Заговор - Джонатан Рабб

Ксандр пролистал оставшиеся страницы: факты показались непоследовательными либо взятыми из официальных источников. Образование: Дирфилд, Принстон; два брака, завершившиеся разводом, дочь учится в частной академии в Швейцарии. Ничего выдающегося, за исключением одного поразительного факта: два года в Итоне (участие в каком-то «независимом исследовании») до поступления в Дирфилд. Годы: 1953-й и 1954-й. Ксандр уставился на цифры. Тиг, подумал он. Те же временные рамки. Сара тоже, очевидно, уловила эту связь: на полях стояла красная галочка. Полистав страницы, Ксандр продолжил чтение.

«После „Уоррен корпорэйшн“ создал команду из наиболее влиятельных фигур в мире финансов. Среди выдающихся имен Саймон Максвелл из „Лейман“, Дайан Кокс из „Морган“ и Мартин Чэпманн из „Хелпурн груп“. Читающему дано самому представить, что он намеревается делать с ними».

Ксандр подивился отсутствию упоминания о недавнем компьютерном предприятии: оно давало очевидный ответ на последний вопрос.

В этом месте в докладе, похоже, необъяснимый скачок. Совершенно очевидно, что несколько абзацев были изъяты, а потом разрыв попытались подлатать. Изложение сделалось неровным, ссылки на отсутствующие части убраны, дабы хоть как-то свести концы с концами. В последние месяцы явно что-то произошло, и кому-то это показалось чересчур щекотливым для упоминания. Несообразность бросалась в глаза. «Это компьютеры, — подумал Ксандр. — Почему убрали эти разделы? Здесь явная привязка к Тигу».

Затишье в ванной комнате застало Ксандра врасплох. Он понял, что у него всего три минуты на то, чтобы пролистать досье Вотапека и вернуться на диван, прежде чем выйдет Сара. Бросив быстрый взгляд на другие досье, он остановился на двух страничках, составивших весь отчет о Вотапеке. Немного, но, конечно же, больше того, что известно самому Ксандру.

«Антон Вотапек. Родился в 1934 г. (?) Есть сомнения в подлинности сведений о его происхождении и годах детства: семья, дата рождения и т. д. Имеются сведения только после семилетнего возраста. Ничем не примечательное воспитание, затем три студенческих года в Чикагском университете; еще год учебы на соискание степени магистра в области образования. Докторская степень по социологии получена в Колумбийском университете, затем несколько лет за границей по различным грантам и стипендиям. В Соединенные Штаты вернулся в 1963 г., устроился в „Кахилл груп“, учреждение авангардного толка, цель которого — изменить систему образования в начальной школе. Под вопросом отношения Вотапека с Артуром Кахиллом. Есть признаки, что борьба за власть в руководящем совете оставила Вотапека в одиночестве. В1965 г. он уволился. Планы создания Учебного центра (позже известного как Темпстеновский проект) появились в конце 1966 г.»

Ксандр пробежал глазами несколько следующих абзацев: еще кое-какие детали о трагедии, случившейся в августе 1969 года, но ничего примечательного. И все же он почувствовал, что и здесь опять в изложении есть разрыв: наспех сделанные вырезки и склейки оставили слишком много недосказанного, зато явно намекающего на большее. Никакого упоминания имен в связи с Учебным центром — детей, преподавателей, спонсоров. Ничего. В общем, информация, за исключением загадочного первого предложения о происхождении Вотапека, легко доступна любому набившему руку исследователю. Нет, доклад явно к чему-то клонил, но все привязки обрублены, словно кто-то вознамерился подразнить аппетит читающего. И ничего о Тиге или Седжвике. Ничего после 1969 года. Никаких связей не прослежено, никаких предположений о них.

Томясь желанием поискать ответы в последних абзацах, Ксандр неохотно сунул странички обратно в папку и аккуратно уложил досье в сумку. С трудом поднимаясь на ноги (плечо болело меньше, чем несколько минут назад), повесил полотенце на шею и, понимая, что до дивана ему уже не добраться, встал перед умывальником, открыл кран в тот самый момент, когда появилась Сара.

— Рада видеть вас снова на ногах. Не истекли кровью до смерти, пока я была в душе? — На ней были легкие брюки с водолазкой. Волосы собраны на затылке в пучок, влажные, они еще больше отдавали рыжиной. Впервые Ксандр обратил внимание на перемену.

— Уже другие, да?

— Что?

— Волосы.

— Сегодня не одного вас нежеланные гости навестили. — Сказав это, Сара присела на диван и стала перелистывать один из журналов, лежавших на кофейном столике. Не отрываясь от журнала, добавила: — Надеюсь, они вам были интересны.

Ксандр вздрогнул, затем направился к ней, изображая, насколько мог, полную невозмутимость.

— Интересно — что?

— Досье. В моей сумке. — Сара подняла голову, на лице не было никаких следов обвинения. — Помогли вам хоть какие-то пробелы заполнить?

— Кое-какие. — Ксандр понял, что разыгрывать дурачка не стоит. — А как вы…

— Сумка была закрыта. — Ксандр повернулся к сумке — открыта. Понял, что для таких дел он совсем не годится. — Как рука? — спросила она.

— Лучше. Спасибо.

Он приблизился к спальне и уже готов был пуститься в объяснения, но вместо этого улыбнулся, вошел и завозился с молнией на своей сумке. Роясь в белье, Ксандр осознал, что ему трудно не думать о женщине, которая спокойно сидела в другой комнате и не выражала никаких эмоций, указывая ему на опрометчивый поступок. Да тот ли она человек, с кем он еще несколько дней назад пил чай? Нет. Это-то ясно. Волосы. Бесстрастие в голосе. Глаза. Появилась самоуверенность, какой явно не было прежде, зато теперь она, пожалуй, полностью ее характеризовала. Наверное, лучше было бы вообще не спрашивать. Но он никак не мог удержаться.

Отыскав не очень мятую рубашку, Ксандр вошел в гостиную, стараясь управиться с рукавами, не потревожив при этом правую руку.

— Хотите, помогу? — спросила Сара, бросив журнал на столик.

— Благодарю. — На этот раз он был готов принять милосердие.

Вручив Саре рубашку, Ксандр повернулся к ней спиной и вытянул руки по швам. Не торопясь, она натянула рукава на его пальцы и мягко потянула рубашку за воротник к шее, мимолетно погладив раненое плечо, словно прощения попросила. Ксандра приятно удивило это внезапное проявление нежности в человеке, который несколько минут назад готов был его изуродовать.

— У вас красивая спина, доктор Джасперс.

Ее неожиданное замечание совершенно его обескуражило. Прошло немало времени, прежде чем он сумел промямлить:

— Я… я греб.

— Тогда понятно, почему у вас такие плечи.

Его вдруг словно теплой волной обдало. Не поворачиваясь к ней и лихорадочно стараясь попасть пуговицами в петли, он говорил не останавливаясь:

— У меня такая машина есть… дома, в квартире у меня… Гребной тренажер. — Ксандр поразительно быстро, несмотря на неудобство, запихал рубашку в брюки и, обойдя диван, устремился к умывальнику. — Я на нем каждый день упражняюсь… на этом… гребном тренажере. — Без видимой причины он открыл кран и принялся мыть руки. — Да, ну вот… плечо намного лучше. — Сказав это, он ополоснул руки, вытер их висевшим на вешалке полотенцем и повернулся к Саре, изобразив на лице лучшую из улыбок. — Ужинаем?