Кластер Джерба. Второе правило крови - Алексей Калугин

Не думать о том, что эти твари могут вдруг по какой-то причине покинуть Гройхентрапп, было проявлением ужасающей беспечности. Но это понимал рамон. Прочие же обитатели кластера, никогда не покидавшие его стен, не желали знать ни о чем, что происходило за его пределами. Мира снаружи для них как будто не существовало. Он был так же иллюзорен, как звезды, до которых невозможно дотянуться. Поэтому не имело никакого значения, что на самом деле представляют собой крошечные светящиеся точки в ночном небе. А айвуры оставались полумифическими существами вроде единорогов и сирен.

То, что рассказывал джангур, подтверждало самые худшие опасения рамона. Айвуры покинули Гройхентрапп. Прошли они по Ледяному перевалу или как-то иначе выбрались с обычной территории своего обитания – по большому счету, это уже не имело значения. Было очевидно, что в Битханте они надолго не задержатся. Битхант был только началом. Теперь перед ними расстилался целый мир.

Тридцать воинов-крокодилов не смогли остановить троих айвуров. Камни, выпущенные из пращи, отскакивали от них, как орехи. Стрелы вонзались в их тела, но как будто причиняли им только зуд, от чего мерзкие твари только злее становились. И воины не могли подойти к ним достаточно близко, чтобы нанести удар копьем.

Но это было еще не самое страшное. Подлинный кошмар начался, когда один из айвуров закричал.

Да, именно так, кивнул, подтверждая свои слова, джангур. Айвур не зарычал, не завыл, а именно закричал. Он остановился, присел на полусогнутых ногах, откинулся назад, раскинул согнутые в локтях руки в стороны, как будто собирался обхватить ствол очень большого дерева, запрокинул голову вверх, разинул зубастую пасть и издал протяжный, пронзительный вопль. Настолько ужасный, что у всех, кто слышал его, безвольно опустились руки. А некоторые так и вовсе бросили оружие и побежали, сами не зная куда. Они не пытались спастись – их гнал дикий, бессознательный ужас, что вселил в их души крик айвура.

В конце концов воинам-крокодилам удалось убить одного айвура. Для этого они вылили ему под ноги бочку черного дегтя и подожгли его. В последний момент айвур как будто догадался, что собираются сделать джангуры, и стремительно прыгнул в сторону. Но брошенный одним из воинов факел подпалил его перемазанную дегтем шкуру. Горящий айвур носился по селению, как огненный демон, круша все на своем пути. Двое других, наблюдая за ним, как будто пришли в замешательство. Воспользовавшись этим, воины-крокодилы накинули на них сети, привязанные к тяжелым бревнам. Одного айвура они повалили на землю и принялись бить копями. Другой в бешенстве принялся метаться, рыча и размахивая передними конечностями, так что к нему было не подступиться.

Айвуру удалось порвать сеть.

Он тут же схватил одного из джангуров и разорвал его надвое. Второго он сбил ударом задней лапы. Но третий все же успел воткнуть ему копье под коленку. Айвур упал, будто споткнулся, ткнулся мордой в землю. И, улучив удачный момент, воин-крокодил вонзил ему копье в ухо. На самом деле, уха видно не было, и воин наносил свой удар наудачу. Но ему повезло. Не поднимаясь с земли, айвур принялся конвульсивно дергаться. И вскорости затих.

Воины-крокодилы ликовали! Они одержали славную победу! Хотя и потеряли не меньше половины своих братьев.

Но их ожидало жестокое разочарование. Трое убитых айвуров оказались лишь первыми из первой сотни. Остальные явились на следующий день. Когда крокодилы поняли, что у них нет никаких шансов перебить всех врагов, они оставили свое селение.

В других концах Битханта творилось примерно то же самое. Если не хуже. Айвуры двигались вперед, сметая все на своем пути. И не оставляя никого в живых. Воинам, отчаянно бросающимся в безнадежную схватку, удавалось лишь ненадолго задержать врагов. Но они снова и снова принимали бой, чтобы дать шанс уйти тем, кто мог это сделать.

Это была не битва, а кровавая бойня. Главным оружием айвуров были даже не сила и ловкость, а их крики, которые они издавали время от времени. Дьявольский крик, обращающий в бегство даже самых отважных.

Захватив Битхант, айвуры не стали преследовать отступающих джангуров. Как будто кто-то дал им команду остановиться и остаться там, где они находились. Но как долго они будут там оставаться?

– Я охотник, и я знаю диких зверей. Знаю их повадки, знаю, что от них можно ждать. Айвуры вели себя совсем не так, как дикие звери.

– Что значит «не так»? – спросил Валтор.

Он сидел на корточках рядом с Гриром, а Иона стоял у него за спиной. Джангур против этого не возражал.

– Дикие звери не нападают просто так. Они либо защищают свою территорию, либо добывают себе пропитание. Айвуры просто убивали тех, кто вставал у них на пути. В том, что они делали, не было никакого смысла.

– Может быть, они сошли с ума? – предположил Грир. – Там, у себя в Гройхентраппе? И просто не отдают себе отчета в том, что делают?

– Животные не сходят с ума, – уверенно заметил Иона.

– Я имел в виду бешенство, – уточнил Грир. – Массовое бешенство. Бешеное животное нападает на все, что движется.

– Бешенство – это инфекционная болезнь, поражающая нервные ткани. В конце концов больное животное погибает. Если айвуры заражены бешенством, они вымрут сами по себе.

– Это не бешенство, – качнул головой джангур. – Они вели себя так, будто понимают, что делают… Нет! – джангур сделал отрицательный жест рукой. – Как будто ими кто-то управлял!

– Вы слышали про леммингов? – спросил Иона.

– Это еще кто такие? – недовольно сдвинул брови Грир.

– Мелкие грызуны. Совершенно безобидные зверьки, живут в норках. Но раз в несколько лет, когда численность популяции леммингов превышает некий разумный предел, они покидают свои гнезда и огромной, сметающей все на своем пути стаей движутся в одну, строго определенную сторону – к обрыву или крутому речному берегу. Там они все бросаются вниз и гибнут.

– Зачем?

– Чтобы снизить численность популяции. Иначе наступит голод и вымрут все.

– Хочешь сказать, они поступают так осознанно?

– Разумеется, нет! Ими движет инстинкт. А по большому счету, вся эта история с массовым самоубийством леммингов вообще является выдумкой.

– Тогда зачем ты ее рассказал?

– Она наглядно демонстрирует принцип так называемых эволюционных качелей. Когда животные оказываются на территории с подходящим для них климатом и избытком еды, они начинают активно размножаться и численность их быстро растет. С увеличением численности популяции еды на всех уже не хватает, и численность животных начинает падать. У самок в помете становится меньше детенышей, но многие из них все равно погибают, не став взрослыми особями. Может даже начаться эпидемия, которая резко снизит число едоков. В любом случае численность популяции будет сокращаться до некого предела, когда еды снова будет в достатке. И тогда численность животных вновь начнет расти. И так постоянно – то вверх, то вниз. Если в лесу много волков, то мало зайцев. Много зайцев – мало волков. Понимаете? Большая часть популяции какого-то определенного вида, численность которого на ограниченной территории обитания превысила разумные пределы, должна погибнуть, чтобы дать возможность выжить оставшимся. Либо, – Иона сделал короткую паузу, чтобы каждый слушатель мог попытаться сам продолжить начатую им фразу, – либо покинуть территорию обитания своего вида. Что, если то же самое произошло с айвурами? Прежде они, как я понимаю, никогда не покидали Гройхентрапп. Вернее, даже не пытались это сделать. Потому что численность их ограничивалась каким-то внутренним фактором. И вдруг этого ограничителя не стало. Численность айвуров резко возросла, превысив ту, что могла прокормиться на территории их обитания. И «лишние» айвуры оказались выдавлены вовне.