Темное разделение - Сара Рейн

В любом случае, сказал Джозеф, сев немного прямее и говоря бодрым голосом мужчины, решившего взять себя в руки, он думает, что, может быть, офис Бреннана поддерживает связь с Мелиссой для какого-нибудь медицинского наблюдения и у них есть адрес или телефон. Нет, он не будет сам беспокоить Бреннана. Но он знает, что Розамунда была хорошей подругой Мел, и он подумал, что она может заглянуть в медицинские документы. Осторожно и неофициально. Не слишком ли много он просит? Он посмотрел на нее очень пристально, и Роз поняла, что «осторожно и неофициально» означало «секретно и украдкой». Посмотреть дело пациента, чтобы найти адрес или номер телефона, который, скорее всего, держится в тайне.

Она осторожно сказала, что все это кажется немного рискованным. И конечно, у них довольно жесткие правила соблюдения конфиденциальности об информации о пациентах.

— Я слишком много прошу, — сразу сказал Джо. — Я должен был понимать…

Он сделал паузу, нахмурился, и Роз поняла, что он пытается овладеть своими чувствами. Он сидел в кресле у огня, но тут встал, подошел к ней и сел рядом на диван, протянув к ней руки. У него была горячая на ощупь кожа, и руки немного коротковаты, но эти руки, возможно, однажды будут подписывать государственные бумаги, и эта мысль ей очень понравилась. Роз позволила ему держать себя за руки.

— Простите меня, — сказал он серьезно. — Я переступил черту, я вижу. Просто я так расстроен, что не вполне понимаю, что делаю. И мне всегда было очень легко разговаривать с вами. Вообще-то я всегда считал вас своим хорошим другом — Его голос прозвучал по-другому. Теплее. — Я всегда думал, что вы тот человек, к которому я могу обратиться в случае беды, Рози.

Рози. Это прозвучало так неожиданно интимно и сильно поразило Роз. Никто никогда не называл ее Рози. Она была Розамундой для своей тетки, которая не любила сокращать имена, и в школе она была Розамундой, и для сестры-преподавательницы в школе медсестер тоже. В последнее время она была Роз, это звучало по-дружески, привычно и современно. Но она никогда не была Рози, ни для кого, даже для вялых бойфрендов. И это почти что заставило ее ощутить себя другим человеком. Кем-то, кого мужчины — даже такие важные мужчины, как Джозеф Андерсон, — могут найти привлекательными.

Он все еще держал ее руки в своих. Роз чувствовала, что ее это нисколько не раздражает. Спустя мгновение она сказала:

— А полиция? Вы думали о том, чтобы поручить им найти Мел?..

Это явно было не то, потому что в его глазах промелькнул неожиданный гнев.

— О нет, полицию нельзя в это вмешивать. Это не в мою пользу. Публичность может сильно повредить.

— А это важно?

— Я имею в виду, повредить Мел и близнецам, — быстро сказал он. — Вы понимаете, конечно.

Роз не понимала совсем, и она не знала, почему Джо не позвонит в полицию, но не решилась ни о чем расспрашивать. Помолчав минуту, она сказала:

— Я посмотрю, что смогу выяснить. Возможно, там есть какая-то зацепка. Я, конечно, смогу просмотреть дело Мел, чтобы никто не узнал, и поговорю с секретаршей мистера Бреннана — я довольно хорошо ее знаю.

— Отличная идея, — сказал он оживленно. — Девичьи дела. Сплетни. Вы сделаете это для меня, Рози?

Рози. Роз допустила возможность, что Рози, скорее всего, готова совершить все эти бесстрашные и безрассудные поступки (такие, как позволять чужому мужу держать тебя за руки?..).

— Да, — сказала она. — Да, я сделаю. И если я что-то найду, что сможет помочь, адрес или что-то в этом роде, я позвоню вам, да?

— Я буду вам так признателен.

Он поставил стакан с виски и сказал, что ему, наверное, пора, он и так уже занял большую часть ее вечера.

То, что он жадно взглянул на потрескивающий камин и удобное кресло с вечерней газетой, заметила Роз, но сказала именно Рози:

— Не знаю, ужинали ли вы, но я буду рада, если вы разделите со мной ужин.

— Я не хочу доставлять вам хлопоты…

— Никаких хлопот. Просто курица. — Пауза. Не торопи события, Роз. — Там достаточно для двоих, и я думаю, что вам стоит остаться. После всех этих переживаний… А пока мы едим, я постараюсь подумать, как еще можно выйти на след Мелиссы в больнице.

— Вы очень добрая девушка, — сказал он. — Сочувствующая. Я с удовольствием разделю с вами ужин. Слишком одиноко в большом доме сейчас. Помочь вам с едой?

Было так волнующе видеть мужчину у себя на кухне; он не вполне привычно обращался с тарелками и ножами, но быстро и легко открыл бутылку вина. К счастью, оно подошло; Роз выпила бокал, а Джо допил остальное, и немного раскраснелся, хотя Роз подумала, что она, скорее всего, тоже. Такое неожиданное событие. Пригласить мужчину на ужин и разрабатывать план найти Мел. Может быть, это еще немного от вина.

После еды Джо выпил еще виски и снова заговорил о Мел и близнецах:

— Если бы я только знал, где она, Рози, — мне невыносима сама мысль о том, что эти два беспомощных ребенка находятся где-то в нищенских трущобах.

Он замолчал, моргая, и стал рыться в кармане в поисках платка. Роз вышла в кухню, чтобы приготовить кофе и дать ему возможность справиться со своими чувствами. Бедняга. Не часто видишь мужчину, который дает волю чувствам; ей очень льстило, что такой важный мужчина держится с ней так легко.

Вернувшись в комнату, она увидела, что он налил себе еще виски; очень хорошо, что он чувствовал себя здесь как дома, раз сделал это. Он сказал, что ему очень жаль, что он ведет себя как старый дурак и дает волю чувствам, но у него нет никого, с кем он мог бы так поговорить, — никого, кого он мог бы попросить о помощи.

Он откинулся на спинку дивана и одной рукой как бы невзначай обнял Роз за плечи. Он прижал ее к себе и наклонил голову, чтобы поцеловать ее. Роз так разволновалась, что он нашел ее привлекательной для поцелуя, что ей было все равно, что его поцелуй был слегка слюняв и пах виски и что его руки жадно шарили под ее свитером. Но когда его руки неожиданно опустились вниз, скользнули под юбку и проникли прямо между бедер, она ахнула и постаралась отодвинуться. Никогда нельзя делать это с чужим мужем — тетя Роз не осмелилась бы даже подумать об этом. На мгновение тень ее тетки появилась в комнате, а потом Джо пробормотал что-то о том, что любит ее и хочет ее, и слово «любовь» прозвучало как благословение. Любовь. Он любит ее. Он так сказал. Это все меняет: это превратило кувыркание на диване во что-то серьезное и определенное.

Она была рада, что, хотя у нее не было ни одного нормального приятеля, она не была девственницей. Что она делала это с кем-то — ну, почти делала. Вроде как делала, несмотря на то, что парень был неумелый, и все это произошло на ужасном выпускном вечере в чьем-то богатом родительском доме, когда все разошлись парами по спальням.

Обычно нужно избегать того, кто остался один в такой ситуации, но это был случай, когда нужно было или соглашаться на то, что осталось, или потом жалеть. Роз была сыта по горло тем, что она всегда оставалась одна и что в восемнадцать лет все еще была девственницей, что вообще-то у нее никогда не было приятеля.