конечно, предполагается, что существует некое «международное» разделение труда, прежде чем начнется развитие регулярных торговых отношений. Такое разделение труда существует намного раньше и в большей степени, чем принято теперь считать. «Совершенно ошибочно полагать, что разделение труда происходит только в широком масштабе экономического развития. В глубине Африки есть деревни только железных кузнецов, более того, таких, которые выпускают дротики; Новая Гвинея — там в деревнях есть гончары, а в Северной Америке — изготовители наконечников стрел»109. Из этих специальностей