Книжная лавка - Маклей Крейг

Леа опускает пустой стакан на барную стойку.

— Ну что, пойдем?

Два раза меня просить не надо. Заглядываю на дно волшебным образом опустевшего стакана. Такое чувство, будто шел устраиваться таксистом, но из-за ошибки в документах меня записали в команду «Формулы-1».

— Только после тебя.

Выходим на улицу. Под влиянием порыва решаю, что идти шесть кварталов — слишком далеко, и останавливаю такси. Сразу чувствую себя сильным, солидным мужчиной. К сожалению, возможность по-настоящему блеснуть в наше время предоставляется редко. Приходится довольствоваться тем, что есть. Чем не героизм — заставить незнакомого человека совершить разворот через четыре полосы встречного движения лишь ради того, чтобы тебя подвезти? Еще одно героическое деяние наших дней — оплатить счет не глядя. Но это все-таки не совсем то.

Вдвоем влезаем на заднее сиденье. Леа говорит таксисту адрес, потом кладет ладонь мне на шею и притягивает к себе. Начинаем целоваться, как озабоченные подростки. В первый раз целуюсь в такси. Возможно, наше поведение неприлично или даже нарушает какой-нибудь закон об общественном порядке, но, должен признаться, меньше всего меня волнуют мнение таксиста или юридические тонкости.

Пробок нет, к дому Леа подъезжаем через пять минут. Счет шесть долларов. Плачу Ахмаду двадцатку и говорю, чтобы сдачу оставил себе. Ох, чувствую, до говядины по-бургундски дело дойдет не скоро.

В двенадцать лет я бы себе такого никогда не простил, но предпочту опустить подробности. Скажу только, что говядина по-бургундски сгорела, пришлось заказать еду из тайского ресторана за углом.

Квартира, конечно, роскошная — холодильник по последнему слову техники, кварцевые столешницы, полы с подогревом, черная кожаная мебель в минималистском стиле. Мы с Леа сидим в столовой размером со всю мою квартиру, едим лапшу пад-тай и пьем «Пюи Фюссе» — обнаружил бутылку в баре. На мне футболка и трусы, на Леа — пушистый белый халат, лишь слегка прихваченный поясом.

— Почему ты не сказал, что пишешь книги? — спрашивает Леа. — Случайно узнала от Эбенезера.

Пожимаю плечами:

— О чем говорить? Какой из меня писатель? Я менеджер в книжном магазине, вот и все. Знаешь, как говорят — то, чем занимаешься, пока не пробился, и есть твоя настоящая работа. Ее и называй, так проще всего — никаких недоразумений.

— А про что ты пишешь?

— Мой последний роман основан на реальных событиях — серийного убийцу выдумал, а все остальные ужасы студенческой жизни подлинные.

— Можно почитать?

— Конечно. Не Стиг Ларссон, разумеется, но кажется, мысль свою я по большей части донес.

— Эбби сказал, твою книгу почти напечатали.

— Эбби?

— А что такого? Он просто душка! А как влюблен в Фермину — испанку, у которой кафе напротив!

— Что правда, то правда. Но Фермина, по-моему, об этом не догадывается.

— Все она прекрасно знает, — презрительно фыркает Леа. — Но у них в Испании так принято. Фермина ждет, когда Эбби сделает первый шаг, как подобает настоящему мужчине.

— Тогда придется сводить Эбенезера в новый испанский ресторан на нашей улице и накормить яйцами быка. Своего тестостерона у него на такие подвиги не хватит.

Леа выгибает бровь.

— Хорошо, что я этой традиции не придерживаюсь. Иначе сидеть бы тебе сейчас в темном углу «Фальстаффа» и напиваться с Себастьяном.

— У тебя, между прочим, жених был! — защищаюсь я. — Решил поступить как порядочный человек.

— Правда?

— Хорошо, но это только между нами — я строил планы, как сорвать всю затею и увести тебя. Просто сообразительности не хватило.

— Ох уж эти мужчины. Сначала девять месяцев готовитесь выйти, а остальные лет семьдесят делаете все, чтобы попасть обратно внутрь.

— Виновны, каемся. Теперь моя очередь делиться секретами.

— Я вся внимание. Насколько это вообще возможно в таком состоянии. Утомил ты меня…

Сияю от радости.

— Ладно, слушай. Я в тебя влюблен по уши. С тех пор как в первый раз увидел, прямо сам не свой. Вот тебе информация к размышлению.

Леа смеется.

— Серьезно? А я ради тебя ушла от перспективного жениха. Родители от меня отрекутся. Вдобавок ты писатель, а значит, им точно не понравишься.

— Они у тебя что, читать не любят?

— Папа читает только «Гольф дайджест». Ну и журнал «Анальные удовольствия» — нашла у него в ящике, когда родители уезжали в Нассау.

— Фу-у…

— Как я уже сказала, мужчины — странный народ. Часами пялитесь на сиськи и задницы, а когда получаете и то и другое в свое распоряжение, толком не знаете, что делать.

— Да, вопрос сложный. Давай сначала доедим, а потом рассмотрим проблему всесторонне.

Леа усмехается.

— Я подумала — надо будет упомянуть об этом у него на поминках.

— Что? Твой отец умирает?

— Нет, я имею в виду — когда-нибудь. «Джордж Дэшвуд отличался редким умением получать удовольствие от жизни, в том числе и через задний проход…»

Хохочу так, что вино попадает в нос.

— Представляю картинку…

— А мама читает только журналы про здоровый образ жизни и брошюры клиник пластической хирургии в Коста-Рике. Мама ни разу в жизни не работала, поэтому все удивляется, зачем мне эти галеры. А в актрисы идти — это вообще выше ее понимания.

— Ты с детства мечтаешь стать актрисой?

— В школе была самая болтливая и нахальная. Чтобы пристроить меня к делу, записали в театральную студию. Не знаю, хорошо играю или нет, но до чего мне это нравится! Еще в покер играю классно. Если Скорсезе соберется снимать продолжение «Казино», я готова!

— Сейчас продолжения не снимают, а запускают тот же самый фильм в формате 3D. Не знаю, что дальше придумают. Наверное, приложения для смартфона привлекут.

— В общем, к чему я завела этот разговор… Ты мне понравился в тот самый момент, когда услышала твой голос. Странно, правда? Обернулась, увидела тебя, и все встало на свои места. Поняла — вот это мой человек. Со мной такое в первый раз. Я тебя не напугала? Не будешь в спешке собирать одежду и спасаться бегством?

— Еще чего! Я вообще без понятия, где моя одежда. А выскочу на улицу в таком виде, воспаление легких подхвачу.

— Прошу учесть, что отношения наши развиваются очень разумно и постепенно. Строго говоря, секса на первом свидании у нас не было. Хотя если бы не пожарная сигнализация…

— Проклятая штуковина. Приду домой — первым делом батарейки выну.

— Как думаешь, мы должны сказать Данте? В правилах для сотрудников ничего про служебные романы не указано? А то некоторые работодатели все подряд запрещают, лишь бы людям жизнь испортить.