Восьмой смертный грех - Антон Леонтьев

Поэтому я заказал билеты на рейс из Ниццы в Рим. Бертран порядком поднадоел мне. Я снова навестил великокняжеское семейство. С Беатриссой у нас нашлись общие знакомые, кроме того, мы всегда могли поговорить о болезнях и немощах. Вдовствующая княгиня молодилась и выглядела для своих лет просто потрясающе, однако она уже перешла в разряд старух, хотя и не хотела признавать этого.

В последний вечер своего пребывания в княжестве я решил прогуляться. Меня так и тянуло очутиться снова на месте преступления, поэтому я направился к заброшенным складам. Постоял на пирсе, вглядываясь в темноту. Мне показалось, что кто-то тихо ходит рядом. Страшно! Я вернулся на искусно освещенную набережную, заполненную туристами и публикой, прогулялся между пиниями и пальмами.

Азартные игры никогда не занимали меня, поэтому многочисленные казино оставили равнодушным. Зато мне очень захотелось немного выпить. Я обещал себе, что до приезда в Рим не приму ни капли, но это было так сложно! И я вернулся в пентхауз с твердым намерением насладиться коньяком.

Дверь в мой номер была приоткрыта, я увидел перед ней тележку с бельем. Ага, горничная пользуется моментом, что меня нет, и меняет простыни. Я прошел внутрь и оказался свидетелем презабавной сцены: миловидная горничная, кажется, пила мой коньяк!

Девица, облаченная в униформу служащих отеля, возилась с бутылками, которые стояли на серебряном подносе. Она держала в руке одну из бутылок с коньяком. Я замер, притаившись. Чем еще ты, милочка, промышляешь, крадешь у меня из портмоне мелкие купюры? Вообще-то это был лучший отель в княжестве, а княжество – одно из самых процветающих государств Европы, но это не страхует вас от любопытных и вороватых горничных.

Я решил напугать бедняжку. И поделом, кто ей позволил рыться в моих вещах и пить мой коньяк! Но тут я понял, что она вовсе не собирается пить его. Она ловко откупорила бутылку, и только тогда я заметил, что ее руки облачены в тонкие медицинские перчатки. Разве горничные ходят в таких?

Я наблюдал за тем, как из кармана своего одеяния девушка выудила плоский пузырек, достала пипетку и затем при помощи этой самой пипетки добавила несколько капель из пузырька в бутылку. Я онемел. Что это означает? Закрыв бутылку, она стала делать то же самое с другой.

Мысли смешались у меня в голове. Что она добавляет в мой коньяк? Если бы я не стал свидетелем этой сцены, то потом, придя с прогулки, обязательно бы выпил из одной из бутылок. И что бы последовало затем?.. Я почему-то не верил, что жидкость, которая перекочевала из пузырька горничной в бутылки, полезна для здоровья.

Не желая отвлекать девушку от работы, я осторожно вышел и прикрыл дверь. Выждав несколько секунд, я распахнул дверь, застучал ногами и громко произнес:

– Так, так, разве нет другого времени, чтобы сменить белье?

Когда я оказался в гостиной, милая горничная делала вид, что протирает столик, на котором стояли бутылки. Поприветствовав меня, девица пожелала удалиться, однако я преградил ей дорогу.

– Милочка, у меня есть к вам несколько вопросов, – заявил я. Девушка нахмурилась, а потом сказала:

– Сэр, я к вашим услугам.

Я поднял одну из бутылок и сказал:

– Признавайтесь, что вы добавили туда. Я все видел! И учтите, я немедленно…

Реакция горничной была молниеносной. Она лягнула меня в живот, отчего в глазах мгновенно потемнело, бутылка вылетела из моих рук, грохнулась на ковер, из нее вылился коньяк. Я почувствовал сильный специфический запах. Горький миндаль! Сколько раз я читал о чем-то подобном в детективных романах! Неужели меня пытались отравить, используя давно известный и быстродействующий яд – один из цианидов?

Но в тот момент у меня не было возможности долго рассуждать, я отлетел в сторону и приземлился в кресло, чувствуя, что от удара горничной у меня ужасно болят внутренности. Девица же, проявив неслыханную прыть, вылетела из моего номера. Я, кряхтя, побежал за ней. Она понеслась по лестнице вниз, я же сел в лифт. Однако горничная обогнала меня, она, как фурия, промчалась по холлу, лавируя между гостей. На меня все смотрели, как на сумасшедшего. Девица миновала крутящиеся двери – и была такова. Я не мог угнаться за ней. Мне осталось только наблюдать, как она нырнула в темную машину с выключенными фарами, которая рванула с места, едва горничная плюхнулась на сиденье. Значит, ее ждали.

Швейцар, который знал меня, и в особенности мои щедрые чаевые, почтительно произнес:

– Мистер Терц, вы желаете такси?

Я помотал головой, понимая, что через некоторое время ее машина окажется вне пределов княжества, где-нибудь в Италии или Франции. Я не запомнил ни марку, ни тем более номера. Да это ничего бы мне и не дало. Наверняка номера фальшивые.

Мой забег по холлу вызвал недоуменные взгляды, я пошел к уже знакомому мне менеджеру отеля и заявил, что меня обокрали. Он переполошился. Еще бы, его отель, как я уже знал, дорожил своей репутацией. Я не стал говорить о том, чему стал свидетелем. Если станет известно, что меня пытались отравить, то я опять окажусь в лапах инспектора Нуазье или агента Интерпола Адама Сен-Реми. И я решил действовать на свой страх и риск.

– Мистер Терц, – вился около меня менеджер отеля. – Наши самые искренние извинения за этот инцидент! Но уверяю вас, наши горничные не могли бы поступить так, видимо, это была воровка, которая использовала униформу служащих отеля, чтобы проникнуть в номера богатых постояльцев. Я немедленно распоряжусь тщательно проверить всех!

Проверка ничего не дала. Мне представили всех горничных, однако ни одна из них не была похожа на ту девицу, которая подсыпала мне в коньяк цианистый калий, а потом лягнула в живот. Надо сказать, что она наверняка знакома с восточными единоборствами. Темноволосая, лет двадцати пяти… Вот и все, что я мог сказать. Я видел ее практически все время со спины, она обладает великолепной фигурой. Достаточно высокая, но это можно сделать и при помощи каблуков. А темные волосы – если она снимет парик, то окажется кем угодно! Я запомнил не ее лицо, главным для меня было, что она одета в униформу, а если я увижу ее не в форме, а в обычном платье, то вряд ли узнаю.

Я удовлетворился извинениями руководства отеля и сказал, что вовсе не настаиваю на привлечении к этому делу полиции. У меня ничего не украли, а только попытались. Менеджер был весьма доволен.

Вернувшись в пентхауз, я исследовал бутылки. Все, кроме одной, издавали аромат горького миндаля. И наверняка содержали убойную дозу смертоносного яда. Достаточно одного глотка – и я бы отправился на тот свет. Но почему кто-то пытается убить меня?

Почему кто-то убил Бернадетту Лурье, которая раньше была нянькой Терезы и продала информацию похитителям девочки? Потому что Бернадетта слишком много знала и стала опасной. По всей видимости, то же произошло и со мной. Я уверен, что сегодня вечером за мной кто-то следил. И мне только по счастливой случайности удалось избежать смерти. Но кто может гарантировать, что счастливые случайности будут сопровождать меня и в дальнейшем?