Капитан Френч, или Поиски рая - Михаил Ахманов

Массаракш! Почему бы тебе не позавтракать со своими разгильдяями-агентами? Почему бы не напиться? Почему бы не сходить в приличное заведение, в какой-нибудь клуб или университет? Может, купишь там пару умников для своего зоопарка!

Вот так меня выпроводили с собственного корабля — при молчаливом попустительстве моей же собственной супруги. Будь я моложе, я мог возмутиться, но мудрость прожитых лет подсказывает мне: там, где сошлись две женщины, всегда присутствует дьявол. И лучше с ним не спорить!

Я спустился вниз, но своих агентов решил не тревожить — я не люблю стоять у них над душой. Пресс-атташе Эстебан готовил мою очередную встречу с репортерами, второй парень дожимал университетских литераторов, и, чтобы им не мешать, я отправился на экскурсию по салонам мод, скупая все, что представляло хоть малейшую ценность. Нагрузившись информационными дисками, я заглянул к поставщикам мануфактуры и выбрал несколько отрезов — памятуя о том, что одежды любого мира лучше выглядят в местных тканях. Завершив эти хлопоты, я пообедал в роскошном ресторане “Буэнос-Лимас”; впрочем, там не было ничего, что не сумели бы приготовить кибернетические повара “Цирцеи”.

Спать я отправился в свой одинокий пентхауз с позолоченными ванными, но спалось мне плохо; снились глупые сны, будто Кассильда умыкнула мой корабль и, совершив прыжок в поле Ремсдена, кружит над Мерфи — с гнусной задумкой продать Шандру в рабство непорочным сестрицам. Глупость, конечно, но я пробудился в холодной испарине в самый темный из ночных часов и тут же послал запрос на “Цирцею”. Она откликнулась и сообщила, что на борту все в порядке, что госпожа и гостья спят и, согласно показаниям датчиков, вмонтированных в их постели, находятся в добром здравии. “Мне бы так…” — пробурчал я сквозь зубы, на что “Цирцея” дала совет принять слабительное. Юмор всегда являлся ее слабым местом, и, поразмыслив, я решил, что она не шутит, а пытается сорвать на мне злость. Что ж, у нее были к тому причины: попробуйте сохранить покой, когда вами командует пара женщин!

Рекомендация насчет слабительного меня не соблазнила; я пошарил среди записей, отыскал нейроклип с нежными мелодиями Лайонеса, сунул его в щель за подушкой и отключился.

Два следующих дня я посвятил местному зоопарку. Среди гидропонных отсеков и оранжерей “Цирцеи” есть два особых помещения, гибернатор и зверинец, где хранятся мои коллекции животных, птиц, насекомых и рыб. В гибернаторе, который по сути является установкой глубокого холода, я держу оплодотворенные яйцеклетки и другой генетический материал, а в зверинце — некоторых забавных тварей, представленных, так сказать, в полный рост. Там есть десяток птерогекконов с Перна — маленьких летающих ящерок, ярко окрашенных и на диво сообразительных; я даже подозреваю, что эти миниатюрные дракончики владеют даром телепатии. Там есть пара шабнов, результат генетического скрещивания лошади и верблюда; эти горбатые голенастые животные способны развивать огромную скорость, нести тяжкий груз и неделями обходиться без воды. Их вывели на Малакандре, а я их похитил, подкупив техников, ведавших клонированием. Собственно, это был не подкуп, а частное соглашение; в результате мои партнеры сделались чуть богаче, а я получил образцы нужных мне геномов. И не ошибся! К шабнам до сих пор проявляют интерес, особенно в пограничных мирах. Еще у меня имеются птицы, бабочки и жуки, большие аквариумы со всякой подводной живностью, гигантские слизни с Авроры, змеи с Ямахи, мутировавшие после случившихся там катастроф, и много других созданий, полезных, красивых или устрашающих. Теперь я пополнил свою коллекцию черными единорогами, но фауна Барсума была очень богатой, и тут, возможно, удалось бы найти что-нибудь поудивительней приземистых черных чудищ с ороговевшим носом. Подходящие экспонаты я обнаружил на второй день после обеда. Если память меня не подводит, они походили на пушистых оранжевых горилл, только размером с котенка; да и нрав у них, как уверяли служители, был ласковым и дружелюбным. Они отлично размножались, ели все подряд и не пакостили в каждом углу; словом, вполне подходящие зверюшки для домашнего содержания. Кстати, не барсумийские — их привез Альдис, владелец “Двойной звезды”, столетие назад. Их родиной был Глободан, окраинный мир, о котором я до сих пор ничего не слышал. Словом, неплохой товар, довольно редкий, если меня не обскакали конкуренты. Я связался с центральной диспетчерской и выяснил все насчет маршрутов Альдиса и двух других спейстрейдеров, Даваслатты с “Королевы пчел” и Дарса с “Анастасии”, посещавших Барсум за последние сто лет. Один улетел на Панджеб, другой — в сектор Эскалибура, а третий отправился к Пенелопе… Отлично! Моей следующей целью была Малакандра, а дальше — Солярис, так что наши дороги никак не могли пересечься.

Я нанес деловой визит директору зоопарка. Располагает ли он оплодотворенными яйцеклетками?.. Или подходящим для клонирования материалом?..

У него нашлось и то и другое, так что мы приступили к торговле, длившейся до самого вечера. Директор (из тех высоколобых умников, которым палец в рот не клади) сумел всучить мне икру каких-то экзотических рыб с дюймовыми клыками, прожорливых, словно пираньи. Не очень привлекательный товар! Но я их взял — вместе с десятипроцентной скидкой на оранжевых зверюшек.

В офисе меня поджидало сообщение от литературного агента. Парень оказался не промах — он завершил операцию с высоколобыми критиками и даже ухитрился сбыть им “Гамреста” и “Поражение ереси”. Представьте, как я был доволен! Такой успех полагалось отметить — и с кем же, как не с моей прекрасной леди? В конце концов, все мерфийские приобретения могли считаться ее приданым, что бы ни говорил по этому поводу аркон Жоффрей!

Словом, мне захотелось ее увидеть, и я отправился в космопорт, а оттуда на “Цирцею”. Час был поздний, дело шло к полуночи, но мне казалось, что пробуждение Шандру не огорчит — особенно если я ее разбужу самым нежным из всех поцелуев.

С этой мыслью я пристыковал челнок, вышел и направился в спальню.

До спальни я не дошел — меня перехватили в кают-компании. Обе мои дамы бодрствовали, хотя я не мог сказать, что они полностью владеют своими чувствами. Их волосы были распущены, взоры — затуманены, от них попахивало спиртным, и они качались, словно тростинки в бурю — это при тяготении в две сотых “же”! Еще я заметил, что они поменялись платьями; платье Шандры никак не могло удержаться на обоих плечах Кассильды, тогда как наряд Кассильды едва сходился на талии Шандры — и более нигде. Их макияж являл пример злоупотребления косметикой, нанесенной дрожащими руками перед запотевшим зеркалом; Кассильда раскрасила себе нос, а Шандра спутала тени для век с помадой. В углу кают-компании громоздился робот с кувшином в верхних конечностях, а в кувшине что-то плескалось — судя по запаху, панджебское бренди с шампанским.

— А вот и наш котик! — вскричала Кассильда при моем появлении. — Наш толстячок-коротышка! Вернулся, не запылился! И вовремя! Мы тут едва не утонули… Вот только в чем? В дзинь-инь-не? В брр-ренди? Или в вис-кис-кис?..

— В чаш-ше с люб-бовным напитком, — уточнила Шандра с преувеличенной важностью неофита, прошедшего инициацию спиртным. Она потянулась к кувшину, плеснула в рот (и вдвое больше — на себя) и бросилась мне на руки. Я успел подхватить ее вместе с кувшином — и с тем, что еще оставалось от платья Кассильды.