Роль морских сил в мировой истории - Альфред Мэхэн

Затем в течение года два соседних с Францией государства начали новый этап существования после более или менее продолжительного периода смуты. Эти государства, сколь бы они ни различались по мощи, играли ведущую роль в морской истории Европы и Америки и, воистину, во всем мире. Морская история, однако, является всего лишь одним из факторов в истории этих государств, в которой движение вперед чередовалось с периодами сдачи завоеванных позиций и отката назад. И если упустить из виду другие факторы, с которыми тесно связана морская история, то может сформироваться искаженный образ происходившего и взгляд на те события, страдающий преувеличением или недооценкой их значения. Даже исследование предпринято именно ввиду убеждения, что морская история в наше время сильно недооценивается, если вовсе не упускается из виду людьми, пренебрегающими морем (в частности, американцами).

Отправной 1660 год наступил через короткий промежуток после другой даты, которая ознаменовала великое урегулирование европейских дел, запечатленное в договоре по результатам всеобщей войны, известной в истории под названием Тридцатилетней войны. Этой датой был 1648 год, когда стороны заключили Вестфальский мир. Данным договором Испанией официально признавалась независимость Соединенных провинций, номинально обретенная задолго до этого (Испания признала независимость Соединенных провинций (Голландия, Зеландия, Утрехт, Гронинген, Гелдерланд, Оверэйссел и Фрисландия) еще в 1609 году, когда было заключено перемирие, в 1648 году была лишь окончательно признана независимость Нидерландов. – Ред.). За упомянутым мирным договором в 1659 году последовал Пиренейский мир между Францией и Испанией (по итогам войны 1635–1659 годов). Эти две державы формально дали Европе всеобщий мир, которому вскоре было суждено прерваться рядом почти общеевропейских войн, продолжавшихся до конца жизни Людовика XIV (и несколько позже, как Северная война. – Ред.), – войн, которые вызвали глубокие изменения на карте Европы. В ходе этих войн появились новые государства, другие пришли в упадок, а все вместе претерпели огромные перемены и в размерах, и в политическом устройстве. На все это морская сила оказала прямое или косвенное влияние.

Прежде всего нам нужно рассмотреть общие условия существования европейских государств в то время, с которого начинается повествование. В противоборстве, которое растянулось на период почти в столетие, закончившийся Вестфальским миром, королевская семья Габсбург, известная также как Австрийский дом, представляла собой мощную державу, которую опасались другие страны. В течение продолжительного правления императора Карла V, который отрекся от престола веком раньше, глава дома совмещал в своей персоне две короны – Австрии и Испании (Карл V (1500–1558), император Священной Римской империи (а не только Австрии) в 1519–1555 годах, был также в 1516–1556 годах испанским королем (под именем Карл I. Являлся внуком императора Максимилиана I (Габсбурга) и испанского короля Фердинанда I и королевы Изабеллы. Проиграл войну с германскими протестантскими князьями и был вынужден заключить Аугсбургский религиозный мир 1555 года. Крушение политических планов Карла V (Карла I) заставило его отречься от испанского престола в пользу сына, Филиппа II (1556), а императорский престол уступить брату Фердинанду (1555). – Ред.), которые имели, среди прочих владений, Голландию и Бельгию, наряду с преобладающим влиянием в Италии. После отречения Карла V две великие монархии Австрии и Испании разделились. Но, хотя в этих странах правили разные монархи, они принадлежали к одному семейству и стремились к тому единству целей и сочувствию, которыми были отмечены династические связи в данном и следующем столетии. К этим узам единения прибавлялась общность религии (католицизм). В течение столетия, предшествовавшего Вестфальскому миру, дальнейшее распространение власти Габсбургов и экспансия (или же борьба за утраченные позиции, как в Германии, Англии и др. – Ред.) католицизма составляли два мощнейших мотива политической деятельности. Это было время великих религиозных войн, которые сталкивали одну страну с другой, княжество с княжеством и часто одну партию с другой в одной и той же стране. Религиозное преследование вызвало мятеж в протестантских голландских провинциях против Испании, который завершился после восьмидесяти лет более или менее постоянной войны признанием их независимости. Религиозные противоречия, переходившие временами в гражданскую войну, раздирали Францию в течение большей части этого периода, глубоко влияя не только на ее внутреннюю, но и внешнюю политику. Это было время Варфоломеевской ночи, убийства по религиозным мотивам Генриха IV, осады Ла-Рошели, постоянных интриг между католиками Испании и Франции. Поскольку религиозная мотивация, действовавшая в сфере, чуждой ее естественному предназначению, и занимавшая несвойственное ей место, постепенно угасала, политические нужды и интересы государств становились все весомее. Впрочем, религиозные мотивы не исчезли совсем, и религиозная вражда либо застилала глаза, либо сковывала действия политиков. Естественно, это было прежде всего и более всего заметно во Франции, одной из стран, пострадавших больше других от кипения религиозных страстей из-за малой численности и особенностей французского протестантского меньшинства (гугенотов). Для Франции, расположенной между Испанией и германскими государствами, среди которых вне конкуренции находилась Австрия, внутреннее единство и борьба с могущественным Австрийским домом являлись необходимыми условиями политического существования. К счастью, Провидение одарило Францию великими правителями Генрихом IV и Ришелье, один из которых сменил другого через короткий промежуток времени. Это были деятели, свободные от религиозного фанатизма, которые, когда обстоятельства вынуждали их руководствоваться религией в сфере политики, действовали осмысленно, без раболепия перед религиозными догмами. Во время их правления французская государственность получила руководство, которое Ришелье называл традицией. Это руководство включало нижеследующие основные направления: 1) внутреннее единство королевства, умиротворение или подавление религиозного соперничества, централизация власти в лице короля; 2) борьба с могущественным Австрийским домом, что с необходимостью и очевидностью влекло за собой союз с протестантскими германскими государствами и Голландией; 3) расширение территории Франции на восток за счет главным образом Испании, которая владела в то время не только нынешней Бельгией, но и другими землями Священной Римской империи; и 4) создание и развитие морской силы, способствующей благосостоянию королевства и предназначенной прежде всего для борьбы с традиционным противником Франции – Англией. В этих целях опять же следовало держать в поле зрения союз с Нидерландами (Голландией).

Таковы были широкие предначертания политики, выработанной наиболее одаренными государственными деятелями в качестве руководства для страны, народ которой, не без оснований, претендовал на роль наиболее совершенного представителя европейской цивилизации, наиболее продвинутого в прогрессивном развитии, сочетающего политический прогресс с индивидуальной инициативой. Эту традицию, продолженную Мазарини, воспринял у него Людовик XIV. Далее будет показано, насколько король оставался верным этой политике и что дали Франции его действия. Между тем можно заметить, что из упомянутых четырех направлений политики, служившей величию Франции, одно предусматривало развитие морской силы. А поскольку второе и третье направления по характеру используемых средств не отличались друг от друга, можно констатировать, что морская сила оставалась одним из двух могучих средств, при помощи которых обеспечивалось величие Франции на международной арене. Англия со стороны моря, Австрия со стороны суши указывали Франции направления, в которых ей следовало прилагать свои усилия.