Наложницы. Тайная жизнь восточного гарема - Шапи Казиев

Мать и дитя. Художник Фредерик Артур Бриджмен

В 1666 году Селим II своим указом смягчил суровые уложения законов Завоевателя. По новому указу имперским принцам даровалась жизнь, но до смерти правящего султана им запрещалось участвовать в общественных делах.

С этого момента принцев содержали в кафесе (Золотая клетка), помещении, примыкающем к гарему, но надежно изолированном от него.

Вся жизнь принцев проходила вне всякой связи с другими людьми, кроме нескольких наложниц, у которых были удалены яичники или матка. Если по чьему-либо недогляду какая-то женщина беременела от заключенного принца, ее немедленно топили в море. Принцев охраняли стражники, у которых барабанные перепонки были проколоты, а языки надрезаны. Эта глухонемая охрана могла стать при необходимости и убийцами заключенных принцев.

Жизнь в Золотой клетке была пыткой страхом и мучением из-за полного неведения всего, что происходило за стенами. В любой момент султан или дворцовые заговорщики могли там всех поубивать. Если принц выживал в таких условиях и становился наследником трона, он чаще всего был просто не готов править огромной империей. Когда в 1640 году умер Мурад IV, его брат и преемник Ибрагим I так испугался толпы, рвавшейся в Золотую клетку, чтобы провозгласить его новым султаном, что забаррикадировался в своих покоях и не выходил до тех пор, пока не принесли и не показали ему тело мертвого султана. Сулейман II, проведя в кафесе тридцать девять лет, стал настоящим аскетом и увлекся каллиграфией. Уже будучи султаном, он не раз высказывал пожелание вернуться к этому тихому занятию в уединении. Другие принцы, как упомянутый Ибрагим I, вырвавшись на свободу, пускались в дикий разгул, как бы мстя судьбе за погубленные годы. Служившая фундаментом сераля невольничья система пожирала в Золотой клетке своих творцов и превращала их самих в рабов».

Принц мог стать султаном, его могли женить на принцессе из другой державы или на дочери турецкого сановника и отправить в провинцию, подальше от дворца, а могли и просто лишить жизни в интересах соперничающих за престол кланов.

Драме такого рода Ж. Расин посвятил свою трагедию «Баязид», написанную под впечатлением рассказов очевидца кровавых событий – французского посланника в Турции графа де Сези. Трагедия была поставлена во Франции в 1672 г. и позже стала классической.

В предисловии к трагедии автор счел нужным кратко описать ход исторических событий: «У султана Мурада, или Мурата (Мурад IV. – Авт.), повелителя турок, завоевавшего в 1638 г. Багдад, было четверо братьев. Первый, Осман, был султаном до него и процарствовал около трех лет, по прошествии которых янычары лишили его и престола, и жизни. Второго звали Орхан. В первые же дни своего правления Мурад велел задушить его. Третьим был Баязид, царевич, на которого возлагались большие надежды. До осады Багдада Мурад – то ли из политических соображений, то ли из братской приязни – щадил царевича. Но после того как город был взят, торжествующий султан отправил в Стамбул повеление умертвить Баязида, каковое и было исполнено примерно так, как я изобразил в своей пьесе. Мурад имел еще одного брата по имени Ибрахим, которого презирал за тупость и потому не опасался; впоследствии Ибрахим стал султаном. Ныне царствующий султан Мехмед является сыном Ибрахима и, следовательно, племянником Баязида».

Один их героев пьесы – великий визирь Акомат раскрывает своему наперснику, а заодно и зрителям, тайны борьбы за престол:

Суровы, знаешь сам, обычаи в серале.

Припомни, сколько раз тут братьев убивали:

Брат может посягнуть на трон, и оттого

Он кровью платится за кровное родство.

Лишь хилый Ибрахим здесь может быть спокоен.

Хотя ни умереть, ни жить он не достоин,

Но жизнь ничтожную бессмысленно влачит:

Убожество ума – ему надежный щит.

А Баязид умен, отважен и прекрасен,

И в силу этого особенно опасен».

Не обошел эту волнующую тему и Осман-Бей: «В серале ведутся такие интриги, каких нельзя встретить ни в одной части света. Каждая женщина там интригует или в свою пользу, или в пользу своих принцев и принцесс, если они у нее есть. Если у нее принц (Шах-Заде), то она постоянно предвидит в будущем возможность видеть своего ребенка на троне и самой сделаться Валиде-Султан. Если у нее дочь, ее постоянно мучит и заставляет интриговать забота о приискании выгодной партии для своей султанши.

Здесь мы коснулись чрезвычайно чувствительной и нежной струны, которая связана с самым жгучим вопросом, можно сказать, душой внутренней турецкой политики, – вопросом о престолонаследии. Действительно, каждая кадина, имеющая сына, есть претендентка, так как каждый Шах-Заде может сделаться султаном; поэтому все окружающие его, в особенности же матери, делают себе из его вступления на престол idee fixe, осуществление которой составляет предмет и задачу всей их жизни.

Поэтому каждая кадина и ее двор составляют партию, денно и нощно интригующую и работающую в пользу своего принца. Этот принц является для них идолом, которого они ласкают и берегут с чрезвычайной нежностью и уважением. Арслан, лев – вот имя, с которым эти люди обращаются к своему принцу; так как султан-отец считается львом львов, то само собою разумеется, что его сыновья по праву могут называться львенками. Поэтому кадина никогда не назовет своего сына иначе, как арсланум – мой лев: назвать его иначе было бы нарушением придворного этикета.

Османский султан Мурад IV

Так как эти стремления питают все партии, то ясно, что в серале столько партий, сколько претендентов. Каждая из этих партий представляет очаг интриг, нити которых тянутся во все стороны внутри сераля та кже, как и вне его, потому что, если жены и принцы стараются привлечь себе союзников, то те, которые стремятся к власти, тоже имеют интерес в том, чтобы прибрести себе поддержку возле падишаха или по крайней мере знать все, что делается вокруг него.

Сказанного мною, кажется, достаточно для того, чтобы объяснить то политическое брожение, которое оттуда распространяется в административные, а подчас даже и дипломатические сферы.

Эти интриги с их разнообразными комбинациями задают, как легко можно понять, много работы женскому населению сераля».

Кому-то из принцев суждено было стать султаном, а потому ему следовало кое-что знать и получить достаточное образование.

Обучались мальчики в «Школе принцев», существовавшей во дворце. Обычная программа включала письмо, чтение, толкование Корана, жизнеописание Пророка, законоведение, историю, стихосложение, риторику, философию, математику и некоторые другие предметы.