Две недели на любовь - Морин Чайлд

Ему придется сказать ей, что между ними все кончено. Он не умеет выстраивать долгосрочные отношения. Сиенне достаточно одного Куинна, испортившего ей жизнь.

– Пожалуйста. Адам… Что-то не так? – В ее голубых глазах читалось беспокойство.

– Все нормально. Просто у меня был напряженный рабочий день.

Сиенна подалась вперед, чтобы взять его за руку, но он взял бокал и откинулся на спинку стула. Увидев боль, промелькнувшую в ее глазах, он сказал себе, что в этом нет ничего страшного. Боль временна. Она с ней справится. Они оба справятся.

Пару часов спустя Сиенна думала об их с Адамом ужине. Она чувствовала, как он от нее отдаляется. У нее было такое чувство, будто его внезапно заколдовала Снежная Королева. Когда они вернулись домой, стало еще хуже.

Домой. Когда она начала считать дом Адама своим? Когда она начала думать, что между ней и Адамом что-то есть?

Когда она начала его любить?

Остановившись на лестнице, Сиенна схватилась за перила. Кевин и Ник давно уехали, а Адам сразу после их отъезда ушел в свой кабинет. Джек мирно спал в детской. Таким образом, когда она сделала волнующее открытие, рядом с ней никого не было.

Когда Девон вскружил ей голову четыре года назад, она думала, что влюблена в него. Сейчас ее чувства к Адаму затмили то, что она когда-то испытывала к Девону. Это было все равно, что сравнивать фастфуд с ужином в дорогом ресторане..

Сев на ступеньку, она посмотрела на коридор, ведущий в сторону кабинета Адама, и снова подумала о том, как он внезапно отдалился от нее.

Может, причина была в том, что он догадался о ее чувствах к нему? Она не собиралась влюбляться в Адама, но изменить это было уже невозможно.

По правде говоря, она не была уверена, что стала бы что-то менять, будь это возможно. Любовь мощное чувство, которого она никогда раньше не испытывала, и она собирается им наслаждаться, даже несмотря на то, что оно принесет ей боль.

– Он поговорит со мной, – пробормотала Сиенна, поднявшись. Она не собиралась прожить целую неделю в ледяном молчании.

Ее ноги были босы, поэтому Адам не услышал, как она вошла в кабинет. Единственным источником света в помещении была настольная лампа. Адам сидел в бордовом кожаном кресле за рабочим столом. В руке у него был стакан.

Он показался ей расслабленным, но, когда он поднял голову и посмотрел на нее, она поняла, что ошиблась. Его взгляд был холодным и отстраненным.

– В чем дело? – спросил он.

Сиенна подошла к нему и встала напротив.

– Я хотела задать тебе этот же вопрос. Что случилось, Адам?

Сделав глоток из стакана, он со стуком поставил его на стол, поднялся и сложил руки на груди.

– Ничего не случилось, Сиенна. Завтра я отправляюсь в Санта-Барбару.

Сиенна нахмурилась:

– Я думала, твоя встреча состоится только на следующей неделе.

– Я решил поехать туда пораньше, – сказал он.

– Почему? – спросила она, хотя уже знала ответ.

– Тому, что происходит между нами, пора положить конец, Сиенна. – Он встретился с ней взглядом, и она не увидела в его карих глазах привычной теплоты. – Мы оба с самого начала знали, что это не продлится долго. Когда вернется Делорес, все закончится.

Ее сердце словно сдавил железный кулак.

– Потому что ты так сказал?

– Да.

Она гордо вскинула голову.

– Знаешь что, Адам? Между нами действительно все кончено. Потому что я так сказала.

– Как тебе будет угодно, – пробормотал он.

– Не делай этого, – отрезала она, подойдя ближе. – Тебе нет необходимости отмахиваться от моих чувств или делать вид, будто то, что между нами было, не имело значения…

– Сиенна…

– …потому что это имело значение, и ты сам это знаешь.

Ее дыхание участилось, голова начала кружиться. Ей не хватало только упасть в обморок.

– Почему это должно иметь значение? – произнес он небрежным тоном, который привел ее в ярость. – По крайней мере, для меня?

– Ну и самомнение!

– Перестань, Сиенна.

– Нет, я не перестану только потому, что ты мне сказал. Только потому, что я дала себе слово, что не скажу тебе, что люблю тебя.

Он поморщился и покачал головой. Его взгляд из холодного превратился в ледяной. На ее глаза навернулись слезы, и она часто заморгала, чтобы Адам их не увидел.

– Ты не хотел это услышать, правда?

– Не хотел, потому что в этом нет никакого смысла.

Она раздраженно вздохнула:

– Чувства не подчиняются никаким смыслам, Адам. Я знала, что ты так ответишь, поэтому не собиралась говорить тебе, что я чувствую, потому что не хотела поставить тебя в неловкое положение и услышать твой отказ. – Резко повернувшись, она сделала три шага, затем снова повернулась к нему лицом. – Но знаешь что? К черту все это! Почему я должна скрывать свои чувства ради тебя? Совершенно очевидно, что тебе наплевать на то, что я думаю и что чувствую. Ты уже решил, что между нами все кончено. Довожу до твоего сведения, Адам, что ты не можешь решать за других людей, что им следует говорить и чувствовать.

Сиенна никогда прежде не испытывала одновременно такую сильную ярость, боль и грусть.

– Я никогда не говорил…

Она сухо рассмеялась:

– И вот ты опять говоришь мне о том, что ты не говорил, вместо того чтобы сказать, о чем ты на самом деле думаешь и что ты чувствуешь. Твоя проблема состоит в том, что я тебе небезразлична, но ты не хочешь испытывать ко мне чувства.

Его губы сжались в тонкую линию, на щеке задергался мускул.

– Черт побери, Сиенна. Нам обязательно выяснять отношения? Разве не ты сказала, что мы сможем остаться друзьями, когда все закончится?

– Я ошиблась. Я тебе не друг и, очевидно, уже не партнерша для секса. – Сделав глубокий вдох, она тяжело сглотнула и продолжила: – Но, несмотря на то что ты самый самодовольный человек на свете, я люблю тебя. Я постараюсь тебя разлюбить, так что избавь меня от своей жалости. – Повернувшись, Сиенна направилась к выходу. Остановившись у двери, она обернулась: – Если ты думаешь, что твое бегство в Санта-Барбару все упростит, тебя ждет разочарование. Но в любом случае я желаю тебе удачи.

– Я не сбегаю, – процедил он сквозь зубы.

– Можешь продолжать себя в этом убеждать. Желаю приятной поездки, – сказала она и покинула кабинет.

В течение следующих двух дней Сиенна не видела никого, кроме Джека. Она не звонила Шерил, не ездила в свою студию. Она только позвонила по телефону Терри и велела ей перенести две ближайшие фотосессии на неделю вперед. У нее не было настроения творить.