Я пришла издалека - Анна Линн

– Вы делаете плохой комплимент моим учителям, на которых мои родители потратили немало денег. Оказывается, несмотря на все их усилия, я не избавился от местного выговора. Он задумчиво прошелся по комнате.

– Черт бы меня побрал, если я поверю, что вы француженка. Француженка не отличит по выговору кокни от корнуэльца. Но кто вы тогда? Я встречаю вас в месте, где не должна находиться английская леди даже в соответствующем сопровождении, в неподобающем костюме. Вы оскорбляете меня и исчезаете с бандой горцев, угонщиков скота. И вот вас присылает ко мне Фергюс Маккензи, уверенный, что вы шпионка, работающая на меня.

– Я надеюсь, хотя бы в одном вы можете быть уверены: я на вас не работаю. Послушайте, капитан, я уже потеряла много времени на все эти приключения. Единственное, чего я хочу, это вернуться к прерванному путешествию, с вашей ли помощью, или с помощью Фергюса Маккензи, или хоть самого черта – мне все равно! И я должна сказать, что его светлость герцог Сандринхэмекий вряд ли одобрит ваши действия, – я выложила свой единственный козырь – имя его покровителя, которое не раз называл Андрей по пути к Инвернессу, когда я полудремала в машине.

Глаза капитана превратились в узкие щелки, и он смерил меня взглядом, не обещавшим ничего хорошего.

– Не может быть, – сказал он как бы про себя, – я бы знал. Не может быть. Капрал Хопкинс, подойдите! Мне нужна ваша помошь. Будьте любезны, подержите даму за локти.

Что он собирается делать? Капрал, стараясь не смотреть на меня, подошел, встал у меня за спиной и взял меня за локти. Капитан Рэндалл остановился передо мной с задумчивым видом, отвел руку и ударил меня в живот. Я задохнулась и согнулась пополам. Я не могла закричать от боли, потому что никак не могла набрать воздуха в легкие.

– Надеюсь, вы не беременны, госпожа Ормонд, – любезно сказал Рэндалл. – Если да, то я вам сочувствую. Вы хотите мне что-нибудь сказать?

– У вас парик растрепался, – сообщила я и потеряла сознание.

Я сидела на траве и боролась с приступами тошноты и омерзения. Рядом сидел Дугал и участливо смотрел на меня. Я как во сне припомнила, что он, только взглянув на мое лицо, вскочил и бросился к Рэндаллу. Вернувшись, он молча погрузил меня на лошадь, и мы помчались куда-то галопом. Я не видела дороги, перед моими глазами деревья сливались в безумном хороводе. Вдруг он остановил лошадей. Я сползла ему на руки и теперь пыталась прийти в себя.

Я прекрасно знала, что этот человек, Рэндалл, не был моим мужем. И все же подсознательно я ему доверяла, поддавшись обаянию знакомых черт, голоса, жестов.

Как выяснилось, напрасно. Это был не Андрей, другой человек, мучительно похожий на него. И этот человек причинил мне боль, посмел ударить меня. Сейчас мне было плохо не столько от боли, сколько от мысли, что кто-то может поднять на меня руку. Мне казалось невероятным, что кто-то может меня ударить. Я была оскорблена и унижена. Я подумала о Джейми. Каково же было ему… Дугал встал и жестом пригласил меня следовать за ним.

– Здесь недалеко есть родник. Вам нужно попить и умыться.

Я уже почти привыкла к рельефу северной Шотландии, где нет ни одного сантиметра ровной поверхности. По едва заметной тропинке мы забрались на очередную скалу, заросшую колючим кустарником, и действительно выбрались к источнику. Там была даже кружка, оставленная заботливыми людьми. Вода странно пахла и казалась темной и тяжелой, как ртуть. Очевидно, в ней были растворены какие-то соли. Целебный источник? Я вымыла лицо от дорожной пыли, сделала несколько глотков из кружки. Дугал внимательно смотрел на меня.

– Вы хорошо знаете капитана?

– Не лучше, чем вы, – отрезала я. – Сегодня я видела его второй раз в жизни, и мы снова не понравились друг другу. У нас разные взгляды на жизнь.

Лицо Дугала немного просветлело.

– Вы шпионка английская или французская?

– Да нет же, черт побери. Сколько раз я могу повторять, что я просто Джулия Ормонд, и ничего больше!

Дугал кивнул, скорее своим мыслям, чем моим словам. Он молчал. Я намочила носовой платок и вытирала им шею, наслаждаясь прохладой. Мне хотелось снять платье и выкупаться или хотя бы облиться водой, смыть с себя все воспоминания о Рэндалле.

– Вы видели его спину? Спину Джейми, – спросил Дугал вдруг, резко меняя предмет разговора.

– И не раз, вашими заботами, – сказала я неприязненно.

– Это сделал Рэндалл.

– Я знаю.

– Он рассказал вам? – Дугал выглядел удивленным. – Должно быть, он вам доверяет. Он редко говорит об этом. Вы знаете, я был там. Я ездил по делам в форт Уильямс и заодно узнавал, нельзя ли что-нибудь сделать для Джейми. Будь это при прежнем начальнике гарнизона, я избавил бы его хотя бы от второго раза. Но Рэндалл был новым человеком, он не захотел меня слушать. Я остался в форте и видел это своими глазами. Ужасное зрелище.

– Могу себе представить, судя по тем шрамам, которые остались на его спине.

– Нет, не можете. Есть вещи, которые не по силам самому изощренному воображению. Беззащитный человек, привязанный за руки, с открытой спиной… Это делается, чтобы сломать человека, и часто так и бывает.

– Да, но не с Джейми, – возразила я, чтобы закрыть тему. Мне вовсе не хотелось обсуждать с Дугалом душевное состояние Джейми – моего пациента, симпатичного мне человека и, как я надеялась, моего друга. Впрочем, я не могла не признать, что хотела узнать о Джейми побольше. В жизни не встречала более открытого и в то же время более загадочного человека.

– Он упрям, как вся его семейка, этот паршивец, – Дугал усмехнулся. – Они тверды, как эти скалы, а Джейми еще упрямее. В тот день должны были высечь троих, и он был последним. Ему пришлось ждать и смотреть… Это не слишком приятно, особенно когда ты знаешь, что тебя ждет то же самое. Но он и ухом не повел, слушая крики и звук разрывающейся под ударами плоти. А когда пришла его очередь, он сам подошел к столбу – некоторых приходится тащить силой, – снял свою драную рубашку и сложил ее так аккуратно, как будто это его выходной костюм. Он протянул руки и дал привязать себя к столбу. Нужна редкая храбрость, чтобы вести себя так.

– Я думала, храбрость и упрямство свойственны шотландцам.

– Храбрость в бою – обычное дело, разгоряченный боец забывает о страхе, но хладнокровно справиться со своим страхом сможет не каждый. Ему тогда было только девятнадцать.

– Как ужасно. Вас не тошнило? – поинтересовалась я. Он заметил иронию, но не ответил на нее.

– Я был близок к тому. С первого же удара брызнула кровь, через минуту его спина была красно-синей. Он не стонал, не просил пощады, не пытался отскочить, он просто уперся лбом в столб и стоял так до самого конца. Он вздрагивал при каждом ударе – и ничего больше. Он потерял сознание на середине, его отливали водой и все-таки закончили. Я не смог бы так. Мало кто смог бы.