Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны - Юрий Москаленко

— Господин хороший, — он смял в руках шапку. — Не оставляй, — бедолага взял, да и вцепился в мою руку.

— Отстань! — я даже испугался проявления его чувств.

— Ну хоть Нюню выкупи, пропаду же я, — начал он причитать. — Никто со мной не будет иметь теперь дел… А я про что? Да я сгожусь вам! Много знаю, много умею, а господин вон, совсем одинёшенек изволили путешествовать…

— Да погодь ты! — рявкнул я и нечаянно обронил копейку, которую готовил конюшему пареньку.

Толстячок вцепился в неё и я понял, что монетка потеряна навеки.

— Ой! Ой! Как я вас благодарю! — он бухнулся на колени. — Я чего хотите сделаю за своего Нюню! — добавил он и рухнул с крыльца.

Просто пол кончился позади него и Толстяк погрузился в сугроб верх тормашками.

Я призвал паренька, занятого делами с многочисленными лошадьми посетителей. Потребовав вывести Братана я ещё раз взглянул на это придорожное поселение, живущее своей жизнью.

Посмотрел на великие хребты, отметив приближение солнечного диска к их вершинам. Действительно, скоро тут наступит вечер, хотя и будет считаться днём, если по времени мерить.

Братан принял меня и мы тронулись далее.

— Хозяина, а хозяина? — Чукча вывел меня из задумчивого состояния.

— Ну?

— Твойный тот, аднака, которого спасали, э-ээ… — Чукча возник и указал назад. — Он не отстанет теперь! Моя так и считает, аднака, настырная егойная! — заверил рыжий, а я обернулся.

— Твою же дивизию! — пробормотал я, пытаясь сдержать хохот.

На некотором расстоянии от меня движется очень колоритная композиция, состоящая из ишака или ослика, осёдланного толстеньким человечком. Он искренне обрадовался, что я обратил на него внимание и пришпорил свой транспорт, которому имя Нюня. Я уверен, что он его имел ввиду, когда выкуп выпрашивал.

— Господин хороший, я что хотел сказать-то вам, фу-у-х, — толстячок аж запыхался от скачки. — Служить вам хочу я, буду всё делать, что прикажете! Не гоните только, иначе жизнь моя кончится, а Нюня пропадёт и сгинет от голода и холода, — взмолился он. — Меня уважают в городе, правда, это… Ну-у… Есть некоторые сложности в общении. Но я уже встал на путь истинный и понял, что торговля не для моего склада ума и характера! Я способный на гораздо большие подвиги, да тем более при таком господине, великодушно спасшем меня из рук…

— Всё, тихо! — я выставил раскрытую ладонь.

Ещё раз взглянув на этого горемыку, я начал прикидывать плюсы и минусы от его появления в моей жизни…

Ну блин, вот что прикажете мне с ним делать, спрашивается, а?

Я озадаченно почесал затылок глядя на несуразного толстячка, спешившегося по случаю начала диалога со мной, как с вероятным и единственным кандидатом в работодатели. Толстячок стушевался под моим взглядом и виновато потеребил свои многочисленные заплатки. Стыдливо помялся, и постарался встать так, чтобы ракурс оказался более удачным.

Печаль и вселенская надежда обосновались во всём его облике. Ну вот что мне с ним делать? Хотя, положа руку на сердце, такой пройдоха мне не будет лишним в моих делах по эту сторону от Великих Хребтов. Он местный и точно знает больше чем я о укладе жизни и традициях населения. Однако, как он среагирует на моих магических помощников? Их по-любому придётся ему показать, рано или поздно.

— Господин хороший, — он не выдержал моего изучающего взгляда и вновь жалостливо заговорил. — Верою и правдою служить стану я вашей милости, живота не поберегу своего…

— Погоди ты, про живот свой, — я остановил его лепет. — Кто ты такой вообще, рухнувший на мою голову? — спросил я, не подразумевая его ответной речи.

Братан тем временем развернулся и согнув шею уставился в глаза ослика. Животинка стойко выдержала прессинг со стороны моего боевого коня, но в конце-концов сдалась и зажмурилась.

— М-м… Алим я, — потупился мой проситель. — Алимом все зовут вашего покорного слугу, да и нарекли так же, мои бедные-бедные родители, которых я не припоминаю даже, — добавил он слезливо с намерением продолжить словоизлияния.

— Погоди, Алим, — я вновь остановил его жестом поднятой ладони. — Дай подумать…

— Как же? — встрепенулся толстячок. — Что барину, да магу величайшему думать? — он немного польстил мне. — Вы же один путешествуете, а это вовсе неправильно! У такого знатного аристократа, коим господин несомненно является, обязательно должен быть достойный слуга, — Алим смешно выпятил грудь, намекая на свою достойность. — Такой, вот прям весь умный и находчивый, как я, ваш покорнейший почитатель и преданнейшей из преданных слуг! — тут он снова сдулся, олицетворяя жалость воплоти. — Ну, господин хороший, ну не гоните меня… А? Всеми светлыми и тёмными богами заклинаю… Пропаду ведь… Фь-фь… — бедолага всхлипнул и опустил голову, а Братан ткнул носом ослика.

Наверняка мой боевой конь впервые увидел эдакое чудо на ножках, с длинными ушами и очень похожее на лошадку. Братан очень поразился, что видно невооруженным глазом.

Мне стало неприятно видеть мучения этого простодушного человечка, но пока я не принял окончательного решения. Нужно узнать о господине Алиме немного больше, а там… А что там? Там я приобрету знатока восточных земель. Что-то говорит мне о невероятном количестве мест, где побывал этот колоритный персонаж.

— Как ты до торговли артефактами дошёл, а, Алим? — я задал первый пришедший на ум вопрос, чтобы прервать неудобную паузу.

Толстячок опять воспрянул духом и обрадовался нашему возобновлённому разговору, возлагая большие надежды на положительный результат со своим трудоустройством.

И тут меня осенило! Нет не по поводу его найма, а вообще, о том, кого же он мне напоминает. Это вылитый Армен Джигарханян, сыгравший роль Тристана в старинном фильме, который любили мои дедушки. Это «Собака на сене»!

Пройти мимо такого типажа невозможно даже для меня, плохо знакомого с давними героями строго синематографа.

— Так ведь, господин хороший, — Алим развёл руками. — А куда мне было ещё податься, коли мою любимую шарманку сломали? — он озадаченно скривился, вызвав у меня приступ внутреннего смеха. — Вот я и подумал, — продолжил незадачливый торговец. — Раз уж я поимел проблемы, некоего рода в городах и поселениях, то можно обосноваться на окраине и тихонечко заниматься сбытом, э-ээ-м, — он замялся, видя как я начинаю хмуриться. — Точнее, я просто созрел до величайшего открытия, такого как перепродажа… — Алим замер, ожидая от меня следующей реакции с очередным вопросом.

— М-да, Алим. Смотрю я, что не задалась у тебя торговля, — я усмехнулся, а он потупился.

— Нет, не задалась, — сокрушённо согласился он. — Даже Нюню пришлось заложить, — толстячок погладил ослика по шее. — Видите, как он понравился вашему боевому коню!