Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь - Екатерина Богданова

Время неумолимо бежало вперед, а я все не решалась попробовать подчинить неподатливую энергию и направить ее на саморазрушение. А что, если она уничтожит меня или поведет себя агрессивно и разрушит часть дворца… или весь дворец? Или вообще ничего не произойдет? Что, если я была слишком самонадеянной, полагая, что смогу накопить и контролировать достаточно сил, чтобы противостоять Эмани? Сомнения и страхи, рождающиеся в моем мозгу, накапливались, как снежный ком, и норовили поглотить, ввергнув в панику.

Приказала себе успокоиться и подумать. А знал ли новый таинственный недруг, или все же друг, о тайных ходах дворца? Быть может, он — или она — заблокировал только этот выход из покоев? Хватит задаваться вопросами, нужно просто проверить! Поспешила в спальню, отодвинула от стены тумбу, с опаской приложила ладонь к отодвигающейся панели… и совершенно ничего не почувствовала. Надавила пальцем на один из металлических цветков в основании настенного подсвечника, с появлением магии превратившегося в элемент декора, и облегченно вздохнула, когда панель медленно отъехала в сторону, открыв проход в темные, пахнущие плесенью и затянутые паутиной переходы. Прошло уже больше пяти лет с тех пор, как я в последний раз бывала в этих коридорах. Мы с Караем исследовали всю систему тайных ходов просто из любопытства и закрыли их за ненадобностью. Могла ли я тогда предположить, составляя вместе с мужем карту пролегающих по всему дворцу (а под землей и далеко за его пределами) похожих на лабиринт переходов, что когда-нибудь вновь воспользуюсь ими? Нет, я верила, что все беды позади и мой дом всегда будет безопасен для нашей семьи. Я ошибалась. И была благодарна Возрену Первому, величайшему королю, унесшему в могилу немало тайн. Ведь не ради любви к тайнам он создал эти переходы. И даже всезнающий тайный советник Мордок понятия не имел, для каких целей они были построены.

Зажгла свечи, взяла подсвечник и, закрыв за собой панель, пошла в сторону зала совета. Магистры наверняка собрались там и сейчас нервничают, оттого что я задерживаюсь. Темнота неохотно расступалась перед дрожащим светом от свечей, шаги казались неестественно громкими и гулкими, но я точно знала, что никто их не услышит. Мы с Караем специально проверяли, насколько звуконепроницаемы стены между помещениями дворца и этими коридорами. И даже муж не смог найти ответа на вопрос, каким образом без ощутимого присутствия магии из переходов возможно слышать все, что происходит во дворце, но находясь здесь, можно кричать и шуметь сколько угодно, и никто этого не услышит.

Спустившись по узкой скрипучей лестнице и еще пару раз свернув, я оказалась перед панелью, за которой скрывался зал совета. Прислушалась и абсолютно ничего не услышала. Неужели они не дождались и ушли? Смотровая щель была затянута паутиной и пылью, и рассмотреть, есть ли кто-нибудь в зале, мне не удалось. Ну что ж, если магистры все же там, мое появление из стены будет весьма эксцентричным. Надавила на выступающий камень в кладке и замерла, ощутив присутствие той самой неведомой энергии, как только панель начала отъезжать в сторону. Они были там, но не увидели меня. Магистры вообще ничего не могли увидеть или услышать — они были мертвы! Или все же без сознания? Все маги сидели на стульях, но кто-то словно спал, уронив голову на стол, кто-то откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Двое вообще лежали на полу. Их застали врасплох и то ли убили, то ли усыпили. А я даже не могла проверить, живы ли они, не то что оказать помощь. Меня не пропускал точно такой же, как и в покоях, барьер. Липкий страх окутал сердце и сжал его словно в тисках. Неужели Эмани уже добралась и сюда? Неужели уже ничего нельзя сделать и нас всех ждет лишь смерть и забвение? Дети!

Сорвалась на бег, не удосужившись даже закрыть панель перехода. По дороге несколько раз упала, свечи погасли еще при первом падении, и теперь я бежала на ощупь и по памяти. Только бы с детьми все было в порядке, только бы мой малыш был жив! Дикий, инстинктивный страх за своего ребенка затмил все остальные переживания, и я бежала, не обращая внимания на слезы, струящиеся по щекам, боль от падений и паутину, облепившую лицо и руки. Карвин, мой малыш, тот, ради кого билось мое сердце на протяжении последнего года! Лишь он давал мне силы бороться дальше и надеяться на возвращение мужа. Если с ним что-то случится, вся эта борьба потеряет смысл.

Ударила рукой по камню и, ломая ногти, отодвинула натужно заскрипевшую панель в сторону. Ворвалась в детскую и растерянно остановилась.

— Мамочка, ты играешь в шпионов? — восторженно спросил Карвин.

— Тетя, с вами все в порядке? — Испугавшись, Дэзире отбросила книгу и вскочила с дивана. Никелла тоже встала и выпустила энергетическую сеть поиска.

— Ничего плохого нет, — пожала она плечами, подняла отброшенную Дэзи книгу, протянула ее девочке и потребовала: — Читай дальше.

Антуан во все глаза смотрел на меня, не отрываясь от поглощения клубники из огромной вазы, которую, любовно обнимая, водрузил на колени.

— Не обращайте на меня внимания, я просто… играю в шпионов, — хриплым голосом произнесла я и ушла в ванную.

По дороге едва опять не упала, споткнувшись об оставленную на полу игрушку, захлопнула за собой дверь и поспешила привести себя в порядок.

Дверь приоткрылась, и в ванную комнату заглянула Дэзире.

— Тетя? — спросила она шепотом.

— Все хорошо, милая. Иди к детям, — заверила я ее, избавляясь от паутины.

— Может, позвать маму или стражу? — прошептала девочка. — Я же вижу, что вы напуганы.

— Просто забудь об этом и пообещай мне, что никому не расскажешь, — ответила я, умываясь.

— Хорошо, как прикажете, — кивнула племянница и ушла.

Я посмотрела на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Глупо и неосмотрительно было врываться в детскую. Я напугала детей и вообще вела себя как умалишенная. А ведь это на меня не похоже. За последние годы я научилась скрывать свои чувства и контролировать порывы. Но этот порыв не был моим! Кто-то или что-то увело меня от зала совета.

Еще раз осмотрела себя, убедилась, что выгляжу надлежащим для королевы образом, за исключением слегка испачканного в пыли платья и притаившегося во взгляде беспокойства, и вышла из ванной. Помахала детям рукой, улыбнулась, подмигнула и скрылась за панелью. Возвращение к залу совета было более медленным, но теперь мне не мешали паутина и панический страх за детей.

Я пришла как раз вовремя. Буквально через минуту после моего возвращения одновременно спала защитная стена и начали приходить в себя магистры. Быстро, пока никто не заметил, вошла в зал и закрыла панель.

— Прошу прощения за задержку, уважаемые магистры, — произнесла, заняв место во главе стола. — Ожидание сморило вас, но я уже здесь и готова выслушать.

Маги растерянно озирались, переглядывались и шептались, но никто из них так и не понял, что же произошло.

— Это была проверка нашей верности или вы уже воспользовались нашими силами? — спросил магистр Лелови, сильнейший из магов-эмпатов.

Если бы я не знала, на что он способен, то подумала бы, что мужчина просто растерян и ждет ответа. Но Лелови мог почувствовать все мои эмоции, и его вопрос был лишь провокацией, чтобы считать информацию с моей ауры.