Проклятый металл - Павел Корнев

— Много платят? — ничуть не удивился подобному побору Джек.

— Не знаю. Как-то не интересовался.

— Самому барону платят? — уточнил я.

— Нет, конечно. Кто-то из мелких сошек золото собирает. Но они ведь там все родня. Понятно, к кому денежки стекаются.

— Еще что-нибудь о Рохе знаешь?

— Пожалуй, нет.

— А чтобы не на рудники отправили, а куда полегче, тоже барону платят? — зевнул я.

— Старшим надзирателям. Но они наверняка делятся.

— Со стороны часто заключенных на работы привлекают? — Джек понял, к чему идет разговор. — Ну там урожай убирать или лес вырубить?

— Редко, — ненадолго задумавшись, ответил Рыбак. — Мороки с нашим братом много. Того и гляди, или сбежит кто, или того хуже. Обычно малолеток и женщин брать стараются. Или тех, кому суд исправительные работы назначил. У нас таких не держат. Тут барон мимо денег пролетает.

— Вот как? — теперь уже задумался Пратт. Интересно, зачем тогда подстреленный землевладелец каторжан к себе на поля брал? Да если разобраться, он на охрану больше тратился! — А говорят, куда-то на полночь вашего брата гоняют?

— Было дело, — кивнул каторжанин. — Только понимающие люди готовы и сами приплачивать, чтобы туда не взяли.

— А что такое? — насторожился я.

— Некоторые оттуда не в себе возвращаются. А другие и вовсе пропадают. Был человек — и не стало.

— Остальные что говорят?

— Ничего не говорят. Никто ничего не видел. Просто утром просыпаются, а человека нет. Бывает, правда, через месяц-другой их какими-то пришибленными обратно привозят. Но редко.

— Пришибленными — это как? — заинтересовался я и покрутил пальцем у виска. — Немного того?

— Да нет, соображают они нормально, — шмыгнул носом Рыбак. — Только нелюдимые больно. С корешами общаться перестают. Молчат все больше. На вопросы не отвечают.

— И никто их расспросить не сумел? — удивился Джек.

— Да от них избавляются почти сразу. Сначала к счастливчикам отселяют, а потом досрочно освобождают. Чтоб глаза, значит, не мозолили.

— Уведите его, — приоткрыл дверь Джек.

— И куда теперь? — погрустнел Рыбак.

— Поишачишь пока на королевских верфях, потом, как тех юродивых, на волю, — пожал я плечами. — И смотри, никому о нашем разговоре ни слова. Услышит кто не тот — и отправишься на корм рыбам. Ясно?

— Ясно.

Конвоиры вывели каторжанина из комнаты, и Джек тут же повернулся ко мне:

— Ты чего-нибудь понимаешь?

— Нет, — признался я.

— Аналогично. — Рыжий нервно потеребил ус и прошелся из угла в угол. — Комендант тюрьмы отправляет заключенных на уборочные работы. Там некоторые пропадают…

— И королевский ревизор закрывает на отсутствие каторжан глаза, — вставил я.

— …а некоторых — вернувшихся «не в себе» — досрочно освобождают, — продолжил мысль Джек. — Остается понять, при чем здесь убитый таможенник. Ладно, Рох должен нас просветить…

— Имя?

— Эдвард Рох.

— Род занятий?

— Заключенный.

— Отбываете наказание в «Ржавой кирке»?

— Да.

Допрос лучника проходил по всем правилам: в подвал приволокли переносной столик, и постоянно облизывавший губы писарь без остановки скрипел пером по бумаге. Сам Рох особого впечатления не производил — моих лет парень, от легкой припухлости которого не смогли избавить даже тюремные харчи. Давно не стриженные русые волосы, открытый взгляд светло-голубых глаз. И только ладони с длинными узловатыми пальцами выбивались из общей картины. Не так прост лучник, как прикидывается, совсем не так прост…

— И чем же ты там занимаешься? — Джек тоже понял, что разговорить стрелка задача не из легких. Не иглы же ему под ногти загонять, в самом деле. Хотя, если придется…

— На кухне кашеварю.

Парень ничем не выдал своего удивления начавшимся допросом, и было непонятно: то ли он не сообразил, куда попал, то ли искусно скрывает эмоции. Зато стало ясно, чего он такой откормленный.

— И все?

— Да.

— Непыльная, значит, работенка? — улыбнулся Джек.

— Не жалуюсь, — поджал губы Рох. — Не подскажете, меня надолго во флот?

— Обратно не терпится? — Я зашел парню за спину.

— Если место на кухне займут, на общие работы определят.

— Ну да, место хлебное, желающих много, — кивнул Пратт. — На свободу уже и не хочется, поди?

— К чему эти расспросы? — наконец не выдержал Эд. — Чего вам от меня надо?

— Ну, ты ведь человек не бедный, так? — хищно улыбнулся Джек.

— Я?! — Парень даже растерялся от такого вопроса. — Да у меня ни гроша за душой!

— Вот как? Люди большие деньги платят, чтобы в блок к «счастливчикам» попасть, а тебя туда бесплатно определили? — потеребил серьгу в левом ухе мой рыжий компаньон. — Как-то странно получается…

— Деньги не главное, главное с людьми уметь договариваться, — ничуть не смутился Эд.

— А ты умеешь?

— Просто так на кухне работаю, что ли?

— Логично, — хмыкнул Джек и задумался. Надавить нам на парня было нечем. Нет, надавить-то как раз не проблема. Стоит только костоломов свистнуть, все расскажет. Только это время займет. А если мы пустышку вытянули, то и вовсе нехорошо получится. — А другого рода услуги ты никому не оказывал?

— Какого еще другого рода? — забеспокоился парень. — Вы за кого меня принимаете? Да кто вы вообще такие?

— Кто мы такие, тебе знать не обязательно. — Пратт ухватил парня за подбородок и поднял лицо к свету. — Важно другое: теперь только от тебя зависит — отправишься ты на виселицу или еще поживешь. Понимаешь, о чем речь?

— Нет! — выдавил из себя лучник.

— Где ты был позавчера ночью? Кто вывел тебя из тюрьмы и дал лук? Кто сопровождал? — отпустив подбородок парня, заорал Джек. — Отвечай!

— Что за бред?! — завопил в ответ Рох. — В тюрьме я был, где еще? Да вы у охранников спросите! Чего придумываете?

— И спросим, — улыбнулся Пратт, которого эти крики ничуть не впечатлили. Теперь уже сомнений не оставалось — стрелял Рох. Словами не объяснить, но проскользнула у него фальшивая нотка. — Только мы это от тебя услышать хотим. Если расскажешь, отсидишь свое — и гуляй на волю. Запираться будешь… Да нет, все равно расскажешь. Только к чему тебе тогда свобода-то? Без рук, без ног. Сам на виселицу попросишься.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — заявил Рох и упрямо сжал губы. — Я был в тюрьме. Я никого не убивал.