Ударом на удар! Сталин в XXI веке - Анатолий Логинов

«Фима Фридлендер… Тот, из-за кого сейчас летит во внезапно появившийся СССР этот самолет с грузом израильских бизнесменов на борту. Таки не официальную же делегацию посылать сразу, правильно? Так вот, возвращаясь к Фиме… – тут Михаил усмехнулся, вспомнив первую их встречу. – Да, столкнулись лбами. Кто же ожидал, что сопливый мальчишка может быть столь жёсток! Даже, пожалуй, жестОк. При личной встрече они сначала разругались в пух и прах, дело чуть не дошло до драки. К счастью, не физической, тут преимущество Фридлендера неоспоримо. Но и в том, что вышло… Однако договорились, и ситуацию удалось разрулить к общей пользе. Даже, можно сказать, подружились. Что там у нас на него есть? Ага… Родился он в Москве. Знает несколько языков, умен, инициативен, спортсмен, шахматист и, кажется, музыкант. Весьма разносторонняя личность. С детства увлечен машиностроением. Закончил с «красным дипломом» «Станкин». Пытался устроиться на работу на заводе имени Орджоникидзе, но в связи с развалом экономики, последовавшим за распадом Союза, занялся бизнесом. С нуля, а дорос до совсем не мелких оборотов, что большая редкость. С криминалом прямых отношений не имел. Если не считать пары «стрелок», с которых «деловые» бежали, как ошпаренные. Учился в Германии, у Круппа и на нескольких мелких фирмах – производителях станков. К июню две тысячи десятого года стал владельцем множества фирм в офшорных зонах от Кипра до Люксембурга, гражданином России и Израиля, акционером ряда европейских и израильских банков. Купил станкостроительный завод… И, как всегда, интуитивно оказался там, где надо: прямо на границе перенесенного СССР. Вместе с закупленным и перевозимым к месту монтажа оборудованием, специалистами и даже личной охраной в сотню человек. Неведомым путем договорился с пограничниками и теперь – одно из доверенных лиц «кремлевского горца», свеженький нарком этого, как его? – Михаил открыл окно в своем планшете, посмотрел и усмехнулся. Литература никогда не была его сильной стороной, но это произведение он знал. – НИИЧаВо. Наверняка и тут без Фимы не обошлось. Неплохо придумано, – он вспомнил рассказ Цви о срочном возобновлении в ЦРУ работ по экстрасенсорике и едва удержался, чтобы не засмеяться в голос. – Если русские создали целый наркомат, то американцы точно организуют как минимум десяток институтов и государственную «черную программу». Надо будет Тому указать, чтобы не упустил возможность получить подряд по этой программе. Наверняка распил будет такой, что русским и не снилось».

Неожиданно самолет стал крениться вправо, и, выглянув в иллюминатор, Михаил заметил два вполне современных «Фалькрэма», сопровождающих их борт. Звезды на их крыльях выглядели не совсем обычно.

– Корейцы, – пояснил заметивший его недоумение Цви. Тут Михаил вспомнил про еще одну шутку Сталина, подсунувшего любителям чучхе вновь молодого вечного вождя. Снова сдержавшись, чтобы не рассмеяться в голос, он вдруг решил, что это хорошее настроение неспроста. Все удастся – и его бизнес, и встреча с молодым еще прадедом, и разговор с самим Сталиным…

Самолет снова накренился, выполняя «коробочку». Внизу замелькали пестрые квадраты полей, постройки и голубые ленточки рек. Появившийся в салоне стюард объявил, что самолет садится на аэродроме Чкаловский, где делегацию ждут представители принимающей стороны во главе с (он слегка споткнулся на первой фамилии) Микояном, Кагановичем и Фридлендером.

Москва. Кабинет т. Сталина.

И.В. Сталин, секретарь ЦК ВКП(б), Председатель СНК СССР

Посмотрев на стоящий на столе вычислитель и уже привычно проверив по нему время, он подумал, что надо бы отдать это устройство специалистам, которым он вроде должен быть нужнее. Но пока специалистов, не просто умеющих нажимать кнопки, а использовать все возможности вычислителя на все сто процентов, было намного меньше, чем этих аппаратов. К тому же он всегда любил лично знакомиться с новинками техники. А этот аппарат позволял к тому же самостоятельно получать сведения от Всемирной информационной сети. Надо только как следует в нем разобраться и научиться поиску. Он поморщился, вспомнив, сколько постороннего и не относящегося к делу вывалилось на экран, когда он попросил специалиста поискать ответ на интересовавший вопрос. Поистине лучший способ спрятать нужные сведения – завалить их кучей мусора и просто ложными данными. Прав был Честертон, лист надо прятать в лесу. Зато какие возможности! Он представил себе мгновенную связь с любым директором завода, возможность получать сведения о выпуске любых деталей сразу, без задержек в десятке инстанций. Или находить поставщиков этих самых деталей, просто заглянув на страничку министерства, где будет перечислена вся номенклатура изделий, а умная машинка еще и поможет вычленить только то, что тебе необходимо. А самое главное, будет возможность создания общесоюзного каталога изобретений и рационализаторских предложений, чтобы внедрять их как можно быстрее!

Он посмотрел на пачку папирос, затем на часы. «Врачи – это садисты в белых халатах, – мелькнула недовольная мысль, – хорошо, что полностью курить и пить не запретили, как Жданову. Жаль, что все пришедшие на ум возможности сейчас просто недостижимы. Сколько надо вложить валюты для покупки всего необходимого, сколько времени и рабочих усилий, чтобы все это наладить. Благодаря товарищу Фридлендеру мы сумели два десятка комплектов для входа в Сеть купить и установить, а на большее в ближайшее время рассчитывать просто не приходится. Слишком много всего требуется нашей стране. Разве что с израильтянами удастся договориться. И с китайцами тоже. Но все их сотрудничество – до первого окрика от заокеанских «хозяев мира». Решат, что мы слишком опасны, и перекроют нам возможности. С китайцами, надо признать, посложнее будет, они тоже, если полученные сведения верны, американцев за самое уязвимое место держат. Сколько у них там денежных обязательств САСШ, не совсем ясно, но то, что с китайцами американцы вынуждены будут разговаривать осторожнее, ясно. А вот Израиль от Америки слишком зависим. Очень жаль…» – он вспомнил, как, прочитав данные о создании Израиля и «своей» роли в этом процессе, мгновенно вычислил мотивы этих действий. Задумка была хороша, плохо, что исполнение подкачало, да и возможностей влиять на еврейских «товарищей» у СССР было намного меньше, чем у США.

Посмотрев на экран, он мысленно снова выругался и отодвинул пачку подальше, за лежащие на столе бумаги. Встал, прошелся, раздумывая, по ковру и снова, присев, открыл папку с докладами Микояна и Фридлендера. «Будущие граждане Израиля – это конечно хорошо в плане взаимопонимания с партнерами. Но не станут ли они «пятой колонной» в нашей стране, имея в запасе еще одну? Что станет для них Родиной – СССР или Израиль?» Он взял лежащую в стороне красную папку и достал из нее сводку, предоставленную ведомством Лаврентия. «Так и есть. Знакомые все лица. Михоэлс, Фефер, Ландау, Жемчужина… Что она заявила этому бывшему израильскому разведчику? «Я еврейская дочь. Желаю благополучия народу Израиля. Если ему будет хорошо – будет хорошо и евреям во всем мире». Получается, что эти люди представляют потенциальную опасность. Они считают свою принадлежность к еврейскому народу выше патриотизма к своей Родине. Что делать? Что делать, что делать. Главное – не спешить и осмотреться. Поговорить с Вече, как вернется, обязательно. Пусть воздействует на жену. А с остальными… пока следить в четыре глаза, решим позднее, после первого предупреждения. В крайнем случае – предложим эмиграцию в «родные палестины» – он вернул папку на место, пригладил усы и продолжил просматривать бумаги из основной папки. Усмехнулся, прочитав впечатления Фридлендера о неожиданном для гостей появлении списка мест, которые могли бы их заинтересовать. «А хорошо, что «сайт» ВСЕГЕИ оказался дублированным в компьютере одного из иновременников и в зарубежной сети. И мы своевременно получили ценную информацию о расположении месторождений, и в переговорах с евреями пригодилось. Не будут недооценивать «лапотную Россию».