Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

Вот так, мистер Стейн. Если после этого ваш подручный не потерял след – снимаю шляпу и сдаюсь. Пусть меня стережет хоть вся королевская стража и полк боевых магов.

Я улыбнулась, оставив на блюдце несколько монет на чай миленькой веснушчатой официантке и, не заметив за собой “хвоста”, радостно зашагала в агентство. По пути раздумывая, что же такого было в той толстушке Дерсон, чтобы привлечь особое внимание одним ее появлением?

В общем-то, ничего особенного не вспоминалось. Ее не выделяли сестры и наставницы, не баловали подарками из-за стен приюта. К ней точно никто не приезжал. Это бы я непременно запомнила. В приюте появление незнакомых взрослых всегда было событием. И кто к кому наведывался – мы все знали лучше, чем вечернюю молитву. К Дерсон точно никто не являлся. Если она и имела какие-то тайны, то их тщательно скрывали. Так, что она и сама понятия не имела, как ценна.

Так зачем теперь понадобилась брошенная много лет назад сирота, личность которой я столь неосмотрительно решила примерить на себя? Вообще, было бы замечательно наведаться в место, где я провела свои детство и юность, и расспросить миссис Фьюри о Дерсон. Стоит понимать, с чем я столкнулась и какие риски и проблемы мне еще предстоят.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Так, за размышлениями, я преодолела весь путь до “Иллюзии”. Замерла на несколько мгновений у входа, сразу придумывая, что скажу Хорьку. Он явно будет о-очень рад выслушать мои объяснения. И только после толкнула дверь, попутно снова надевая образ мисс Уинли, привычный всем работникам агентства.

И застыла, оценив происходящее непосредственно в холле.

– …Мы так рады вас видеть, – лебезил Херенс, утирая выступивший на лбу пот. – Это такая честь…

А я едва не взвыла, взглянув на того, кого умасливало мое начальство.

Стейн. И выглядел он так, словно явился вытрясти из меня душу. Злой настолько, что цветы в кадках вяли в его присутствии. Хорек, чувствуя, что близится буря, готов был лужей растекаться у ног моего нанимателя. Жаль, не поможет.

– А вот и мисс Уинли, – быстро сориентировался Хорек, проследив за взглядом моего нанимателя. – Я же говорил – с минуты на минуту…

– Благодарю, – уронил Стейн, прервав Херенса и глядя исключительно на меня, словно ничего в этом мире более и не существовало. – Мисс Уинли, вы уделите мне несколько минут своего бесценного времени?

Жутко хотелось сказать, что все мое время расписано до секунды и встреча с “возлюбленным” назначена на два пополудни, но Хорек меня наградил таким испепеляющим взглядом, что передумала.

– Как вам будет угодно, мистер Стейн, – вздохнула я, направляясь в свой кабинет под прицелами взглядов, кажется, всех сотрудников “Иллюзии” и даже не глядя на королевского бастарда.

Да здравствуют свежие сплетни!

Сьюзан при виде меня вскочила с места, прижав к груди несколько папок и ее любимый блокнот. Но когда в коридоре следом появился и Стейн, рухнула обратно, что-то полупридушено пискнула и, вероятно, решив, что ничего сверхважного не случилось, постаралась слиться с мебелью.

Я влетела в кабинет не оглядываясь. В крови кипел гнев и бурлило ожидание грядущего скандала. Что, как ни безумно это звучит, только добавляло азарта.

Спустя несколько мгновений дверь грохнула так, что слетело несколько бумаг с моего стола и жалобно, словно просили помилования, задребезжали окна. Какая-то часть меня их понимала. Более того, тоже стучалась к здравому смыслу и требовала просить прощения и обещать, что подобное не повторится.

Но! Вторая часть негодовала, бесилась и требовала справедливости, несмотря на все, что там заготовил мне наниматель.

Я наемный рабочий, а не собственность. И в контракте нет ни слова о том, что я обязана слепо повиноваться любой прихоти Стейна.

– Мне показалось, что мы поняли друг друга, – глухо, словно сдерживаясь из последних сил, начал Стейн.

Вот как. Я перевела дыхание, тайком прочистила горло, чтобы не дать петуха, и только после развернулась к нему лицом.

– А мне показалось, что я ясно дала понять, что хвостов за собой не потерплю, – глядя в полыхающие гневом глаза Стейна, медленно, но твердо проговорила я. – Я до нашей встречи прекрасно обходилась без опеки. И вообще… У меня, кроме твоего заказа, есть обязанности и… собственная жизнь!

Потемневшие почти до черноты глаза Бенджамина сощурились, брови сошлись к переносице, а губы сурово сжались. Вот он – хищный зверь во всей красе и гневе. Красив, если бы так не пугал.

Он сделал несколько обманчиво-медленных шагов вперед, сокращая расстояние между нами. А я тайком вцепилась в столешницу, чтобы позорно не сбежать. И, повинуясь внутреннему порыву, вздернула подбородок.

Казалось, даже воздух нагрелся и заискрил от сдерживаемого напряжения. Запах Стейна – свежий, с нотками горечи – коснулся обоняния, и сердце ни с того ни с сего застучало иначе, непривычно, разгоняя по телу вместо крови огонь.

– Как раз ради того, чтобы твоей жизни ничто не угрожало, я и просил Тони приглядывать за тобой, – процедил он, оказавшись в каком-то полушаге от меня.

Ноги вмиг стали ватными. О побеге и речи уже не шло. И вот совсем уж неуместно вспомнилось то будоражащее ощущение, когда его теплое дыхание касалось кожи…

Линда, возьми себя в руки! Вконец рехнулась?!

– Повторюсь, я способна позаботиться о себе, дорогой. Не стоит отнимать время у очень занятых людей, – протянула я и позволила себе довольно наглую шальную улыбку. – И, как мы успели убедиться, охрана все равно не успевает за моим ритмом жизни.

Стейн вскинул бровь, одним быстрым движением оказался совсем рядом, и теперь я не сдержалась. Уперевшись тылами в стол и едва не потеряв равновесие, я чуть не упала прямо поверх стопок с корреспонденцией. А мой наниматель вмиг этим воспользовался, нависнув надо мной и упершись руками в стол по обе стороны от меня. Словно в ловушку поймал.

– Милая моя Адалинда, как мы уже выяснили, пока ты моя возлюбленная, я полностью несу ответственность за твою жизнь и здоровье… – промурлыкал Стейн. И от этого его тона по телу промаршировал строй мурашек.

– Этого нет в контракте! – попыталась возмутиться я.

– Плевать! – рявкнул он, и я передумала возмущаться. По крайней мере, пока не буду снова твердо стоять на ногах, а лицо Стейна не будет так близко. Но продолжил он точно так же обезоруживающе мягко. До этого страшно не было, а вот теперь стало. – Меньше всего мне хотелось бы, чтобы тебя, как ты выразилась недавно, придушили в подворотне. А как я успел заметить, и этого не стоит исключать. Это ни в твоих, ни в моих интересах. Потому, если ты не желаешь, чтобы я посадил тебя под замок, то будешь слушать и исполнять то, что велят. Я не позволю, чтобы жизни моей возлюбленной хоть что-то угрожало!