Муж для ведьмы - Екатерина Кариди

По губам скользнула улыбка. И тут он заметил, что отстал. Тут же в один шаг нагнал генерала, поравнялся с ним и внимательно прислушался. А тот взглянул на него и выдал:

— Расследование будет продолжено. Но не сейчас. Сейчас вам пора вылетать. Кстати, магистр, как ваш дракон?

Саварэ чуть не подавился от неожиданности, о попытке отравления Черного он в своем докладе не указывал.

— Благодарю, с Черным все в порядке, — ответил по-военному четко.

Генерал ордена смерил его внимательным взглядом и добавил:

— Артефакты берите в достаточном количестве, мало ли что может внезапно понадобиться. У вас все должно быть под рукой. И, Саварэ…

— Что? — спросил он с готовностью.

— Ничего. Счастливого пути.

От этого разговора у Гийома Саварэ осталось странное послевкусие. Оттенок недосказанности. Ни два ни полтора, как будто он не выполнил поручение или выполнил не до конца. Собственно, так оно и было. Ему так и не удалось разобраться, куда девалась та немалая сила, что вызвала внезапный всплеск. С попыткой отравления дракона тоже было все нечисто. И другие дела. Но это касалось только его самого.

Тем же утром Гийом Саварэ спешно вылетел в Лурд бороться с порождениями бездны. А в Сквартонскую миссию прибыл новый преподобный, мессир Карл Йорг.

* * *

Как это отразилось на делах дядюшки Кристофа?

Если в общем, то, можно сказать, положительно. Есть и пить люди хотят всегда. Перед законом он был чист, ничего неположенного в своей таверне не продавал. А то, что у него на кассе сидит ведьма… Дык, какая ведьма? Это племянница из Таргота, воспитанница монастыря.

Поэтому смена руководства в Сквартонской миссии прошла для его честного бизнеса совершенно безболезненно. А вот, кстати, сам бизнес решено было развивать. И это уже окончательно и бесповоротно.

По вечерам, пока надутый на весь мир Тибальд подсматривал за ними из своего угла, Кристоф и Инна усаживались за хозяйским столом и утрясали детали плана.

Пунктом первым шел ремонт.

Инна настаивала на этом категорически. Кристоф сопротивлялся.

— Потолки побелить, вон, черное, закопченное все. Обновить отделку стен.

— А что со стенами не так? — буркнул Кристоф, оглядываясь.

— Вы сами первоначальный цвет-то видели?

— Ну, видел. Веселенький был, салатовый.

— Ага, — кивнула Инна, покосившись на засаленную серую-черную стенку за спиной трактирщика. — Штукатурку надо подновлять, шпаклевать, красить. Полы… Так. Полы менять кругом!

И тут Кристоф аж взвился.

— Ну ты, это! Не очень-то! Я ж не могу тут все остановить, пока ты будешь возиться со своим ремонтом.

— Зачем же остановить? А мы будем захватками. По частям.

— Так еще можно, — немного успокоился трактирщик, вытирая потную лысину.

— И в первую очередь вы мне подготовите цивильный VIP-уголок. Столики, скатерти, девушек наймем, чтобы работали на разносе.

Трактирщик закатил глаза и схватился за сердце. Потом подсчитал в уме, что на пиве и сухариках он неплохо заработает. А если нанять бригаду и продавать им пиво со скидкой, то это ему практически ничего не обойдется.

— Рекламу расклеим в районе рынка, — продолжала Инна. — О нас должны узнать уже сейчас, чтобы, когда мы откроемся там, посетители пошли сразу. И «Кабанья нога» тут уже не подойдет, надо что-то другое… «У дядюшки Кристофа», например. Как вам, дядюшка?

Он только страдальчески выдохнул:

— Хорошо.

— Ну вот и отлично! — «племянница» расправила плечи. — Завтра мы и начнем.

* * *

Днем Инна была занята так, что не поднять головы. Вечер у нее тоже был занят работой. Но ночью, удалившись к себе в комнатку под крышей, где она жила по-прежнему, она не могла не думать о другом.

Прошел один день, а инквизитор не вернулся. Инна ждала его, все время поглядывала на дверь. Потом прошел еще день и еще. Она даже в ночное небо вглядывалась — не мелькнут ли крылья дракона.

Все потому, что они недоговорили!

Однако прошло уже три дня, а магистр Саварэ так и не объявился. Она даже стала задумываться, не случилось ли что-то с Черным? Или с ним самим? Даже сердце сжалось от тревоги.

Потом разозлилась на себя. Случится с этим самодовольным хамом что-то, как же! Наверняка лапшу вешает на уши какой-нибудь другой доверчивой дамочке. В конце концов Инна пожала плечами и сказала себе, что не стоит засорять мозги разными глупостями.

А на следующее утро отправилась на рынок.

Настроение с утра было не самое лучшее, но кофе, который Инна теперь варила себе каждый день и пила по старой доброй офисной привычке, сделал свое дело.

Вообще же, когда она в первый раз обжарила зерна, смолола и сварила себе чашечку, стенаний было много. Повар Жак, страдальчески кривясь, смотрел, как она использовала не по назначению мельницу для перца, а потом еще и пачкала какой-то темно-коричневой жижей его любимый блестящий ковшик.

— Что это за вонища? — спросил тогда Кристоф, заглянув на кухню, и тут же поморщился. — А, понятно.

Пробовать никто, кроме Жака, не рискнул. Вкус у этой коричневой жижи тоже не самый приятный, однако запах неплохой. Бодрящий. А если еще добавить сливки и сахар! Но главное — эффект.

— Ммм?! — протянул повар, причмокивая.

— И-и-ейх, на что мои сливки переводите! — причитал тогда Кристоф.

Попробовать бурду он решился только на третий день. Оценил эффект, но все равно долго плевался, глядя на гущу, оставшуюся в чашке. Тогда Инна шепнула ему, загадочно шевельнув бровями:

— Эм… А еще на кофейной гуще можно гадать.

Сколько чувств отразилось сразу в глазах трактирщика! Там уже рисовались планы, как он откроет дополнительно гадальный салон. Приворот, отворот, поиск ворованных и утерянных вещей, выведение на чистую воду неверных жен и мужей… Однако победил здравый смысл. Их с этим гадальным салоном быстренько накроет инквизиция.

Он крякнул, оттягивая ворот, и сказал:

— Нельзя.

Однако сам по себе напиток вроде бы прижился настолько, что Кристоф с сегодняшнего утра решил-таки начать великую эпопею под названием «ремонт». Остался на хозяйстве сам, а Инну отправил, чтобы не мешала.

Тибальд все эти дни вел себя тише воды ниже травы. Старательно исполнял свои обязанности вышибалы, в обсуждение не встревал и к столу хозяйскому не подходил. Однако четко отслеживал и запоминал все, что говорилось.

Разумеется, как только Инна собралась на рынок, у него тоже возникла острейшая необходимость.