Забытое сражение Огненной Дуги - Валерий Замулин

Ситуация с людскими ресурсами в стране неуклонно осложнялась. А из-за высоких потерь в Сталинградской битве и в ходе последовавшего за ней контрнаступления положение усугубилось. Население, эвакуированное в восточные области СССР, быстро истощалось, а территория наиболее населенной европейской части страны с несколькими десятками миллионов человек по-прежнему находилась в руках оккупантов. Поэтому Москва настойчиво требовала от Военных Советов фронтов организовывать уже в феврале 1943 г. пополнение соединений из местных ресурсов, разрешив призыв в прифронтовой полосе всего мужского населения (и строевого, и нестроевого) в возрасте с 17 до 50 лет включительно. Напомню, что в это время по закону в армию призывались с 18 лет. Но это в расчет уже никто не брал, тех юношей, кому осталось до совершеннолетия несколько месяцев, направляли в запасные полки на обучение, а уж оттуда в действующую армию. Старшие возраста и нестроевиков предполагали направить в тыловые подразделения, а находившийся в них личный состав — в боевые части.

В первую очередь это касалось Воронежского, Юго-Западного и Центрального фронтов, которые в феврале — марте освободили большую территорию. Однако развернуть эту работу к началу весны, как планировало командование Воронежским фронтом, не удавалось в значительной степени и по субъективным причинам: с одной стороны, неповоротливость армейского тылового аппарата, с другой — надо честно признать, население освобожденных территорий не рвалось в строй. Из приказа Военного Совета фронта № 095/ОУ от 6 марта 1943 г.: «Несмотря на приказ о проведении мобилизации советских граждан на освобожденной территории… и использовании освобожденных из плена и окружения, бывших военнослужащих в районах Воронежской, Курской и Харьковской областях, эти контингенты полностью не охвачены мобилизацией и не призваны в запасные полки.

Часть подлежащих призыву военнообязанных и бывших военнослужащих, находившихся в плену и окружении, отсиживаются по населенным пунктам, а после продвижения наших частей они стараются проникнуть глубже в тыл, чтобы вновь бездельничать и отсиживаться…

Должных мер со стороны отдельных штабов армий по сбору остатков означенного контингента и установки связи с райвоенкоматами не принято и ясных указаний райвоенкомам о порядке направления указанного контингента в запасные армейские полки не дано. Поэтому неудивительно, что при наличии значительных ресурсов на освобожденной территории 8,177 и 236-й запасные армейские полки имеют ограниченное количество рядового и младшего комначсостава.

То же самое наблюдается со сбором и направлением в части трофейного конского состава. По одному Валуйскому району райвоенкоматом на 1.3.1943 г. учтено (но не направлено в армию. — 3. В.) 200 мулов и 100 трофейных лошадей. И это происходит в условиях предвесенней распутицы, когда каждая часть испытывает острую нехватку конского состава»[57].

Проблема с пополнением была весьма актуальна и для 7-й гв. А, которая в ходе Сталинградской эпопеи полностью сменила несколько своих составов. Но к этому моменту она находилась в более выгодном положении, чем, к примеру, 6-я гв. и 69-я А, так как имела численность дивизий выше, а оставленное в Сталинграде вооружение и запасные полки готовились к переброске под Белгород.

Поиском решения проблемы пополнения армий Н.Ф. Ватутин занялся лично. Уже на шестые сутки после прибытия на фронт, 2 апреля 1943 г., он провел заседание Военного Совета фронта, где был утвержден план первоочередных мер по восстановлению и укомплектованию стрелковых дивизий, мотострелковых и артиллерийских частей личным составом. Подготовленная по его итогам директива требовала:

«…2. С получением сего немедленно приступить к доукомплектованию стрелковых, танковых, гвардейских минометных и артиллерийских частей.

Стрелковые дивизии укомплектовать до 7000–8000 человек, стрелковые бригады до 5000… для танковых, гвардейских минометных и артиллерийских частей отобрать лучший рядовой и младший начсостав.

3. Командующему 64-й А из числа прибывшего для армии пополнения 6000 человек передать в 21-ю А…

4. Командующим 38-й и 40-й А после укомплектования всех соединений и частей армии весь излишек пополнения из своих запасных полков передать в 69-ю А. О количестве подлежащих передаче донести мне шифром к 4.4.43 г.

5. Командующим всех армий при доукомплектовании войск отнюдь не ограничиваться численностью, указанной… в плане, а принять все меры к тому, чтобы численность стрелковых дивизий была бы в кратчайший срок доведена до 8000 человек, для чего использовать все внутренние возможности как в изыскании людей, так и в изыскании лошадей, вооружения и прочего имущества…

Одновременно информирую, что приняты меры к быстрейшей перевозке запасных стрелковых полков, вооружения, боевого имущества и тылов 21-й и 64-й А»[58].

20 апреля 1943 г., в развитие этой директивы, руководство фронта определило для армий районы, где они должны провести поголовную мобилизацию мужского населения. В зависимости от уровня укомплектованности дивизий и примерной численности гражданского населения каждому объединению выделялось от двух до пяти прифронтовых районов Курской области. За 7-й гв. А были закреплены Шебекинский и Приспешенский.

Согласно плану фронта в войска предстояло направить 84 000 призывников разных возрастов, в том числе 39 000 человек из маршевого пополнения (следовательно, имевших определенную подготовку), 11 000 — из армейских и фронтовых госпиталей (наиболее качественный контингент, так как уже обстрелянный) и 34 000 — с освобожденной территории.

Мобилизация последней категории оказалась делом наиболее трудоемким, а результаты трудно прогнозируемыми. Во- первых, несколько тысяч мужчин призывного возраста сначала было необходимо найти (ведь цифры плана — это тот минимум, что требовался войскам). Во-вторых, откормить до такого состояния, чтобы они могли подойти под самые упрошенные нормы, а затем обучить «с нуля». Территория Курской и Воронежской областей, где развернулся фронт, находилась в руках немцев от 1 до 1,5 года (с октября 1941 г. по февраль 1943 г.), много молодежи и физически крепких мужчин среднего возраста гитлеровцы вывезли в Германию на работы, часть была призвана нашими полевыми военкоматами в 1941–1942 гг. для пополнения 21-й и 40-й А и погибла в ходе Курско-Обояньской и Харьковской наступательных операций. Из оккупации население вышло физически истощенным, встречалось много больных, в том числе инфекционными заболеваниями (сыпной тиф, туберкулез, сифилис и т. д.). По данным санитарного управления фронта, в некоторых населенных пунктах число зараженных доходило до 60–65 %, из-за вспышек инфекции приходилось закрывать (блокировать проезд, проход) целые села на несколько недель. Даже перед началом Курской битвы, когда эпидемиологическая обстановка заметно стабилизировалась (была очищена территория от трупов, проведена санобработка населения, начали работу инфекционные медучреждения армий и фронта), фиксировалось немало случаев инфекционных заболеваний в целом ряде сел. Так, 26 июня 1943 г. в оперативной сводке № 00177 штаб 90-го полка НКВД войск по охране тыла Воронежского фронта (полоса 6-й гв. А) доносил, что в его зоне ответственности на указанный момент больны сыпным тифом: в селах Верхопенье — 36 человек, Новенькое — 61, Круглик — 24, Боброво—53, Богатое — 50.