О чем шептал океан - Кристин Лестер

Она и сама не могла уйти.

Несколько секунд оба смотрели друг на друга под темно-серым небом, едва различая выражение глаз. Потом Джеймс вздохнул, наклонился и осторожно поцеловал ее в щеку, словно ставил аккуратную точку. Руки его дрожали.

— Ну хорошо, будь по-твоему. Наверное, еще не время.

Вот это да! — вдруг подумала она. К чему относилось «вот это да!», Кэтрин не знала, но по сердцу разлилась теплота, а к горлу снова подкатили пьяные слезы.

— Джеймс, ты очень хороший.

— Ты тоже очень хорошая.

— Давай… давай не будем превращать нашу дружбу…

— Я понял тебя. Хорошо.

Она вскинула на него изумленные глаза: в голосе Джеймса появилась та же особая теплота, которую он всегда обращал к Софии. Что такое происходит?

Аккуратно, стараясь не прикасаться друг к другу, они дошли до своей ниши в скале. София давно спала, заняв самый уютный дальний уголок. Костер почти догорел. Еще две «кровати» оставались свободными. Хорошо, что Джеймс их сегодня разделил, после того как расширил пещеру. Кэтрин не смогла бы сейчас лечь рядом с ним.

Он думал о том же: всю ночь они будут спать в двух метрах друг от друга, слушать дыхание друг друга, вспоминать вкус поцелуев под ливнем… Они оба хотели одного и того же. Почему?!! — крикнул кто-то в голове у Кэтрин. Кому и что ты хочешь доказать?!!

«Наверное, себе, — снова прорезался где-то в глубинах сознания голос совести. — Просто это уж слишком: Антуан, Остин, а потом и Джеймс».

С этим трудно было спорить, но все-таки Кэтрин понимала, что на самом деле права. И это как раз тот самый случай, когда надо проявить выдержку.

Изо всех сил подавляя в себе желание послать все к черту и броситься к Джеймсу, Кэтрин осторожно подошла к одному из настилов.

— Я жутко устала, — произнесла она деревянным голосом.

— Я желаю тебе спокойной ночи, — таким же голосом ответил он и повернулся к выходу. — Пойду остыну. Отдыхай.

Кэтрин села, подтянула колени к подбородку и уткнулась в них носом. От волос, свисавших на лицо, сильно пахло морской водой и чем-то еще, не очень приятным. Она вдруг подумала, было бы неплохо вымыться и поспать в чистой постели, ни с кем ее не деля. Ведь все эти годы она спала с мужчинами только затем, чтобы избежать одиночества. А может, Джемс был прав: одиночество все эти годы жило в ее душе, а не в ее постели?

Следующий день принес им множество приятных сюрпризов, самый главный из которых обнаружился прямо с утра. Едва открыв глаза, Кэтрин почувствовала, что что-то неуловимо изменилось, словно наступил праздник. Пытаясь понять причину этого ощущения, она принялась оглядываться по сторонам и вдруг подпрыгнула на постели:

— Солнце!!! Солнце! Выглянуло солнце!

Повинуясь радостному импульсу, она выскочила из пещеры и раскинула руки, подставив себя под ласковые теплые лучи. Небо было абсолютно чистым.

— Ура! Красотища-то какая!

Разбуженный этими радостными возгласами, вышел полусонный Джеймс и удивленно огляделся.

— Надо же. При хорошей погоде остров смотрится совсем по-другому.

— Красиво, правда?

— Да, действительно. Как будто два абсолютно разных места. А ты не видела Софию?

— Что? — Кэтрин подняла брови и потрясенно посмотрела на него. При чем здесь София?

— Ты не видела, куда убежала эта сумасшедшая? Ах, вон она!

У Кэтрин затряслись губы. Вообще-то после вчерашнего она ждала какого-нибудь особенного пробуждения. Или хотя бы комментариев Джеймса… ну хотя бы его вечных двусмысленных шуточек! Так уж устроена женская психика. А его, видите ли, волнует, куда делась София!

А вот интересно, подумала Кэтрин, наблюдая, как Джеймс, фыркая, умывается дождевой водой, как он рассматривает свое вчерашнее поведение в свете того, что София — его давняя и близкая подружка? Вряд ли собирается рассказывать ей про эту ночь! А зря. Впрочем, я тоже отличилась…

— Какой ужас, — прошептала Кэтрин, вспомнив свои вчерашние диалоги с совестью. Хорошо, что ее никто не слышал! Больше она никогда не будет пить.

— Почему ужас? — раздался голос Джеймса, и она почувствовала, как Джеймс обнимает ее сзади и целует влажными прохладными губами в шею. — Здравствуй. Вот мы и дожили до солнца.

От него пахло морем, свежестью. Как она вчера не заметила? Впрочем, вчера она вообще ничего не замечала. Кэтрин обернулась, скользнув в кольце его рук, и увидела, что глаза Джеймса как обычно смеются.

— Ну что ты так смотришь? Не мог же я подойти к тебе весь неумытый, несвежий… — Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но Кэтрин отклонилась. — Что случилось?

— Ты колючий! — Кэтрин вдруг вспомнила свой сон, где Остин гонялся за ней с ножом, а какой-то небритый незнакомец ее спас. Теперь она узнала этого незнакомца. — Ты мне снился.

Он провел рукой по трехдневной щетине и пожал плечами.

— Это неудивительно.

Интересно, что «неудивительно»? — подумала Кэтрин и почувствовала, как Джеймс коснулся ее губ.

— Я буду осторожен, чтобы не поцарапать тебя.

— Джеймс. Мы вчера договорились. Обо всем договорились. Отпусти меня.

— Да, мы договорились, что сегодня вернемся к этому вопросу. Не прямо с утра, конечно. А то очень хочется есть.

— Да нет, — устало возразила она и разомкнула его объятия. — Уже не вернемся. Иди к своей Софии. Мне тоже нужно… принять ванну. — Она повернулась к нему спиной.

— Ах вот оно что! — послышался его тихий шепот, предназначенный скорее не ей, а самому себе. — Какие мы важные!.. И нежные!

Через час они уже дружно переезжали в хижину. Состояние этого жилища было, кстати, весьма плачевным, и Кэтрин невольно вспомнила другую рыбацкую хижину, в которую они наведывались на яхте, когда Джеймс сказал, что она совсем развалилась. По сравнению с сегодняшней находкой — та была образцом ухоженности и сохранности.

Но все равно здесь лучше, чем в их тесной пещере. К тому же в хижине нашлось множество полезных вещей, хотя и безнадежно мокрых. Например — два одеяла (это очень кстати, потому что ночи были прохладными), несколько полотенец и даже посуда.

А в железном сундуке, стоящем в углу, они обнаружили бесценную заварку, запакованную в несколько слоев целлофана. Она была сухой, хотя и старой. Видимо, кто-то приспосабливал это жилище под рыбацкое и заботился о хранении запасов. Там же нашелся и сахар, от влаги превратившийся в сплошной ком, который можно было только облизывать либо колоть.

Джеймс обнаружил какой-то лаз в полу и через несколько минут оттуда донеслись его радостные вопли: в подвале хижины имелся неслабый запас алкоголя и консервов.