Право на выбор - Рина Михеева

— Ты что? Нет. Я ненавижу Леяну. А Отступника…

— Боюсь до потери сознания, — кивнул ворон. — И почему же тогда не хочешь просто сбежать? Затеряться в Теновии — что может быть лучше в твоем положении?

Сай опустил голову.

— Может, ты и прав. Все дело в моих страхах. Я действительно боюсь остаться один. Не знаю, куда идти, что дальше делать… Это вы — решительные и свободные. А я… мне всегда говорили, что делать. Всегда, понимаешь? — он поднял голову и посмотрел Верену в глаза — прямо и открыто.

— Я не знаю, что делать с собой и своей жизнью. У вас есть цель… А у меня… Ничего. Семьи больше нет, все, с кем вместе рос… Не знаю, остался ли хоть кто-то в живых… И вернуться туда я не могу. Меня сразу схватят. Я не хочу оставаться один. Боюсь, да, — в его взгляде проступил вызов, а за ним — отчаяние.

— Боюсь… — повторил он тихо. — Боюсь не воды, высоты, темноты… Их тоже, это правда. Но их меньше. Больше всего я боюсь пустоты.

— Доброго денечка, уважаемые теи, тея.

Крепкий мужичок, правивший телегой с таким достоинством, будто сидел на козлах кареты самого короля, остановил лошадь и наклонил голову.

— Не в Тигорд ли направляетесь? Могу подвезти. Конечно, тряско у меня, зато чистенько, не сомневайтесь, сегодня только свежего сенца кинул, чистой рогожкой прикрыл, — он повел рукой, с гордостью демонстрируя плоды своих трудов.

На телеге были аккуратно сложены мешки и мешочки — с овощами и яблоками, стояли большие корзины с ягодами и зеленью и пара бидонов со сметаной, но с краю оставалось достаточно места, чтобы трое путников могли устроиться с относительным удобством. Сивая коренастая лошадка косила на Верена испуганным глазом, мотала головой и фыркала.

— Ну-ну, Яблочко, успокойся, — ласково прогудел ее хозяин. — Нешто ты оборотней не видала?

— И тебе доброго дня, уважаемый, — ответил за всех Верен.

Он подсадил Полину, сел рядом, дальше устроился Сай. На ухабах действительно трясло, но Поля все равно была рада. День катился к вечеру, и она чувствовала себя усталой, голодной и растревоженной полной неопределенностью предстоящего им пути. Еще и постоянный давящий страх за Райяну… Как она там, что с ней?..

— Вы не от князя ли к нам? — степенно спросил мужичок.

— Нет, мы сами по себе, — с прохладцей ответил Верен.

Крестьянин кивнул, признавая за своими попутчиками право на скрытность. Его достоинство и спокойствие позволяло не испытывать неловкости молчания, за что Полина была ему очень благодарна, как и за то, что подвез, конечно.

До Тигорда ехали около часа — сначала через постепенно редеющий лес, потом немного по равнине, через мост над неширокой вертлявой речушкой и наконец уже рукой подать до городской стены из светлого камня. Раньше она была совсем невысокой, скорее символической, а теперь на ней велись масштабные работы — стену надстраивали, возводили дополнительные сторожевые вышки. Видимо, готовились держать оборону от мраков.

Тяжелые, окованные железом ворота были открыты настежь, двое дюжих парней в самой обычной одежде — простых штанах и рубахах из грубого полотна навыпуск, подпоясанных кожаными ремнями, сидели рядом на земле и закусывали, чем Светан послал. А послал он им краюхи пахучего хлеба, крутых яиц, луку, огурцов и домашней колбасы. Полина почти не чувствуя запаха этой снеди и то чуть слюной не захлебнулась.

Мужик, правивший телегой, сказал лениво: — Стой, Яблочко.

Кобыла с готовностью подчинилась — она тоже косилась на провизию стражей. О том, что это не простые парни, расположившиеся поужинать у ворот города, говорили немаленькие железные бляхи у них на груди, на бляхах было выбито: "Городская стража Тигорда".

Бляха, только раза в два поменьше, как оказалось, имелась и у мужика с телегой. Он извлек ее из кармана штанов, как некую драгоценность, подышал на темный металл, протер рукавом и с гордостью предъявил терпеливо ожидавшим парням. Они, впрочем, не теряли времени даром, с живым интересом рассматривая Верена, Полину и Сая.

— Доброго здоровья, дядюшка Лекс, — хором выдали парни, изучив предъявленную бляху, что было для них лишь частью приятного ритуала.

Они и без бляхи отлично видели, кто перед ними, и знали, что дядюшка Лекс имеет дозволение от князя на беспошлинную торговлю в ближайших городах. Как и все, подобные ему землевладельцы, по очереди возившие на продажу и свое, и соседское. Пошлины за провоз товара в города взимались лишь с тех, кто жил одной торговлей, ничего не производя самостоятельно.

— А вы, часом, не от князя ли будете? — спросил более старший из стражников, безошибочно определив Верена как главного в их компании.

— Мы сами по себе, уважаемые, — с достоинством ответил ворон.

— А… ну да… ну ладно… А то мы подумали, может, работу нашу проверять, — парень взмахнул рукой в сторону стены, откуда доносились голоса рабочих и прочий строительный шум: резкий — металлический и глухой — каменный, не радующий слух, но успокоительный, обещающий надежность и безопасность. — Князь распорядился стены надстроить и укрепить, вышки поставить, закрывать все на ночь, да еще костры на вышках жечь, чтобы, значит, горящими стрелами в мраков палить, ежели что… Ну, не проверка и ладно. Мы уж и так стараемся как можем, — парень усмехнулся.

— Городской голова уж кряхтел-кряхтел, говорят, а все же средства и работников выделил, — вступил второй стражник — постарше. — Хотел, ишь, чтобы горожане бесплатно горбатились по жребию, значится. Да только, шалишь. Князь велел работникам из городской казны платить. А ежели денег в ней мало, так он де пришлет кого, чтобы проверили, куда налоги пошли, ежели он сам который год нас с нас ничего не берет. Да… Ну вы поезжайте. Добро пожаловать, значит.

Полина только подивилась простоте, открытости и мягкости нравов. Никто не пытался обобрать крестьянина, и не потому, что рядом с ним оборотни, — было заметно, что дядюшка Лекс чувствует себя в этом мире уверенно и спокойно, не то что подданные Леяны, вздрагивающие на каждом шагу… Дальнейшие наблюдения лишь подтвердили первое впечатление.

Город выглядел таким мирным, приветливым и процветающим, что Полине, глядя на него, вдыхая его запахи, вбирая его звучание, не верилось в реальность всех ужасов, о которых она узнала. Казалось, что только где-то очень-очень далеко — в другом мире, никак не ближе, а то и через три мира — в следующем, может существовать жестокая княгиня и Отступник, страшное изуродованное святилище Душ, где из них выкачивают силу, да и Печать Лориша — тоже.

Вот озеро с Единорогом — это да. Это вполне может быть в этом мире, где на чистые, мощеные камнем улицы выходят разноцветные фасады небольших, но явно уютных и ухоженных домов, где озабоченные люди спешат по своим делам, но при этом не забывают приветливо здороваться и улыбаться знакомым, дети смеются, грызут разноцветные леденцы на палочках и шлепают по лужам, несмотря на недовольство мам, где пахнет выпечкой, жареным мясом и, откровенного говоря, лошадьми тоже пахнет — не слишком приятно, но все это вместе настолько безмятежно, что хочется улыбаться — просто так, просто тому, что живешь. Улыбаться всем встречным и еще уютным домикам с цветами на окнах и вон — забавной вывеске "Самые вкусные караси".