Темная сторона Солнца - Эмилия Прыткина

– Почему?

– Потому что это не дружба. Я понимаю, Лусо, тебе хочется общаться с ними, потому что так ты забываешь о мире, в котором живешь, а им необходимо твое присутствие, потому что таким образом они тешат свою гордыню, упиваются превосходством над теми, чьи родители не настолько богаты и успешны, как их. Ты нужна этим пустоголовым дурочкам исключительно для того, чтобы лишний раз доказать им, что они – хозяева жизни. Разве это дружба, Лусо?

– Ты не права. Они доверяют мне свои тайны.

– Какие тайны? Весь институт знает, что Диана поливает грязью своего мужа, Кристина меняет ухажеров как перчатки, а Ашхен мечтает поскорее выскочить замуж. Разве ж это тайны, Лусо?

– Все равно ты не права. Спасибо за компанию, мне пора. – Я соскочила с подоконника и направилась к выходу.

– Лусо!

– Что?

– Если захочешь поговорить со мной, не стесняйся. Ты хорошая девушка, хотя и пытаешься казаться плохой.

– Я такая, какая есть. До встречи, Седа. Пока!

Время до занятий еще было. Я направилась в кафе. Слова Седы задели меня за живое. В чем заключалась наша дружба? В обмене сигаретами? В пустых разговорах, которые не доставляли мне абсолютно никакого удовольствия? Может быть, в моем желании иметь сестру? А может, в том человеке, чей образ рисовало мое воображение, когда Диана манерно фыркала: «Опять мой жалкий студентишка отличился»? Можно ли назвать дружбой то, что объединяло нас? Скорее нет, чем да. Впрочем, сейчас это неважно. Лучше уж дружба с ними, чем с какой-нибудь пустоголовой дурочкой, чьи мысли вертятся исключительно вокруг количества трусов, которые она принесет в дом мужа в качестве приданого.

В кафе за дальним столиком о чем-то ворковали Диана и Кристина.

– Привет, – улыбнулась я и демонстративно уткнулась носом в ворот шубки. – Б-р-р-р, холодно.

– У нас трагедия, – грустно вздохнула Кристина.

– Какая? – Я села на стул, но шубку не сняла.

Они должны были ее заметить. Должны, черт подери!

– Диана выгнала мужа.

– Как выгнала?

– Очень просто. Собрала его шмотки в чемодан и выставила за дверь.

– Не в чемодан, а в пакеты, – всхлипнула Диана. – И не я, а мой отец. Ты еще погоди, он вечером к твоему придет разбираться.

– А к моему-то зачем? – пожала плечами Кристина.

– А кто говорил, что он хороший парень? Умный, талантливый?

– Он талантливый художник.

– И кому его талант нужен, если он денег не приносит? Папа пять раз предлагал ему место управляющего в новом цехе. Знаешь, что он ответил? «Извините, папа, но я художник, а не кондитер».

– Я его понимаю.

– И где он теперь? – поинтересовалась я.

– В общежитии у друга, – размазывая слезы по щекам, ответила Диана. – Ничего, поживет месяц, поймет, что лучше сидеть в тепле и достатке, чем ерундой заниматься.

– М-да. Пойду-ка я, пожалуй, на занятия, – вздохнула я.

– Погоди, оставь нам сигарет немного, – Кристина протянула руку к пачке и как обычно, не спрашивая разрешения, вытащила из нее десяток.

– Пока, девочки.

Конечно же я не пошла на занятия. Я завернула за угол и побежала по серой каше из снега и грязи к театрально-художественному институту. Я мчалась что есть сил. Совершенно забыв, что на мне новые сапожки и юбка. В этот момент я думала только об одном – он свободен! Мой любимый наконец-то свободен!

Сергей стоял возле входа в институт и разговаривал с каким-то парнем. Увидев меня, он улыбнулся и помахал рукой. Я замедлила шаг и пошла ему навстречу.

– Привет, что ты здесь делаешь?

– Да так, встречалась с приятельницей. А ты уже домой?

– Да. Ты, наверно, в курсе, что у меня теперь новый дом. Вместо комнаты с хрустальной люстрой и дубовой мебелью два метра в общежитии и скрипучая кровать.

– Я знаю и… я хочу… Я хотела предложить тебе свою помощь… – выпалила я.

Сергей похлопал по плечу своего собеседника:

– Мы пойдем, Тигран-джан, до завтра.

– До завтра, Сергей-джан. Вечно тебе самые красивые девушки достаются, – хитро подмигнул Тигран.

– Я провожу тебя до остановки, пошли, – сказал Сергей и цокнул языком. – У тебя такая красивая шубка, и вообще ты сегодня необычайно хороша.

– Спасибо.

– Так что ты хотела мне предложить?

– Помощь. Я знаю, что ты ушел от Дианы. У меня есть двести долларов, я могу их тебе дать.

– Лусо-джан, спасибо тебе, но я не возьму деньги.

– Я так и знала!

– Вот и хорошо. Кстати, кажется, это твоя маршрутка.

– Да, моя. Слушай, а можем мы встретиться завтра?

– Конечно. Завтра встретимся после занятий возле памятника Руки Матери.

Садясь в маршрутку, я помахала ему рукой и прошептала: «До завтра, любовь моя». Маршрутка стояла еще минут пять, а я сидела возле заиндевелого окна и пыталась процарапать ногтем на стекле его имя. Мне не хотелось домой. Не хотелось возвращаться в пропахшую керосином и жжеными покрышками квартиру. Я хотела быть с единственным, тем, кого любила всем сердцем.

Маршрутка тронулась. Я решила зайти в гости к бабушке Вардитер, которую не видела почти месяц, с тех самых пор, как она поругалась с Артуром и поклялась, что больше не переступит порог его дома. По появляющимся в доме банкам с вареньем я догадывалась, что мать и Гор тайно навещают ее. Догадывался об этом и отец, но делал вид, что ничего не замечает. Я жалела Вардитер. Именно жалела, а не любила. До встречи с Сергеем я думала, что не способна любить в принципе, но теперь я знала, что моя покалеченная душа не лишена этого чувства.

Бабушка встретила меня со слезами на глазах:

– Совсем забыла меня, как так можно!

Она прижалась лицом к мокрому меху шубки.

– Я не забыла тебя, бабуля, просто поздно прихожу с занятий. К тому же у нас сейчас зачеты и экзамены.

– Как успехи?

– Нормально. За две банки маргарина «Вита» и блок сигарет можно получить зачет. Экзамен дороже, но лучше заплатить, иначе не отстанут.

– Что делать, – вздохнула она, – времена сейчас такие. У них тоже семьи, дети. Давай-ка я кофе заварю.

– Спасибо.

Бабушка была как всегда многословна. Три дня назад она повредила ногу в очереди за хлебом и теперь ходила по квартире прихрамывая и охая.

– Совсем люди озверели. Знаешь, кто меня толкнул? – сморщившись от боли, она вытянула перевязанную шерстяным платком ногу.

– Кто?

– Сын нашей соседки – Артак. Мало того что толкнул, так еще и не извинился. Так и не досталось мне хлеба в тот день. Пришлось покупать на базаре. Э-э-х, ашхар-ашхар.