Дед. Роман нашего времени - Эдуард Лимонов

– Где бы кости бросить? – обратился именно к Деду Брут/Закстельский.

– Там в глубине вон ещё место есть, – кивнул Дед. Действительно, одно ещё было.

Брут/Закстельский пошёл в указанном направлении. Разместился. Вернулся к Деду.

– Это. Там со мной привезли этого националиста, который тут у нас голодовку объявлял. И другого с ним.

– Тора, что ли, привезли?

– Ну да.

– А второй кто?

– Дё… Дёмин какой-то, кажется. Здоровый такой. С бородкой.

– Дёмушкин?

– Во-во, Дёмушкин.

Дед заулыбался. Это они на Манежную попытались выйти. Подражая нам на Триумфальной, хотят сделать 11-е число традицией. Но мы хоть прикрытием ореола союза с правозащитниками сумели себя утвердить, а у националистов никакого извинения, экскьюза, как говорят французы, нет. То есть члена лысого им позволят. Не позволят.

4

12-го его повезли в Гагаринский суд. В полицейском форде. Явилась девка-офицерша, блондинка с хорошо вымытыми ради Деда и суда волосами. Она уселась рядом с полицейским водителем. А Деда на заднем сиденье окантовали двумя здоровыми мужланами.

С девкой в автомобиле Дед оживился. Будучи старым греховодником, он неизменно возбуждался от присутствия женщин, больше и энергичнее говорил, шутил, появлялся блеск и талант в выражениях. А тут ещё смазливая и тоненькая девка с пистолетом на поясе.

Дед спросил её: «Вы на заказ форму шьёте или подгоняете, она на вас так ладно сидит?»

Девка объяснила, что подгоняет, приветливо улыбнувшись Деду с переднего сиденья. Дед с удивлением констатировал, что у девки на погоне одна звезда. Майор? Получалось, что майор.

В Гагаринский суд Деда провезли мимо дома, где он снимает квартиру. Дед даже не взглянул на «свои» окна, до того очерствел. «А чего на них глядеть?» – подумал он. Согласно его сведениям, там поселились его товарищи-охранники, пусть живут на здоровье. Хотя бы поспят нормально. А то живут своими общежитиями по десять-пятнадцать человек в квартире, как таджики.

У Гагаринского суда дорога была заблокирована грузовиком и ОМОНом.

– Кого-то важного судить привезли? – спросил Дед, ни к кому в частности не обращаясь. На так спросил, внутри автомобиля.

– Ну да, вас привезли. Вы же лидер, – сказала девка-майор с переднего сидения. Без всякой насмешки.

Внутрь его ввели без наручников, но окружив просто толпой ОМОНа и обычных полицейских. Через какие-то чёрные лестницы. Привели и посадили в коридоре. Дед даже захихикал, потому что коридор суда ради него очистили.

К нему пробрался адвокат Тарасов. Щегольское пальто, чёрные туфли с загнутыми вверх носами, шарфик, редкие седые волосы зачёсаны назад с помощью жидкости для волос, да так и застыли, прядками. Дед вспомнил другого адвоката, американца, в Нью-Йорке, того звали Эл, у него точно так же были зачёсаны назад волосы, прядками. И пованивало от него сильным мужским одеколоном. «Профессии накладывают на людей отпечаток», – подумал Дед. И стал обсуждать с Тарасовым, что он будет говорить. Появился Кирилл, оказывается, адвокат Орлов вызвал его свидетелем.

И действительно, ведь Кирилл присутствовал при задержании Деда. И расскажет, что Деда задержали в пяти шагах от двери в подъезд. Кирилл расскажет, как было дело. Но судья его свидетельство не примет во внимание. Поскольку Кирилл был сам осуждён в это же время за неповиновение полиции и зато, что ругался матом.

Пришлось провести в коридоре суда довольно долгое время, потому что адвокат Орлов опоздал. Адвокат Орлов жил в Московской области и зависел от электричек, которые ходили нерегулярно. Автомобиль он взял в кредит, но водить его опасался.

Адвокат Тарасов, оглядев блондинку-майора, заметил, что личный состав МВД меняется к лучшему. «В моё время таких поразительных девушек вовсе не было», – сказал адвокат Тарасов, остановившись взглядом на выдающихся бедрах майора.

Их отгородили в их аппендиксе коридора здоровенными бойцами ОМОНа, и явившиеся в суд активисты партии приветствовали Деда из-за частокола из омоновцев.

Пришёл Орлов, их позвали в зал. Адвокаты недовольно, но миролюбиво посмотрели друг на друга.

Судья, высокий и плотный красавец лет сорока, недовольно поглядел на обоих адвокатов.

За компьютерами справа от судьи сидел худенький конопатый секретарь суда, даже не секретарь, но секретаришко такой себе. В зале стоял запах бумаги и электричества. Дед подвигал ноздрями.

– Пахнет бумагой и электричеством.

– Электричество не пахнет, – сообщил Орлов. Он закончил свою милицейскую службу капитаном.

– Бумагой и электричеством, – с удовольствием повторил адвокат Тарасов, имевший при увольнении звание полковника, следователя Генпрокуратуры по особо важным делам. «Артистизм и воображение Тарасова превышают артистизм и воображение Орлова», – отметил Дед.

Судья вызвал первым свидетеля – майора из ОВД на Ленинском проспекте. Тот, не стесняясь, пересказывает неправдивую версию задержавших Деда бойцов 2-го оперативного полка. Майор ещё добавляет от себя, что Дед якобы продолжал ругаться и отталкивать от себя полицейских, уже находясь в ОВД на Ленинском.

«Сукин сын! – подумал Дед. – С такими показаниями мне могут уголовную статью вменить». Но вслух лишь произнёс: «Вы говорите неправду».

Ещё два свидетеля, те же подлые увальни, свидетельствовавшие против Деда в предновогоднюю ночь, повторили свои неправдивые показания.

Свидетели Деда Кирилл, Миша-панк и Ананас сообщили судье, что Дед был задержан в пяти шагах от двери дома, из которого вышел. При этом Дед был корректен и вежлив. Адвокат Орлов обратил внимание судьи на грубейшие нарушения ментами из ОВД на Ленинском делопроизводства.

Судья удалился для вынесения постановления. Всё также воняло бумагой и электричеством. Плюс побывавшие в зале суда полицейские оставили свой запах сапог, ну не сапог, а этих, шнурованных высоких ботинок из грубой кожи, «берцев».

В ожидании постановления оба адвоката, Дед, блондинка-майор и два судебных пристава плюс хилый секретаришко разговаривали. О политике, о чём же ещё.

Дед:

– Нам нужна в России демократия, но не нужен либерализм. Либерализм – это расстрел парламента в 1993-м году, шоковая терапия в 1992-м, сфальсифицированные в 1996 году выборы Ельцина, назначение Путина. И со всем этим периодом ассоциируется, заметьте, – фамилия Немцова. Я вчера с ним долго беседовал на прогулке. Немцов – ярко выраженный буржуа. В такой стране, как наша, у него нет никаких шансов вызвать симпатии населения. Путём свободных выборов Немцов и компания не придут к власти, так что они не требуют свободных выборов. На самом деле либералы давно уже у власти в лице Путина, он представляет либеральный авторитаризм. Немцов же – прозападный ультра-либерал. Они родственники, Путин и буржуазная оппозиция. Обе стороны, впрочем, скрывают свою родственность. Им невыгодно её признавать…