Код Гагарина - Дмитрий Юрьевич Дубинин

А теперь вспомни насчет «не укради» и как в эту заповедь вписывается поведение твоей подруги. Кстати, бог-то ее и наказал за это, по всей видимости.

– Пути господни неисповедимы, – торжественно произнесла Таня. Все-таки это уже была третья рюмка. – А вот Павел вообще ни за что пострадал.

– А ты не думаешь, что она по наущению Павла стянула конверт, а?

– Сейчас это не так важно.

– Правильно. Важно другое. Если допустить, что бандиты, кем бы они ни были, не нашли нужного им у Столяровых, значит, они попытаются выйти на нас.

Таня только пискнула испуганно.

– И как быть тогда?

– Пока, я думаю, ничего страшного. Для тебя-то уж точно.

– А для тебя? – настороженно спросила Таня.

– Тоже думаю, что бояться нечего, – с честными глазами солгал я.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующий день я решил немного пренебречь работой, чтобы уладить один второстепенный, но сильно раздражающий меня момент. С самого утра за руль садиться без особой нужды не хотелось, поэтому я поехал на автобусе в один из бизнес-центров, где, в числе прочего, находилась редакция городского новостного сайта. Намерения у меня были не совсем такие, как у Оси Бендера, направившегося с визитом в газету «Станок», чтобы устроить имитацию скандала по поводу заметки с участием лошади. Я собрался устроить скандал настоящий.

Правда, когда я прошел через створ сурового охранника в холле (ладно, хоть документ не спросили), то обратил внимание на телекамеры, торчащие из всех углов в коридорах, и понял, что если начну бурагозить, то буду немедленно вышвырнут на улицу, или, что еще не лучше, препровожден в органы.

Пришлось импровизировать: в зеркалах кабины лифта хоть и отражался типичный шофер с высшим техническим образованием, общение с иностранцами (в том числе и за границей) наложило какой-то отпечаток на мой общий имидж. В общем, как только при выходе из лифта очередной цербер задал мне вопрос «вы к кому?», я показал все свои зацементированные зубы и с восторженно-гнусавой интонацией (имитируя, как мог, америкэн инглиш) поздоровался и потребовал встречи с самым главным боссом издания, потому что имею сообщить очень важную информацию. При этом, нещадно коверкая родной язык, выжимал слова «церковь», «конфликт», «очень важно». Кажется, я сумел заговорить охранника, но он меня никак не мог решиться пропустить, и вызвал какую-то девицу в юбке длиной сантиметров пять. Причем с разрезами сантиметра в четыре.

На мое счастье, обладательница такой вещицы, которую только в шутку могли назвать предметом одежды, знала английский лишь в пределах церковно-приходской школы Замухинского уезда. Поэтому мне пришлось потратить еще минут пять на то, чтобы донести до нее «очень важно». Девчонка, судя по всему, ранее из иностранцев видела только таджиков, причем преимущественно из окна маршрутки, что меня очень устраивало. Но она еще и начала откровенно подклеиваться, что меня устраивало значительно меньше. По крайней мере в текущей ситуации. Приняв игривый тон, я пообещал показать ей настоящее американское качество позднее, но только если она найдет мне хорошего журналиста, работающего по нужной теме. Вроде слышал такую фамилию – Чамопалов…

Девочка сообразила, кого я имею в виду, и скрылась в офисных дебрях, сверкнув красивыми ляжками.

Сергей Чаповалов оказался бледным, рыхлым и низкорослым, но довольно упитанным субъектом лет двадцати трех. «Дженерейшен П», надо полагать. Увидев меня, корреспондент разразился скверно построенной фразой на международной фене, я ответил ему, тоже не шибко гонясь за грамотностью, но он понял, что я предлагаю перейти в какое-нибудь место вроде курительной – «smoking area» или хотя бы «fire stairway».

Пожарная лестница в здании имелась, и на ней действительно пока что разрешалось курить. Бизнес-центр был построен еще при социализме как вместилище проектных институтов, и тогда вряд ли кто-то предполагал, что в двадцать первом веке тут будут решать совершенно иные задачи и запретят курить на основной лестнице, увешанной камерами. На пожарной лестнице камер не было, и это мне понравилось сразу.

Не успел Чаповалов и рот открыть, чтобы начать работать, как я схватил его за грудки и шмякнул спиной о стенку, хорошо понимая, что свою куртку этот щелкопер долго будет потом чистить. Эта мысль привела меня в некоторый восторг. Еще в больший восторг я пришел, увидев очумелое выражение на физиономии Чаповалова. Естественно, будучи научен горьким опытом, я предварительно все же глянул – не торчит ли из стены какая-нибудь острая железяка.

– Здорово, гнида, – сказал я. – Моё фамилие Маскаев. Слыхал про такого?

Глазки у корреспондента забегали. Наверняка слышал, а то как же!

– Я… не понимаю… о чем вы… – сдавленно заблеял Чаповалов. Между тем «Остапа понесло». Меня, то есть.

– Все ты понимаешь, урод… Как ты там писал не пойми каким пальцем: «не работающий и принимающий участие в деятельности церкви нового завета» – это я. «Бывший сотрудник ряда фирм, которыми владели криминальные авторитеты» – это тоже я. И это, кстати, правда. Я сам из авторитетов. Первомайские мы. Кликуха моя – Маслак. Щас я тебя буду ломать, пока ты, падла, не расколешься, и не скажешь, кто тебе подогнал про меня всякое фуфло толкать…

Я хорошенько двинул журналиста под ребра. Этого ему было достаточно. Он заверещал как заяц и принялся закатывать глаза – ну точно барышня на выданье. Но жениться на таком дерьме, сами понимаете, даже не всякий голубой согласился бы, что уж обо мне говорить. Поэтому я двинул его еще разок, для закрепления эффекта, и принялся получать информацию. Информация была поучительной, надо сказать…

– Ну вот, Сергофан, – сказал я ему после того, как этот горе-корреспондент вывалил все, что знал про меня. – Тебе самому-то нравятся твои статейки? Хороши они, скажи сам?

Чаповалов промычал нечто неопределенное.

– Они чудовищны! – заявил я. – Не пиши больше!

– Это… как так? – Сергей от этих слов оторопел больше, чем от недавней экзекуции. С классической литературой журналист явно не был знаком.

На пожарную лестницу выпорхнула давешняя девчонка в набедренной повязке и с сигареткой наготове. При виде меня и Чаповалова она стала мучительно догадываться, что происходит что-то не то.

– Бай, – сказал я корреспонденту. – If I’ll can remember more, I’ll say you about. – Затем, поглядев на слегка растерянную девчонку, щелкнул перед ней зажигалкой. Яркая представительница офисного планктона послушно сунула сигаретку в пламя. Девчонке я тоже сказал «бай» и покинул место для курения.

Никто меня не окликнул, не остановил. На улицу я вышел без всяких проблем, но, только добравшись до ближайшей остановки, полез за сигаретами. Итак, Чаповалов сообщил, что статью в первоначальном виде он согласовал с председателем антисектантского