Превосходная Суббота - Гарт Никс

— Готов? — спросила Элис.

— Да, — сказал Артур, и он действительно был готов — пока чуть ли не бочка воды не вылилась на него сверху. Остроконечная кепка наехала ему на глаза, он отклонился назад и чуть не упал. И в этот момент он снова услышал Шестую часть Волеизъявления.

Артур! Ты должен забрать меня из…

Элис рванула его вперед. Ослепленный кепкой и водой в глазах, Артур мог только сделать шаг, даже не зная, успел ли он вовремя или отстал на роковые полшага. Последнее значило, что он промахнется мимо звена, упадет в отверстие, и его разнесет в клочья следующее звено.

Он выпрямился, и земля ушла у него из-под ног…

Глаза Листок сощурились, и она несколько раз моргнула. Артур исчез. Только что был здесь, и вот уже нет.

Она огляделась и нахмурилась. Мало того что Артур исчез, так еще все вокруг замерли…

"Армия собирается бросать атомные бомбы совсем рядом!", внезапно вспомнила Листок. "Через минуту после полуночи. Так что я тут стою с разинутым ртом, как дурацкая золотая рыбка?".

— Артур! — крикнула она. Затем побежала, через палату, мимо спящих, застывших статуями.

— Артур!

Никто не ответил. Листок остановилась в дальнем конце помещения и снова огляделась. Все вокруг не просто замерли — их окружал странный красноватый свет. Еле заметная аура, которую можно было увидеть, только глядя краешком глаза. То же свечение окружало и часы высоко на стене. Они остановились, показывая без трех минут полночь.

Или не совсем остановились. Прямо на глазах Листок красное свечение исчезло. Минутная стрелка двинулась вперед, и в палате разом зашевелились спящие. Листок услышала чей-то голос из кабинета. Не Артур — это женский голос. Вероятно, Весс или Мартина.

"Две минуты!", в панике подумала Листок. "За это время ничего нельзя сделать! Мы все умрем!"

Часы остановились. Спящие снова застыли. Красноватая аура вернулась на место.

Но Листок все еще слышала женский голос, и он становился все громче и громче. Мартина ворвалась в палату.

— Что происходит? Где лорд Артур?

— Без понятия. Под этой больницей что-нибудь есть? Ну в смысле подземные этажи… может, бомбоубежище?

— Я здесь двадцать лет не была! — воскликнула Мартина. — Спроси Весс.

Листок посмотрела вокруг и указала пальцем. Весс неподвижно стояла в углу палаты.

— Ох, — сказала Мартина. — Ну, двадцать лет назад на уровне В3 были операционные, и там же было бомбоубежище. Это место строилось в пятидесятых, чего ты еще хочешь?

— Нам нужно переправить всех туда, — твердо сказала Листок. — Нам с тобой вдвоем. И как можно быстрее.

— Но они же как статуи…

— Мы отвезем их на койках. По двое-трое на каждую койку. Знать бы еще, работают ли лифты. Свет вроде горит, — Листок заметила нерешительность на лице Мартины. — Пошли, поможешь мне погрузить вон тех двоих.

— Я не понимаю, — проговорила Мартина. — Я думала, попаду домой, и все будет хорошо. Но я все равно ничего не понимаю. Зачем нам всех переправлять вниз? Зачем нам бомбоубежище?

— Артур сказал, сюда прилетят атомные бомбы. В смысле, армия будет бомбить больницу Восточного района в 12.01, потому что это рассадник заразы. А Восточный район недалеко отсюда. Артур, кажется, как-то остановил время, но секунду назад оно снова пошло. Оно может снова пойти еще через секунду, или через минуту, я не знаю. Пожалуйста, нам пора что-то делать!

— Нет, — выдохнула Мартина. — Нет.

Она повернулась и, всхлипывая, кинулась прочь, проскочила через незапертые двери и скрылась из виду.

Листок какую-то долю секунды смотрела ей вслед, затем подошла к ближайшей больничной койке. На ее колесах оказались стопоры, которые пришлось отщелкнуть. На койке уже лежал спящий, так что девочка ухватилась за спинку, вытащила койку в проход и повернула ее. Это оказалось труднее, чем казалось на первый взгляд — вероятно, потому, что койку не двигали уже очень давно.

— Ты будешь номер один, — сказала она мужчине, лежащему на кровати. — По дороге прихватим тетю Манго, она будет номер два. После вас мне останется переправить в безопасное место примерно тысячу девятьсот девяносто восемь человек. За две с половиной минуты.

У Листок ушло куда больше двух минут на то, чтобы найти лифты и, к своему большому разочарованию, выяснить, что они не работают. По всей видимости, вещи, остававшиеся неизменными во время работы — такие, как лампочки — продолжали действовать, а вот все движущееся замерло. К счастью, рядом с лифтами оказалась карта, показывавшая, где находится пандус для инвалидных колясок, ведущий на нижние этажи.

На койку она погрузила не только тетю Манго, но и еще двоих. Они были самыми невысокими и худыми, каких девочка смогла найти в ближайшей окрестности, но даже так ее спина разламывалась от усилий, которые потребовались, чтобы протащить их по полу и положить на кровать. Они в самом деле стали как статуи, только сделанные, к счастью, из плоти и крови, а не из мрамора. Но их твердость все равно сильно затрудняла маневрирование.

На верхней площадке пандуса обнаружился еще один план помещений, но он не показывал, где находятся операционные или старое бомбоубежище. Листок поняла, что искать их придется методом тыка. Катя перед собой койку, она заметила застывший телевизор на посту медсестры. Часы в углу экрана показывали 11.57. Время остановилось в середине новостной программы. Рот ведущего был широко открыт, а внизу замерли субтитры: "меры могут повлечь серьезные".

Добравшись до нижнего этажа, девочка сразу поняла, что он давно заброшен. Там было пыльно, с потолка свешивалась паутина, и работал только каждый третий потолочный светильник.

Но на стене виднелся тусклый знак, а на полу — цветные линии, едва заметные под слоем пыли. Красная линия вела в операционные, а синяя — в помещение, эвфемистически названное "Центр выживания". Это, очевидно, было бомбоубежище.

Листок втолкнула койку в коридор, затем оставила ее, чтобы посмотреть, куда следует направляться дальше. Ее бег поднимал облачка пыли вдоль коридора.

Центр выживания ее разочаровал. Это определенно было бомбоубежище, с бронированной дверью, которую можно было открывать и закрывать при помощи гидроусилителя. Но оно оказалось слишком маленьким — там едва смогли бы разместиться двадцать стоящих людей. Все трубы и коммуникации отсюда давно обрезали, оставив только дырки в стенах и торчащие провода. Листок предполагала, что ей придется задержаться там, куда она заберется, и ей совсем не улыбалось оказаться там, где нет ни туалета, ни воды.

Она устремилась вперед, распахивая двери. Большинство помещений были маленькими и бесполезными, но вот операционный комплекс оказался более обнадеживающим. Конечно, аппаратуру оттуда давно вынесли, но все же это были четыре просторные операционные вокруг центральной комнаты, в которой стояло несколько раковин с действующими кранами. Был тут и туалет с одним унитазом, видимым из коридора.