Стеклянная свадьба - Изабель Вульф

– Exactement,[55]мадам Смит.

– Жан!

– Правильно. – Я почувствовала, как смех поднимается в горле, словно пузырьки в бокале шампанского.

– Я звоню из французского издательства «Ашет», – продолжал он. – Питер знает меня, мы вместе работаем над книгой.

– Да, – сказала я. – Понятно.

– Мне нужно поговорить с ним сегодня, но его секретарша сказала, что не знает, где он. Видите ли, ваш муж просто гадкий мальчик, мадам Смит, – добавил он со смехом. – Он никогда не отвечает на мои звонки.

– О да, он гадкий, – согласилась я.

– Так что я прошу вас, пожалуйста, скажите ему, чтобы он позвонил мне домой ce soir.[56]У вас есть ручка? Я дам сейчас вам номер.

– О да, – сказала я, с трудом подавив желание закричать от радости. – Да, конечно, у меня есть ручка, – радостно добавила я. – Давайте я запишу. Записала. Большое вам спасибо.

– Нет, вам спасибо, – сказал он, явно ошеломленный моим энтузиазмом.

– Так мило с вашей стороны, что вы позвонили, – сердечно добавила я. – Я очень, очень рада этому. И в ту же минуту, как Питер вернется домой, я заставлю этого «гадкого мальчика» перезвонить вам. Au revoir, Жан, au revoir![57]

Бросив телефонную трубку, я издала ликующий крик и только собиралась позвонить Лили и рассказать ей о своей глупой ошибке, как вдруг залаял Грэм, и я услышала, как поворачивается ключ в замке. Это был Питер, он сегодня вернулся рано.

– Дорогой! – радостно воскликнула я. – Послушай, я хочу кое-что тебе сказать.

– Нет, – возразил он, в то время как Грэм прыгал на него, здороваясь с ним. – Это я должен кое-что сказать тебе.

– Но я просто хочу сказать, что я так глупо, глупо ошибалась, видишь ли…

– Фейт, все это может подождать. Грэм, пожалуйста, успокойся! Фейт, – снова сказал он. – Фейт… – Его профиль отражался в зеркале, походившем на солнце с разбегающимися лучами.

– Да?

– Послушай, ты должна кое-что узнать. Мой пульс учащенно забился.

– Да? – повторила я. Питер глубоко вдохнул.

– Я ухожу.

– Что?

– Я ухожу, – повторил он, глядя мне в лицо.

– Уходишь? – чуть слышно переспросила я. – От меня?

– Нет, дурочка, из «Фентон и Френд». Я свободен!

– Боже мой, – со вздохом пробормотала я. – Она все-таки сделала это! Она тебя уволила, эта корова!

Лицо Питера застыло словно маска, олицетворяющая саму серьезность, но вдруг он улыбнулся.

– Нет, Фейт, она не уволила меня. Я сам отказался от должности и сообщил ей об этом…

– Да?

– Потому что мне предложили другую работу.

– Ты получил работу! – взвизгнула я. – О, как замечательно! – Я обняла его. Какой у меня чудесный день. – Просто фантастика! О, Питер! Где?

– Фейт, – сказал он, и лицо его расплылось в улыбке. – Я буду новым исполнительным директором в «Бишопсгейте».

– «Бишопсгейт»? – я чуть не задохнулась от изумления. – «Бишопсгейт»? Бог мой! Но это же огромное издательство.

– Да, я знаю, – мечтательно сказал он, снимая пальто. – И потому, что они так расширили свою деятельность за последние два года, они и искали нового исполнительного директора. Со мной дважды беседовали.

– Почему же ты ничего не сказал мне? – спросила я, когда мы прошли в гостиную.

– Потому что боялся не получить эту работу, а мне так хотелось. Но во время ленча прошло последнее собеседование, а потом звонит Энди и сообщает, что я получил работу.

– О, дорогой! – воскликнула я и снова обняла его.

– И Фейт, – мечтательно продолжал он, наливая себе немного выпить. – Деньги. Я буду получать в три раза больше, чем здесь. Нам не придется так экономить.

– Боже, это же сказка! Но что сказала Чармиан?

– Она пришла в ярость, – ответил он, садясь и развязывая галстук. – Просто изрыгала пламя. Особенно разозлилась, когда я рассказал ей о новом месте. Кричала, что это возмутительно, – это ее любимое слово. Старая глупая летучая мышь. У нее хватило наглости обвинить меня в предательстве. Тогда я сказал, что благополучно проработал в «Фентон и Френд» тринадцать лет и не стал бы искать другого места, если бы она не превратила мою жизнь в кошмар.

– О, дорогой, это так смело с твоей стороны, и это абсолютная правда.

– Мне уже нечего терять, – ответил он, пожимая плечами. Во всяком случае, она попыталась тотчас же выставить меня, но я не позволил ей сделать этого, заявив, что мой контракт предусматривает, что я должен быть предупрежден об увольнении за три месяца. А затем мне позвонили из отдела кадров и сказали, что рассчитаются со мной к четырнадцатому. Теперь мне нужно позвонить всем моим авторам, – сказал он, роясь в портфеле. – Жаль мне их, но ничего не могу поделать. Подозреваю, что половине из них придется иметь дело с этим наглецом Оливером. Бедняги! Знаешь, Фейт, – продолжал он, листая записную книжку, – мне жаль, что я ухожу, но у меня нет выбора. Чармиан с Оливером просто уничтожили бы меня, но теперь, благодаря Энди, я спасен. Хочу пригласить Энди на ленч в «Ритц», – сказал он, протягивая руку к телефонной трубке.

– О да, – согласилась я. – Ты непременно должен его пригласить. Он заслуживает этого.

Но Питер, похоже, был слишком занят, набирая номер, и не услышал моих слов.

– Позвоню сначала Клэр Барри, – заметил он.

– Ты должен позвонить и Жану. Дорогой, об этом-то я и хотела поговорить с тобой, – добавила я. – Я должна кое в чем признаться.

– Правда?

– Да. Причина, по которой я вела себя так глупо… Я об этом так сожалею. Видишь ли, мне в голову пришла нелепая мысль, будто ты встречаешься с какой-то женщиной по имени Джин. Но теперь я знаю, что Джин вовсе не Джин. Она Жан, точнее говоря, он. И я узнала об этом только сегодня, когда Жан позвонил.

– Жан? – переспросил Питер. – Да, мы с Жаном работаем над одним проектом. Это довольно скучная книга о какой-то французской кинозвезде, не очень известной. Чармиан навязала мне эту работу. Мы собирались опубликовать ее одновременно в Англии и во Франции, так что нам приходилось довольно часто общаться. Но это так скучно, Фейт, и я был настолько занят своими делами, что постоянно забывал перезвонить ему. Алло, это Клэр? – спросил он. – Клэр, послушайте, это Питер…

– Ничего? – переспросила Лили, когда я ей позвонила и обо всем рассказала. Она казалась немного смущенной. – Дорогая, ты уверена?