Добрая самаритянка - Джон Маррс

Но вскоре я стал думать иначе. Некоторые женщины во время беременности чувствуют себя в своей стихии, но месяц спустя Шарлотта начала испытывать настоящие сложности. Тошнота – утром, днем и вечером – вытягивала все физические и душевные силы, и жена постоянно чувствовала себя отвратительно. Зашло настолько далеко, что она вынуждена была взять отпуск на работе, которая ей так нравилась. Почти весь день бесцельно блуждала по квартире, не в состоянии далеко отойти от унитаза. Но когда мы достигли завершающей части третьего триместра, что-то изменилось.

Продолжая путь к дому, я посмотрел на часы: по моим расчетам, у меня оставалось полчаса на то, чтобы принять душ и привести себя в порядок, прежде чем отправиться в любимый тайский ресторан Шарлотты – отмечать четвертую годовщину свадьбы. Именно там я намеревался сделать ей сюрприз. Я похлопал себя по карману пиджака, просто чтобы убедиться, что коробочка с подарком никуда не делась. Мне не терпелось увидеть выражение лица Шарлотты, когда она откроет ее.

Когда я въехал в ворота и остановился на подъездной дорожке у дома, машины Шарлотты не было на стоянке, поэтому я набрал номер жены, чтобы узнать, где она. Меня сразу же перебросило на автоответчик. Я разговаривал с ней в обед, когда она занималась повседневными делами, и голос звучал так радостно, что внутри все затрепетало. «Люблю тебя, Рай», – сказала она до того, как повесить трубку. Впервые за много недель я услышал от нее эти слова. Это ощущалось точно самые крепкие и теплые объятия.

Я поднялся на два лестничных пролета и открыл дверь квартиры; на меня нахлынул ошеломляющий запах корицы и специй. Шарлотта всегда любила автоматические освежители воздуха, но теперь, когда была беременна, в доме круглый год пахло Рождеством. Еще она была невероятной аккуратисткой. Никаких тарелок, стоящих рядом с раковиной, кухонные полотенца аккуратно сложены, в ванной пахнет дезинфицирующим гелем, с электрических зубных щеток смыта вся паста, журналы аккуратно разложены на кофейном столике. «Обустраивает гнездо», – думал я и улыбался.

Выйдя из душа, я еще раз позвонил Шарлотте, но когда она не ответила, ощутил легкое беспокойство. Я был уверен, что если б начались преждевременные роды, меня уже известили бы. Высушив волосы и сбрив щетину, еще раз проверил телефон, потом, просто для порядка, позвонил в роддом. Еще обзвонил подруг, но когда те сказали, что не знают, где она, внутри меня что-то напряглось и скрутилось – словно кто-то выжимал мокрое полотенце.

Неожиданно в дверь позвонили.

«Слава богу!» – подумал я, бросаясь к ней.

– Забыла ключи? – начал, открыв дверь, но умолк, увидев на пороге незнакомых мужчину и женщину; их лица ничего не выражали.

– Мистер Смит? – спросил мужчина.

– Да. А вы…

– Детектив-сержант Мортимер, а это моя коллега, констебль Когхилл. Позволите войти?

Один день после Шарлотты

Мои опечаленные родители сидели по сторонам от меня, задавая вопросы, в которые я не вслушивался.

Они примчались вместе с братом Джонни через полчаса после появления на пороге полицейских. Мама и папа не знали, что сказать, чтобы смягчить удар. Лучшее, что могла предложить полиция, – это соболезнования и заверения в том, что уже начато следствие, призванное раскрыть случившееся с женой.

Все, что мне сказали, – тело Шарлотты нашли у подножия какого-то утеса в Восточном Сассексе. Свидетель видел ее в обществе какого-то другого человека, вместе с которым она упала с обрыва. Другое тело еще не нашли – унесло волнами. Шарлотта упала на камни.

– Зачем кому-то желать смерти моей жене? – спросил я наконец.

Полицейские переглянулись; детектив Мортимер явно хотел что-то сказать. Потом передумал.

– Я в самом деле не знаю. Простите, мистер Смит.

Прежде чем оставить нас горевать одних, они сообщили, что коллеги, расследующие дело, придут на следующий день.

«Дело». Менее чем за час Шарлотта превратилась из моей жены и матери моего нерожденного ребенка в «дело».

Боль от потери Шарлотты затмевала все. Она была слишком сильна, чтобы я мог воспринять ее разом. Остаток вечера и ночи мы четверо пытались осознать, что никогда не увидим Шарлотту снова, – и потеря ребенка была глухим болезненным фоном этого осознания.

Два других полицейских офицера прибыли на следующий день, чтобы расспросить о Шарлотте. Детектив О’Коннор был коренастым мужчиной лет сорока с лишним с красными прожилками на носу и щеках; ему явно было неловко в обществе скорбящих людей. Я бы тоже предпочел, чтобы его тут не было. Детектив Кармайкл была значительно моложе, с рыжими волосами, собранными в тугой пучок; она сочувственно улыбалась нам. Я подумал, что в сценарии допроса она играет роль доброго копа.

Они предположили, что мне лучше не ездить на опознание тела Шарлотты, учитывая то, с какой высоты она упала и в каком положении приземлилась. Получается, головой вниз. Ее подняли вертолетом обратно на вершину обрыва, но понятно было, что она давно мертва. Я испытал облегчение от того, что мне не придется видеть ее в таком состоянии, хотя и чувствовал себя эгоистом.

– Вы еще не знаете, почему моя жена мертва? – спросил я.

– Не знаем точных обстоятельств того, что случилось вчера, – сказала детектив Кармайкл. – Пока работаем с показаниями свидетелей.

– Кто был человек, похитивший ее?

Детектив О’Коннор беспокойно заерзал в кресле.

– На это мы тоже не сможем ответить, пока его тело не будет найдено в море или выброшено на берег. Надеемся вскоре найти его.

– Значит, мужчина?

– Предполагаем.

– Какая-то бессмыслица, – продолжил я. – Зачем ему похищать Шарлотту и везти ее так далеко, чтобы убить? Это, конечно же, должен быть кто-то, кого мы знаем, иначе она никогда не позволила бы ему сесть в ее машину. И почему квартира не рассматривается как место преступления? Разве вы не собираетесь искать улики?

Мама крепко сжала мой локоть. Джонни, будучи на два года младше меня – ему только-только исполнилось двадцать девять, – тем не менее всегда был самым прагматичным из нас. И сейчас у него был такой вид, будто он хотел, чтобы я угадал его мысли. О’Коннор посмотрел на них всех, потом на меня, но не сказал ни слова.

– Я что-то упускаю? – спросил я.

– Вам нелегко будет слышать это, Райан, но, судя по предварительным результатам следствия, Шарлотта по своей воле принимала участие в том, что случилось вчера.

– Не говорите глупостей, – отозвался я. – Конечно же, она не могла по своей воле. Ее привели туда силой, или же этот человек заманил ее под каким-то предлогом…

Кармайкл прервала меня:

– Райан, два разных свидетеля видели, как эти двое вместе шли к краю обрыва. Ни Шарлотта, ни мужчина не выглядели встревоженными. Каждый держал возле уха мобильный телефон, когда они переступили через ограждение, а потом шагнули с обрыва. К несчастью, камеры наблюдения на парковке не работали. Поэтому мы пока не можем ничем подтвердить показания.