Черный дракон - Седжвик Джулиан

– Выбери карту, майор.

Фокус выходит как надо, и король вылетает, переворачиваясь, как акробат на трапеции. Замора бесшумно хлопает:

– Отличный фокус, мистер Дэнни.

Внезапно они слышат шаги и голоса в коридоре.

Замора быстро закрывает крышку контейнера, и оба зарываются поглубже в белье.

Доносится грохот колес по цементному полу – это выкатывают другие контейнеры, и вдруг их контейнер дергается. Его толкают и везут прочь из зала через дверной проем, завешанный пластиковыми полосами – один, другой, – и вот они снова оказываются на душной, залитой солнцем улице. Контейнер вкатывают на пандус. Сквозь щели пробиваются солнечные лучи и освещают их лица.

– Отлично. Vamos! – шепчет Замора, когда рабочие грузят контейнер в грузовик.

– Вопрос только, куда нас привезут, – замечает Дэнни, убирая карты в карман.

По физиономии Заморы с решеткой солнечных полос расплывается загадочная улыбка. Трудно понять, что она означает.

– В этом мире нет прямых дорог, Дэнни. Одни лабиринты.

* * *

Грузовичок с надписью «Веселая стирка» выезжает задом из погрузочной зоны отеля «Жемчужина», и солнышко на его логотипе улыбается своей нарисованной улыбкой.

Никем не замеченный, он выруливает из переулка и встраивается в плотный поток машина на Коннахт-роуд.

Он отражается в солнечных очках Син-Син, сидящей за столиком кафе через дорогу и напряженно говорящей по телефону на быстром кантонском.

Не вызвав никаких подозрений, он проезжает мимо полицейской машины, в которой сидит детектив Ло и, теребя свою густую шевелюру, нервно курит одну сигарету за другой.

Он проскальзывает мимо троих молодых людей на мотоциклах, которые ждут в переулке, опустив затемненные стекла шлемов. Один из них снимает шлем и встряхивает длинным тощим хвостом. Спина у него болит от порезов – триада не оставила его проступок безнаказанным. И глаза его сверкают жаждой мести.

И только стоящий на тротуаре Рикар смотрит вслед грузовичку. Он говорит себе, что поступает правильно. Что все кончится хорошо. И солнце снова будет им всем улыбаться.

Грузовичок сворачивает за угол и исчезает из виду.

Лора постепенно приходит в себя.

У нее страшно болит голова, и она понятия не имеет, где находится. В комнате царит полумрак, и глаза никак не могут к нему привыкнуть. Во рту пересохло, она подозревает, что, возможно, ее рвало. «Должно быть, они накачали меня какой-то гадостью, – думает Лора. – Сволочи».

Она вспоминает спортзал, вспоминает, как писала на стене губной помадой, когда поняла, что, похоже, это ее единственный шанс. Да, это действительно шанс на спасение, если, конечно, кто-то найдет ее послание. Может даже, это будет Дэнни? Да ладно. Он сообразительный мальчик, но ведь ему всего двенадцать лет. Когда-нибудь он станет таким же находчивым и изобретательным, как и его отец. Но сейчас он еще слишком маленький.

Надо было раньше рассказать ему обо всем. Надо было написать по-другому. Чтобы Дэнни наверняка понял про человека в белом костюме. Вот черт. Но тогда просто не было времени – всего пара секунд, чтобы быстро начеркать что-то на стене и подвинуть на место схему. Впрочем, майор Замора умеет помочь в трудную минуту. Не раз находил выход из сложных ситуаций. Что это такое с полом?..

Она поднимается на ноги и пошатывается. Не так уж плохо, хотя голова кружится. Теперь она ощущает остатки скотча на запястьях, ссадины от него вокруг рта. «Должно быть, меня связали как курицу и заклеили рот скотчем. Боже мой!»

Она снова пошатывается в полутьме. Пол под ногами вздымается и падает, вздымается и падает. А откуда-то снизу доносится гул большого дизельного двигателя.

Тут открывается дверь. Голая лампочка в коридоре высвечивает незнакомого человека, тощего, как палка. Он заходит в комнату. У него в руке пистолет. Целится в Лору. Вид у него нервный.

– Лежать! А ну-ка лежать!

– Ладно-ладно, ложусь.

Появляется еще один человек, в отличие от первого ужасно толстый. Он садится перед Лорой на корточки, размахивая перед ее лицом огромными ножницами. Ножницы очень грязные. От этого типа так пахнет рыбой, что у Лоры к горлу подступает тошнота.

– Волосы, – говорит он. – Мне нужны твои волосы. Не двигайся.

– Ладно. Ты же тут босс. Не слишком коротко, пожалуйста.

– Заткнись! – орет Толстяк и несколько раз быстро щелкает ножницами. – А не то я отрежу тебе еще что-нибудь!

«Боже ж ты мой! – думает Лора. – Ну и дела. Зато если мне удастся выпутаться из всего этого, у меня получится потрясающая статья! На первую полосу!»

От этой мысли она приободряется. Пока ножницы щелкают у нее над ухом, она закрывает глаза и думает о будущем сенсационном материале. У нее в голове начинают складываться первые предложения. Приятно отвлечься от того, что происходит вокруг.

– Эй! Осторожнее, толстяк! Ты чуть не задел мне ухо!

Грузовик «Веселая стирка» едет назад в прачечную.

В контейнере, стоящем в глубине кузова, темно, и Дэнни рад, что хотя бы на некоторое время можно немного расслабиться и не принимать никаких срочных решений. Закрыв глаза, он устраивается поудобнее среди простыней и полотенец, снова размышляя о Рикаре.

Можно ли ему доверять? За последние дни он уже не раз видел подобное выражение лица. Оно означает: я в этом деле знаю гораздо больше тебя, Дэнни. «Похоже, все вокруг знают больше меня: Лора, Замора, Син-Син… А теперь вот еще и Рикар, – думает Дэнни. – Как сказал Замора, послание, которое Лора оставила на стене, может означать и «опасайтесь человека в белом», и, наоборот, «найдите его».

Вот черт. Как же узнать, кому можно доверять?

Он вспоминает, как отец перед каждым выступлением осматривал свой реквизит. «Всегда все проверяй сам, сынок. Можешь доверять кому угодно, но запомни: только тогда можно быть абсолютно уверенным, что все в порядке, когда сам все проверил».

Но почему же тогда с «Водной камерой пыток» что-то пошло не так? И потом – все равно ведь невозможно доверять только себе, рано или поздно придется довериться еще кому-нибудь. Начнем с начала и пойдем по порядку. «Я доверяю Заморе. Глупо даже на секунду предположить, что ему не стоит доверять».

Дэнни смотрит на карлика. Некоторые вопросы гораздо проще задавать в темноте.

– Майор?

– Да, amigo.

– Кому ты доверял в «Мистериуме»?