Как погиб Запад. 50 лет экономической недальновидности и суровый выбор впереди - Дамбиса Мойо

Говоря проще, стоимость пенсионного фонда равна пенсионным активам (то есть поступающие денежные средства плюс стоимость вложений, сделанных пенсионным фондом) минус будущие пенсионные обязательства, по которым нужно будет расплатиться. Хотя это будущие обязательства, они оцениваются в сегодняшних деньгах по формуле дисконтирования, которая переводит будущие обязательства в сегодняшние финансовые показатели. По этой формуле сегодняшняя стоимость обязательств равна будущей стоимости пенсионных требований, деленной на процентную ставку, которая фиксирует разницу между сегодняшними и завтрашними деньгами, потому что завтра 100 долларов будут стоить меньше, чем сегодня.

Ясно, что пенсионный фонд может понести убытки, если активы подешевеют или обязательства вырастут так сильно, что фонд уже не сможет покрыть их из имеющихся средств.[53] Вдвойне тяжело, когда и то и другое происходит одновременно.

Признаки грядущих бедствий уже заметны. Например, крах британского пенсионного фонда (2000–2002 годы); кризис сектора страхования жизни в Германии после пузыря с гарантированной ежегодной рентой; фиаско страхователей жизни в США в 2008 году, которые не сумели хеджировать выплаты с плавающей ставкой; и конечно, волна банкротств сталелитейных, автомобильных и авиационных корпораций, которая прошлась по американской промышленности, загнанной в угол пенсионным дефицитом в последние десятилетия. Сходство между ними состоит в неверной оценке вариантов взаимодействия как между поколениями, так и между работодателями и работниками; одни обещали выплаты другим, не подумав как следует, каким образом они будут это делать.

Самым последним примером стал ипотечный кризис 2008 года. Падение цен на жилье (и другие инвестиционные активы, конечно, тоже) существенно уменьшило пенсионные активы. Это уменьшение усугубилось как никогда низкими ставками, поскольку это фактически исключило возможность получения дохода на обязательства. Больше того, из-за формулы дисконтирования в условиях низких процентных ставок (которые должны были поддержать пошатнувшуюся экономику) пенсионные обязательства раздулись еще больше. В итоге пенсионные фонды потерпели полный провал. Положение усугубляют массовые наплывы, так как «дети бума», вложив массу денег в товарные запасы и способствовав взлету рынка акций, выходят на пенсию, и в этот момент деньги выводятся из рискованных фондовых бирж в более «безопасные» облигации. По мере роста спроса на облигации растет и их цена, тогда как доход на облигации (ставка), наоборот, снижается. Из-за этого будущие пенсионные обязательства (рассчитанные на основании сегодняшней стоимости таким образом, что будущий долг сокращается из-за уменьшения дохода) растут и пенсионный дефицит увеличивается. В итоге, когда приходит пора, будущий поток пенсионных (ежегодных) выплат, разумеется, превращается в ничто.

По данным отчета актуариев из Lane, Clark & Peacock за август 2009 года, крупнейшим корпоративным пенсионным фондам Великобритании угрожает самый крупный дефицит вследствие финансового кризиса. Они оценивают дефицит пенсионных фондов более чем в 160 миллиардов долларов — в два с лишним раза больше, чем 65 миллиардов долларов, дефицит этих же компаний всего за год до того.[54]

Если и можно вынести хоть какой-нибудь урок из прошлого опыта, это что вред от неверной оценки вариантов — когда государство продает пенсионные фонды, которые не может финансировать, — влечет серьезные последствия не только для финансовых рынков, но и для самой основы реальной экономики, так как лишает людей работы и выводит триллионы долларов из продуктивных вложений для поддержки пенсионных фондов и других финансовых институтов.

Что самое страшное, все этапы финансового кризиса 2008 года, шаги, которые привели мировую экономику к пропасти — плохие финансовые схемы, неправильно оцененные варианты и неэффективно распределенные ресурсы, — ясно видны в проблеме необеспеченных пенсий. Больше того, если посмотреть на следствия неверных решений при продаже переменных аннуитетов, деривативов и субстандартных ипотечных кредитов, нет разумных оснований верить, что продажа составленных государством пенсионных планов не отправится вслед за ними. Фактически государство своими пенсионными фондами только продолжило традицию неправильной оценки и использования капитала, начатую частными компаниями.

Сегодня буквально во всех западных странах действуют планы выплат пособий по государственным программам, и все они без исключения значительно недофинансированы и потому неприемлемы.

В США общественные пенсионные планы под эгидой соцобеспечения (включая программы Medicare и Medicaid) поглощают до 40% ежегодного госбюджета США. Пенсионная история пронизывает государство на всех уровнях — федеральном, на уровне штатов и даже муниципальном. По финансовым итогам 2008–2009 годов система пенсионного обеспечения государственных служащих и система пенсионного обеспечения учителей штата Калифорния вместе потеряли около 100 миллиардов долларов, эквивалент примерно четверти их пенсионных активов.[55] Пока писалась эта книга, не прекращаются споры из-за того, что в Калифорнии государственных служащих вынуждают брать отгулы и отпуска за свой счет, чтобы уменьшить им зарплату и пенсионные выплаты.

Если эти необеспеченные пенсионные дефициты уже выглядят достаточно плохо, имейте в виду, что западные правительства маскируют реальный размер пенсионных дефицитов и сознательно запутывают вопрос с помощью так называемой внебалансовой отчетности. Это такой трюк, когда настоящую стоимость будущих пенсионных обязательств засовывают в угол, обычно куда-нибудь в мелкую сноску под главным балансом, и он дает правительству возможность искажать опубликованные данные и скрывать реальную величину долгового бремени, возложенного на общество. Естественно, зарывая пенсии в абзац мелкого шрифта, они не просто игнорируют очевидную проблему, но и даже самим себе не признаются в том, что она существует.

Компании виновны в том же грехе. Годами им позволяли на законном основании заметать неудобную правду о громадных пенсионных обязательствах под ковер. Отодвигание пособий на будущее (в форме пенсий и, если уж на то пошло, медицинской помощи) означало, что реальная стоимость труда остается закрытой, и это привело к искажениям на рынке по меньшей мере в двух областях.