Люблю секретных агентов - Ирина Волкова

Из-под колёс самолёта брызнули камешки. "Сесна" отчаянно завибрировала, скрежеща всеми деталями своего механизма. Я подумала, что ещё немного — и она развалится, хорошо хоть на земле, а не в небе.

Но самолётик не развалился. Ещё немного поскрипев и подрожав, он ухитрился затормозить и, в конце концов, остановился.

После бьющего в лицо во время полёта холодного ветра мне показалось, что воздух над плоскогорьем был раскалён, как в парилке. Покрывающий песчанистую землю чёрно-бурый камень активно поглощал тепло, и над плато, слегка подрагивая, висела бесцветная знойная дымка.

— А где рисунки? Где хвост обезьяны? — воскликнула Адела, бодро спрыгивая к колеса шасси. — Здесь же ничего не видно!

Луис подхватил шатающегося от слабости Бобчика, бережно усадил его на землю и протянул руку, помогая мне выбраться.

— Хвост обезьяны там, — указал направление Педро. — Видите этот песчаный смерч?

Метрах в трёхстах от нас уходил в небо тонкий полупрозрачный столб завивающегося спиралью воздуха.

— Иногда этих смерчей бывает два, три или даже пять, — добавил пилот. — Индейцы считают центр хвоста обезьяны магическим местом, потому что именно в нём почти всегда танцуют песчаные смерчи. По рисунку их танца жрецы истолковывают волю богов.

— Скорее, идёмте к хвосту обезьяны! — нетерпеливо воскликнула Адела.

— Вы идите, а я лучше здесь посижу, — слабым голосом сказал Бобчик. — Что-то меня мутит.

— Лучше тебе пойти с нами, — посоветовал Луис. — Если ты будешь двигаться, тошнота пройдёт гораздо быстрее. Я помогу тебе.

Подхватив Бобчика за руку, он помог ему подняться, и мы медленно поплелись за сильно опередившей нас Аделой.

Почва сменила цвет с тёмно-бурого на буровато-серый. Это означало, что мы вступили на линию рисунка. Ширина этой линии была чуть больше метра.

Я наклонилась и потрогала землю. Тёмная песчанистая почва плоскогорья была засыпана светлым щебнем. Колотые камни за долгие века успели "спечься" с песком. Идти по ним было удобно. Ноги совершенно не увязали, и всё было бы хорошо, если бы не ветер, упрямо мечущий в глаза мелкую песчаную пыль.

— Кстати, вы не знаете, чего ради Аделе приспичило посадить здесь самолёт, а потом, как ненормальной, нестись в центр спирали обезьяньего хвоста? — поинтересовался Луис.

— Как? Разве ты не в курсе? — страдальчески скривился Бобчик. — Какая-то старая индианка нагадала ей, что в этом месте моя драгоценная вертихвостка встретит своего прекрасного принца.

— Ты это серьёзно?

— Вполне, — кивнул Бобчик. — Странно, что Ирина тебе об этом не рассказала.

— Мне тоже это кажется странным, — колумбиец подозрительно покосился на меня. — Так что за прекрасный принц будет ждать там Аделу?

— Дева Солнца, гадающая на семенах киноа и внутренностях пресноводной черепахи предсказала Аделе, что среди песчаного смерча на хвосте обезьяны она встретит молодого и прекрасного индейского воина. Этот воин страстно влюбится в неё и отведёт Аделу к центру земли, где спрятано золото Атауальпы, — объяснила я.

— Это ещё что за бред? — удивился Луис. — Как Адела вообще попала к этой гадалке?

— Её отвёз к ней Марсель.

— Что? Снова Марсель Морли?

— Какой ещё Марсель? — неожиданно вмешался в разговор Бобчик. — Уж не тот ли икряной король с острова Бали?

— А разве Адела тебе не сказала? — я сделала невинные глаза.

Бобчик остановился и схватив меня за руку, резко развернул меня лицом к себе.

— Теперь я всё понял, — с яростью произнёс он. — На Бали Адела стала любовницей этого типа, они договорились встретиться в Лиме, а историю про золото Атауальпы она просто придумала для того, чтобы заставить нас поехать в Перу!

Бобчик был так зол, что я даже испугалась.

— Кланусь, ты ошибаешься! Если бы Адела действительно собиралась встретиться здесь с любовником, она наверняка полетела бы в Перу одна и посылала бы тебе оттуда открытки с видами Кордильер. Но ведь это Адела настаивала, чтобы мы поехали втроём. Она даже не представляла, что встретит Марселя в казино "Шератон Лима отеля".

— Если бы речь шла о тебе, или о любой другой относительно нормальной женщине, я счёл бы твои аргументы вполне логичными, — упрямо сказал Бобчик. — Но, к сожалению, Адела ненормальная.

— Женщины вообще ненормальные, — поддержал его Луис. — Вопрос только в том, насколько.

Он выглядел почти таким же злым, как и Бобчик.

— Почему ты мне ничего не рассказала о Марселе Морли? — спросил колумбиец.

— Ты уже задавал мне этот вопрос в самолёте, — напомнила я.

— Так ты знаешь этого типа? — удивлённо посмотрел на Луиса Бобчик.

— Эй! Что вы там застряли? — послышался голос Аделы.

— Адела! Иди сюда! — хором крикнули мы.

— Ну что там ещё?

Подруга недовольно передёрнула плечами, но всё-таки направилась к нам.

— Признайся! У тебя на Бали был роман с этим икряным королём! — заорал Бобчик. — А теперь ты тайно встречаешься с ним в Перу!

— Ты что, совсем спятил? — удивилась Адела. — Какие ещё тайные встречи? Я же в ещё самолёте упоминала, что это Марсель порекомендовал нам нанять Педро Гонсалеса. Ты что, глухой?

— Точно, — подтвердила я. — Было такое. Луис ещё спросил меня, о каком Марселе идёт речь. Наверное, тебя в этот момент тошнило, и ты ничего не слышал.

— Вот видишь! У меня есть свидетели! — задохнулась от возмущения подруга. — И ты ещё смеешь меня в чём-то обвинять! К твоему сведению, до сих пор я не изменяла тебе, но раз ты так себя ведёшь…

— Смотрите! — закричала я, указывая на смерч. — Там что-то происходит!

— Похоже на драку, — заметил Луис.

Забыв о своих раздорах, Адела и Бобчик уставились в центр хвоста обезьяны.

Тонкий полупрозрачный столб, состоящий из воздуха и песка, танцевал, изгибаясь грациозно, как юная японская гейша. Смерч казался причудливой декорацией, своеобразным занавесом богов, за которым то исчезали, то появлялись два отчаянно мутузящих друг друга индейца в развевающихся пончо.

— Мой воин со скорпионом на левом ухе! Это он! Он там! — пылко воскликнула подруга, со всех ног устремляясь к смерчу.

Мы помчались за ней.

— Да разнимите же их! — крикнула Адела. — Этот негодяй может убить моего воина!

— Не могла бы ты для начала пояснить, который из них твой, — попросил Бобчик, с отвращением вглядываясь в индейцев.

— Как какой? Вот этот! Разве ты не видишь, что у него на левом ухе скорпион?

— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но, похоже, у них обоих на ушах нарисованы скорпионы, — заметил Луис.