Затерянные миры - Кларк Эштон Смит

– Я знал, что вы будете преследовать меня, – сказал он, – точно так же, как знал, что вор и его товарищ тоже поплывут следом. Все вы хотели убить меня и завладеть кладом. Я действительно ранен – осколок расшатавшегося камня упал со свода пещеры, раздробив мне ногу, когда я склонился, чтобы рассмотреть сокровища в открытом сундуке. Мне придется лежать здесь, пока не срастутся кости. Но я неплохо вооружен… И мне хорошо служат и меня охраняют.

– Мы пришли за кладом, – прямо ответил Миор Люмивикс. – Я собирался убить тебя, но только в честном поединке, мужчина с мужчиной, колдун с колдуном, чему лишь мой ученик Мантар и скалы Ирибоса стали бы свидетелями.

– Ну разумеется, и твой ученик тоже вооружен кинжалом. Однако это не слишком важно. Я спляшу на твоих костях, Миор Люмивикс, а твоя колдовская сила перейдет ко мне.

Учитель словно не слышал его слов.

– Что за мерзость ты придумал? – язвительно спросил он, указывая на крабов, все еще складывавших выдранные ими куски плоти в отвратительную кучу.

Сарканд поднял вверх руку, на указательном пальце которой блестел древний изумруд, оправленный, как мы только что заметили, в кольцо в виде щупальцев спрута, охватывающих круглый, как шар, камень.

– Я обнаружил это кольцо среди других сокровищ, – похвастался он. – Оно было заключено в цилиндр из неизвестного металла вместе со свитком, из которого я узнал о его действии и могущественной магии. Это перстень Басатана, морского бога. Тот, кто долго и внимательно всматривается в изумруд, может увидеть дальние места и события, какие пожелает. Тот, кто носит кольцо, может повелевать морскими ветрами и течениями и обретает власть над морскими тварями, начертив пальцем в воздухе определенный знак.

Пока Сарканд говорил, казалось, что зеленый камень становится все ярче и темнее, точно открывая маленькое окошечко в тайны неизмеримых морских глубин. Покоренный и завороженный, я забыл обстоятельства нашего положения, ибо изумруд затмил мое зрение, закрыв черные пальцы Сарканда, будто водоворот волн, призрачными плавниками и щупальцами, показавшимися из его мерцающей зеленой глубины.

– Будь начеку, Мантар, – шепнул мне на ухо учитель. – Мы столкнулись с грозным волшебством и должны владеть всеми своими чувствами. Отведи глаза от изумруда.

Я подчинился неотчетливо слышному шепоту. Видение померкло, мгновенно исчезнув, и вновь вернулись фигура и лицо Сарканда. Его толстые губы кривились в широкой сардонической ухмылке, обнажающей крепкие белые зубы, острые, как у акулы. Он опустил огромную руку, на которой носил перстень Басатана, погрузив его в стоящий перед ним сундук, и вытащил оттуда пригоршню самоцветов, жемчужин, опалов, сапфиров, гелиотропов, алмазов. Они сверкающим дождем потекли между его пальцев, а колдун возобновил свои разглагольствования:

– Я высадился на Ирибосе намного раньше вас. Я знал, что во внешнюю пещеру можно безопасно войти только во время отлива, сняв мачту. Возможно, вы уже сами догадались обо всем, что я могу рассказать вам. Как бы то ни было, это знание умрет вместе с вами и очень скоро. Узнав, как действует кольцо, я мог видеть в изум-руде все, что происходит в морских глубинах вокруг острова. Лежа здесь с перебитой ногой, я видел приближение вора и его товарища. Я вызвал морское течение, которое унесло их лодку в затопленную пещеру, где она в мгновение ока утонула. Они могли бы доплыть до берега, но по моему приказу крабы в бухте подплыли к ним под водой и утащили на дно, позволив позднее волне вынести их тела на берег. Проклятый вор! Я щедро заплатил ему за украденную карту, которую он в своем невежестве не смог прочитать, но заподозрил, что речь идет о кладе… Немного позже я точно таким же образом поймал вас, предварительно немного помучив и задержав встречным ветром и штилем. Однако вам я предназначил другую гибель.

Голос некроманта затих, отозвавшись долгим эхом, оставив после себя тишину, наполненную нестерпимой неопределенностью. Казалось, мы стоим посреди готовой разверзнуться пучины, в ужасной темноте, освещаемой лишь глазами Сарканда и камнем в волшебном кольце. Оцепенение, сковавшее меня, разбил холодный иронический голос учителя:

– Сарканд, а ведь есть еще одно колдовство, о котором ты не упомянул.

Смех Сарканда прозвучал, точно рокот бушующего, прибоя.

– Я следую привычкам племени моей матери, и крабы снабжают меня тем, что мне нужно, а я вызываю их и управляю с помощью перстня морского бога.

С этими словами он поднял руку, указательным пальцем начертив в воздухе странный знак, и изумруд в кольце описал сияющую дугу. Двойная процессия на миг приостановила свое движение. Затем, точно повинуясь какому-то единому импульсу, они заспешили к нам, а из глубин пещеры и от входа потянулись множества других, присоединившихся к своим товарищам. Они приближались к нам с поистине невероятной скоростью, атакуя наши лодыжки и голени острыми, точно ножи, клешнями, как будто в них вселились демоны. Я нагнулся, бешено орудуя кинжалом, но на смену тем немногим, которых мне удалось уничтожить, пришли десятки новых. Другие, поймав подол моего плаща, начали взбираться по нему. Осажденный со всех сторон, я потерял равновесие на скользкой земле и упал на спину в столпотворение крабов.

Лежа на земле, пока крабы переливались через меня колышущейся волной, я увидел, что учитель сорвал свой отяжелевший плащ и отбросил его в сторону. Войско зачарованных крабов окружало его, карабкаясь по спинам друг друга и взбираясь по его коленям и бедрам. Миор Люмивикс странным движением метнул свой кинжал в воздетую руку Сарканда. Лезвие полетело вперед, вращаясь точно блестящий диск, и начисто отсекло ладонь чернокожего некроманта. И перстень блеснул на его указательном пальце, словно падающая звезда.

Кровь фонтаном брызнула из искалеченной руки, а Сарканд сидел, словно впав в оцепенение, сохранив еще на короткий миг ту позу, в которой творил свое заклятие. Потом рука бессильно повисла вдоль его бока. Кровь хлынула на постеленный на полу плащ, быстро заливая самоцветы, монеты и фолианты, пачкая кучу принесенной крабами человеческой плоти. Крабы тотчас же потеряли всякий интерес к нам с учителем, как будто движение падающей руки было другим знаком, и нескончаемо длинной волной поспешили к Саркан-ду. Они покрыли его ноги, карабкались на мощное тело, давили друг друга в попытке взобраться на плечи. Он пытался сбросить их своей единственной рукой, изрыгая ужасную брань и нечеловеческие проклятия, эхом раскатывающиеся по всей пещере. Но крабы все нападали на него, словно объятые дьявольским неистовством, и кровь сочилась новыми и новыми струйками из маленьких ранок, оставленных их острыми клешнями, пятная их панцири широкими алыми полосами.

Казалось, мы с Миором Люмивиксом бесконечно долго стояли и смотрели на агонию черного некроманта. Наконец распростертое существо, бывшее когда то Саркандом, прекратило стонать и метаться под живым саваном, окутавшим его тело. Лишь нога в повязке из щепок и отрубленная рука с кольцом Басатана остались не тронутыми занятыми своей омерзительной работой крабами.

– Уф! – воскликнул учитель. – Он оставил дома своих демонов, но нашел себе новых… Пора бы нам выйти наружу и погреться на солнышке. Мантар, мой милый бестолковый ученик, я хочу, чтобы ты развел на берегу огонь. Полей дрова маслом, не жалея, чтобы угли были глубокими, горячими и красными, как в преисподней, и испеки нам дюжину крабов. Но потрудись выбрать тех, которые только что выбрались на берег из океана.