Властный зов любви - Дорис Уилкс

Она окинула глазами площадку, на которой продолжалось веселье. Ведущий вечера разыгрывал какие-то призы. Все от души смеялись и аплодировали выигравшим. Музыканты оркестра пока отдыхали, сидя за столиком позади сцены. Слегка утомленные официанты все так же быстро передвигались по залу. Скоро должны были внести праздничный торт и зажечь фейерверк. Программу праздника она знала наизусть. Вечер продолжался и набирал силу. Но для нее праздник кончился, и исчезло невероятное чувство легкости и свободы. Она подумала о том, что опять стала пленницей чужих проблем и отношений, что мужчины, не сговариваясь, сделали ее разменной картой. Сейчас она вернется в номер, сбросит с себя этот замечательный наряд, смоет косметику, соберет волосы в хвост и у нее начнется опять обыкновенная жизнь. Чуда не произошло...

— Хилари, — услышала она, словно сквозь вату, голос Артура, — ты помнишь сегодняшний день?

— Нет, я не хочу его помнить, — ответила она и повернулась, чтобы попрощаться.

Ей надо было набраться мужества, чтобы растянуть губы в улыбке и как ни в чем не бывало сказать «спокойной ночи». Она глубоко вздохнула, боясь, что не сдержится и расплачется прямо здесь.

Артур был готов убить себя. Он не хотел, чтобы все закончилось именно так, но он сам сделал это. Ему необходимо было выяснить, какое отношение к делам Джоэла имеет Хилари. Теперь он знал почти все. А вот как вернуть утраченное ощущение счастья, в котором они пребывали сегодня днем, он не знал. Любой разговор, который начнется сейчас, все равно будет трудным и натянутым. А дать ей просто уйти он не мог. Если Хилари покинет его, он потеряет ее навсегда. Он судорожно соображал, что нужно сделать. И не находил ответа на этот простой вопрос.

Тогда Артур предпринял последнюю отчаянную попытку вернуть все на свои места. Он встал и подошел к ней сзади так близко, что почти касался ее тела. Если бы он мог прижать ее сейчас к себе и погладить ее лицо, заглянуть в глаза, она бы все поняла и простила, но вокруг было слишком много людей, а он пока не имел права касаться этой женщины так откровенно.

Хилари замерла. Она всей кожей ощутила горячий жар, который шел от его мощного тела. Волоски у нее на коже встали дыбом, и в животе опять сладко заныло. Ей хотелось податься назад и прижаться к его животу, груди, ногам, хотелось, чтобы он положил свои большие ладони с длинными пальцами ей на грудь и зарылся носом в ее волосы. Она готова была стоять так вечно. Все слова, которые они сказали несколько минут назад друг другу, не имели ничего общего с тем, что говорили их тела. Пусть уведет меня отсюда, молила Хилари. Пусть не слушает, что будет говорить мой язык. Пусть коснется меня — или я упаду сейчас в обморок. Площадка со смеющимися и танцующими людьми поплыла у нее перед глазами, когда он осторожно дотронулся до ее шеи пальцем.

— Пойдем отсюда, — шепнул Артур, — Пойдем туда, где луна, звезды и море. Я хочу, чтобы мы были одни.

Хилари судорожно сглотнула и наклонила голову. Как хорошо, что он может слышать ее душу. Потом она, не оглядываясь, пошла к выходу. Никто не обратил на нее внимания, никто, к счастью, не стал приглашать ее потанцевать или выпить. Они промчались мимо толпы, одинокие и незаметные, как будто тайна сговора спрятала их от любопытных глаз.

На берегу Хилари с удовольствием сняла туфли и наступила на еще не остывший песок. Море дышало, как огромное животное, постанывало и шептало. До самого горизонта были рассыпаны звезды. Они отражались в воде, и получался тоннель в мироздание. Луна не светила своим золотым глазом. Ночь была тревожна и чувственна.

Хилари шла впереди Артура и не оборачивалась от самого ресторана. Сердце не могло врать, а оно шептало: «Будь терпелива, он идет за тобой». Она остановилась и замерла.

Артур стоял в нескольких шагах от нее. Сейчас. Все произойдет сейчас. Он не хотел больше терпеть. Пусть потом хоть Темза потечет вспять, но он должен овладеть этой женщиной. Она ждет от него не слов, надо не бояться приблизиться к ней.

Он сделал несколько шагов и обнял ее. Она подалась навстречу всем телом. Точно так же, как в ресторане, он чувствовал ее спину, лопатки, ягодицы, но сейчас никто не мог помешать им. И он осторожно опустил руки на ее грудь. Под тонкой тканью была живая горячая плоть. Его руки нежно сжимали и гладили упругие полушария. Никогда в жизни он не испытывал такого блаженства от простого прикосновения. Он ощутил, как стали твердыми ее соски, и услышал тихий стон. Артур мог бы стоять так вечно, но настойчивое требование тела заставило его развернуть Хилари к себе лицом, чтобы прижать ее к своему торсу. Она едва доставала до его подбородка, и он с удовольствием зарылся носом в ее пушистые волосы. Они пахли морем, солнечным светом и еще чем-то неуловимо знакомым. Он смутно помнил этот запах — свежие листья, мокрая трава, дождь... Что-то было там, в юности, что оставило в душе след.

Хилари опять тихонько застонала и прижалась к его груди еще крепче. Ноги ее подрагивали, она боялась, что не сможет на них удержаться. Он как будто почувствовал это и подхватил ее на руки. Их глаза и губы наконец встретились. Сначала он целовал только краешки ее губ, потом лизнул верхнюю и, захватив ее, глубоко втянул в свой рот. Она с силой вернула ему поцелуй, перехватив инициативу, и уже сама наслаждалась его упругими и нежными губами, влажным горячим языком, свежим дыханием. Они целовались так неистово, что иногда их зубы щелкали друг об друга. Хилари казалось, что если она позволит ему, то он просто проглотит ее всю.

Потом оба почувствовали, что им мало одних поцелуев. Артур осторожно, не выпуская ее из рук, опустился на колени и положил Хилари на теплый песок. Она притянула его к себе и с удовольствием почувствовала тяжесть его тела. Даже через одежду они ощущали горячую кожу друг друга. Он гладил ее руки, целовал шею, скользил пальцами по груди и животу. А ей хотелось быть одновременно везде: и под ним и над ним, гладить и целовать его грудь и ласкать спину, дотронуться до его ступней и провести языком по бедру...

Артур нетерпеливо замычал и стал стягивать с себя и с Хилари одежду. Если бы он этого не сделал, она бы просто истлела от жара их желания. Наконец они были в полной наготе и первозданности, ни «до», ни «после» ничего не существовало. Ева и Адам в раю, которые еще не преступили черту.

Она лежала перед ним во всем совершенстве женщины, знающей свою силу и красоту, а он возвышался над ней, исполненный власти и мужской силы.

Через мгновение оба застонали от наслаждения и счастья полного обладания. Он был в ней, она была для него. Горячий желтый шар прокатился по телу, вызвав дрожь нетерпения и горечь конца...

Потом они лежали, опустошенные и голые, под черным звездным небом, боясь спугнуть открывшуюся им сегодня, но всегда ускользающую суть мироздания. Артур почувствовал, что проваливается в бездну, и ему хотелось, чтобы Хилари летела рядом с ним. Он повернул ее спиной к себе, прижался к ней и оплел руками и ногами. Она была его частью, его плотью и кровью, и он не собирался с ней расставаться.

Он очнулся, оттого что почувствовал пустоту. Неужели она бросила его? Все было так по-настоящему... Артур не мог поверить, что она могла уйти и бросить его здесь одного.