Остров любви - Ребекка Кейн

— Это нетерпение юности, Кристи. Когда человек становится старше, он понимает, что в жизни найдется место и для того, и для другого.

Она обернулась и посмотрела на него. Произошло то, чего она опасалась, — ее впервые будто упрекнули в том, что она так молода. Мэтт, казалось, вновь отстранился и стал почти чужим, всего лишь старшим попутчиком, которого отделяют от нее не только годы, но и разное мироощущение. Она встала:

— Я хочу пить. Пойду принесу себе что-нибудь. Тебе захватить?

Двигаясь очень осторожно — волнение на море, кажется, усиливалось, — девушка спустилась в крошечную кабину. Утром она положила туда фруктовый сок и несколько банок пива для Мэтта. Открыв выдвижную панель в переборке, где ровными рядами стояли стаканы, Кристи достала два бокала, вспомнив, что лучше не наливать их до краев, если хочешь их благополучно донести. Она уже почти поднялась к Мэтту, даже ничего не расплескав, как вдруг поскользнулась. Кристи вскрикнула, инстинктивно попыталась одновременно поднять стаканы вверх и удержать равновесие.

— Осторожно!

Мэтт обхватил ее за талию, и девушка упала на него. Пиво и фруктовый сок почти выпали из рук, пока она тщетно пыталась обрести потерянное равновесие.

— Да я здесь все залила, — вздохнула она.

— В следующий раз у тебя получится лучше, — услышала Кристи его голос где-то у самого уха.

— Да…

Теперь она уже уверенно стояла на ногах и вдруг поняла, что Мэтт все еще обнимает ее за талию, а она всем своим мягким, уступчивым телом прижимается к его сильной, мускулистой груди. Мысленно подбодрив себя, девушка отодвинулась:

— Вот твой стакан. Все, что от него осталось.

— Да здесь только половина! — Он притворился оскорбленным. — И почему бокалы? Разве нельзя пить прямо из банки?

— Я не подумала.

Она видела его зубы, такие белые, когда Мэтт улыбался, и ей казалось, что каждую грань, каждую черточку, каждую мельчайшую деталь его худого загорелого лица она видит в первый раз. Радужные оболочки его глаз были очень глубокого темно-синего цвета, с маленькими искорками, одна бровь изогнута больше, чем другая, рука, в которой он держал остатки напитка, была похожа на раскаленное железо, когда Мэтт обнимал Кристи за талию. В ней проснулось дремавшее до сих пор страстное желание, и она тщетно пыталась бороться с этим новым знанием.

Кристи едва помнила, как вернулась в каюту и достала два свежих напитка. Она словно забылась, а когда очнулась, поняла, что сидит на скамье и жадно, огромными глотками пьет прямо из банки, которую собиралась отнести Мэтту.

Наконец она ощутила во рту неприятную горечь пива и в отчаянии уставилась на банку. Почему она сидит здесь, снова и снова вспоминая моменты, которые пережила после того, как поскользнулась? Почему дрожит? Какая сила заставила ее лихорадочно делать хотя бы что-нибудь, броситься обратно на палубу, где…

Кристи поборола оцепенение и встала, чтобы посмотреться в маленькое зеркало над панельной обшивкой. Она увидела покрасневшую, с блестящими глазами незнакомку, ослепленную, не в силах трезво ответить на все вопросы, наполненную новым, невыразимым ощущением счастья. Это счастье было слишком огромным, чтобы повиноваться холодной логике разума, и все же…

Кристи все еще пыталась совладать с охватившим ее новым, нереальным чувством, когда черная стеклянная гора загородила небо. Это оказался вулканический пик Луны. Тень горы падала на море, но Кристи не ощущала в этом ничего мистического. Она почти забыла, как была очарована историей острова, как сильно ей хотелось увидеть остров Луны. Девушка была поглощена тем, как сохранить спокойствие и беззаботно общаться с Мэттом Дэнэмом.

— Я предупреждал, что ты можешь разочароваться, — сказал Мэтт, аккуратно маневрируя на «Читоне» между косматых утесов и скал.

— Нет, я не разочарована. Но здесь все как будто застыло. — Кристи старалась не смотреть на него. — И кажется, здесь совсем никто не живет.

— Единственный пляж расположен с другой стороны острова, но только в этом месте можно бросить якорь, — объяснил он.

Прошло довольно много времени, пока Мэтт убедился, что якорь и кранец «Читона» надежно закреплены. Только теперь он аккуратно провел девушку между острыми скалами и предупредил о том, что нужно внимательно смотреть под ноги.

Они почти полчаса шли по ненадежной тропинке, криво поднимающейся от темного, недружелюбного океана. Потом дорога стала шире, и за широким скатом разбросанных валунов Кристи увидела пляж. Как и предсказывал Мэтт, она была разочарована. Вместо белого кораллового берега Калинды ее взгляду предстал грубый, шероховатый, почти черный берег, а еще прямо из моря на дальнем крае залива поднимались две острые как иглы вершины.

Кристи подумала, что они похожи на гигантские уродливые фигуры, как будто охраняющие этот молчаливый остров. Молчаливый! Девушка нахмурила брови и попыталась сдержать дрожь. Вот, оказывается, что ее потрясло больше всего, Луна была так молчалива, что это пугало. Никакого птичьего крика или шелеста листьев, даже шум волн казался тише.

— Он совершенно бесплоден. Вспомни, как он называется. — Мэтт будто почувствовал, что она дрожит.

— Да, но что произошло? Он когда-нибудь был зеленым, обитаемым?

— Если верить легенде, это и был Рай.

— Рай? — Она остановилась и, не веря собственным глазам, всматривалась в мрачный пейзаж. — Да быть не может! Он просто появился на глади моря после какого-то ужасного извержения вулкана. Как тот греческий остров, я не помню точно, как он называется.

— Санторин, — ответил Мэтт и медленно пошел вперед.

— А что говорит легенда?

— Все расы, независимо от убеждений или цвета кожи, имеют собственное представление о том, как зародилась жизнь, — начал Мэтт. — Южные моря — не исключение, и у каждой группы островов свое собственное предание. Большинство верят в Мировое Древо и в Великое Нечто, которое создало первых на свете мужчину и женщину из пустоты. Просто у каждого племени есть своя версия. Жители Таматоа верят, что именно здесь бог Ау заставил твердь выступить из океана. Здесь всего было в изобилии, не было ни болезней, ни зла, пока Нау и Нейа не вкусили плода Запретного Дерева. Тогда Ау, разгневавшись, сорвал с небес Солнце, и остров погрузился во тьму. Эта земля стала бесплодной, и, пока Ау не смягчится, люди никогда не смогут вернуть рай.

А это два символа. — Он посмотрел на гигантские каменные фигуры. — Кто-то видит в них двух людей, которые бежали, но вот остановились, чтобы оглянуться на то, что они потеряли.

Она вздрогнула, и Мэтт взял ее за руку.

— Хочешь подняться к кратеру?

Кристи медлила.

— Так делают большинство посетителей. Ты сможешь увидеть всю цепь островов. Они как зеленое ожерелье на море.

Позже она пожалела, что согласилась. Мэтту все было уже неинтересно, он видел это раньше. Но ей так не хотелось возвращаться к лодке, ведь это означало бы, что день подходит к концу. И девушка решила продолжить прогулку. Им понадобилось два часа, чтобы одолеть только две трети пути. К этому времени Кристи очень устала и хотела пить. Мэтт остановился, решив не предпринимать последний, самый сложный подъем. Они уселись на скалу, наблюдая за синей тарелкой моря. Острова уже были видны, хотя, по словам Мэтта, не так четко, как с вершины. Тишина приводила Кристи в еще большее замешательство. Она не стала возражать, когда Мэтт решил, что они уже довольно долго отдыхают и пора спускаться.