Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад

Народ, увидев царевича, в единодушном восторге стал славить нетленные мощи, как явное знамение святости Димитрия. Затем последовали новые чудеса: больные, с верой и любовью касаясь мощей, исцелялись. Затем духовенство и бояре под колокольный звон всех церквей Углича вынесли святые мощи из Спасо-Преображенского собора. Процессия направилась прямо по Московской дороге, пролегавшей в то время близ Николосухпродской церкви. Но, не пройдя и ста метров, процессия остановилась, по углическому преданию, вследствие чудесного события: святые мощи нельзя было никакой силой сдвинуть с места.

Надо ли говорить, что чудеса сами по себе не происходят, просто Филарету была какая-то надобность заехать в Ростов. Полупатриарх, полумитрополит ростовский заявил, что мощи желают добраться до Москвы не Московской, а большой Ростовской дорогой. В результате процессия сделала большой крюк через Ростов и Переяславль-Залесский.

3 июня царь Василий и мать царевича инокиня Марфа встретили мощи Димитрия в селе Тайнинском под Москвой. Василий Иванович был несказанно счастлив. Он даже взял в руки фоб и лично пронёс его несколько десятков метров. Напротив, инокиня Марфа остолбенела и не могла произнести ни слова до самой Москвы — в гробу она увидела свежий труп чужого ребёнка.

Молчал и Филарет. Его заранее предупредили о неудачной попытке свержения Шуйского, но здесь, в Тайнинском, рядом с царём и Пафнутием стоял митрополит Казанский Гермоген. Пока Филарет искал святые мощи да возил их по городам, Шуйский вызвал в Москву нового кандидата в патриархи. Гермоген имел непререкаемый авторитет как в церковных кругах, так и в Боярской думе. Выступить против его интронизации в патриархи никто не решался. И бедолаге Филарету пришлось малой скоростью отправляться в свою епархию.

В истинность царя Димитрия верила только самая тёмная и неумная прослойка населения России. Ни польские паны, ни казачьи атаманы, ни дворяне, примкнувшие к самозванцу, в большинстве своём не задумывались всерьёз о происхождении самозванца. Он им был просто нужен, вот и всё. Я уж не говорю о близких к царю Димитрию ляхах, которые прекрасно знали о его самозванстве. В такой ситуации не могла не сработать старинная формула: «Король умер, да здравствует король!»

Слухи о том, что царь Димитрий остался жив, возникли среди москвичей ещё 17 мая 1606 г. Тем более слухам поверили в отделённых городах, особенно на юго-западе страны. Произошло уникальное в истории явление. Города выходили из подчинения центральной власти и переходили на сторону царя Димитрия, создавались целые армии, встававшие под знамёна спасшегося царя: возьмём того же «царского гетмана» Ивана Болотникова. Но всё это делалось без… самого самозванца. Во всех странах мятежи начинались с явления самозванца, а в России целый год, с мая 1606 г. по май 1607 г., шла кровопролитная гражданская война под руководством «подпоручика Киже», простите, царя Димитрия, «секретного и фигуры не имеющего».

И вот наконец в городе Стародубе объявился царь Димитрий Иванович. Ни современники, ни позднейшие историки не имели никаких достоверных сведений о личности самозванца. По одним сведениям, самозванец был поповский сын Матвей Верёвкин родом из Северской стороны, подругам — сын стародубского стрельца. Некоторые даже утверждали, что он сын князя Курбского. Наиболее распространённая версия, что самозванец был сыном еврея из города Шклова.

Стародубцы собрали деньги «государю» и начали рассылать по городам грамоты, чтобы выслали к ним ратных людей. В грамотах риторики о происхождении государя перемешивались с откровенными призывами к грабежу: «Чтобы вы прислужились государю нашему прирождённому Димитрию, прислали бы служилых всяких людей на государевых изменников, а там будет добра много. Если государь царь будет на прародительском престоле на Москве, то вас всех служилых людей пожалует своим великим жалованьем, чего у вас на разуме нет». Итак, вперёд, на Москву, «а там будет добра много».

Во главе своих войск Лжедмитрий II поставил гетмана Меховецкого. В августе 1607 г. к самозванцу перешёл из Литвы отряд мозырьского хорунжего Будзило. Из-под Тулы прибыл в Стародуб с письмом от Болотникова казацкий атаман Иван Заруцкий, сподвижник Болотникова. Заруцкий, увидев «царя», сразу понял, что перед ним самозванец, но Стародубцев уверил, что это «настоящий царь». Лжедмитрий II поспешил ввести Заруцкого в «боярскую думу», заседавшую в Стародубе.

В сентябре 1607 г. Лжедмитрий II двинулся в поход. В Брянске его встретили колокольным звоном, а всё население вышло навстречу. Трёхтысячное войско самозванца штурмом овладело Козельском. В Козельске поляки взяли большую добычу и решили отправиться домой. Лжедмитрий II испугался мятежа и бежал в Орёл. Однако большая часть войска сумела убедить поляков, что уходить рано и впереди «будет добра много». Послали за Лжедмитрием, которого насилу уговорили вернуться к собственному воинству.

Узнав о первых успехах самозванца, к нему за поживой потянулись сотни польских панов от самых именитых до голозадых «рыцарей». 2 октября подошла тысяча человек пана Валавского, который был послан Романом Рожинским. Затем подошли отряды пана Тышкевича, пана Лисовского, князя Адама Вишневецкого и другие. Заметим, что, к примеру, пан Лисовский был отпетый бандит, приговорённый королевским судом к смертной казни.

Тем временем в Польше князь Рожинский закончил сбор искателей поживы. Их набралось до четырёх тысяч. Поляки перешли русскую границу и заняли город Кромы, откуда Рожинский направил послов в Орёл к Лжедмитрию II, чтобы сообщить ему о своём приходе, предложить условия службы и потребовать денег. Однако у командующего войсками самозванца пана Меховецкого были какие-то свои счёты с Рожинским, и он потребовал от Лжедмитрия отказаться от его услуг. Посему самозванец ответил послам: «Я рад был, когда услышал, что Рожинский идёт ко мне. Но дали мне знать, что он хочет изменить мне. Так пусть лучше воротится. Посадил меня прежде бог на столице моей без Рожинского, и теперь посадит. Вы уже требуете денег, но у меня здесь много поляков не хуже вас, а я ещё ничего им не дал. Сбежал я из Москвы от милой жены моей, от милых приятелей моих, ничего не захвативши. Когда у вас было коло под Новгородом, то вы допытывались, настоящий ли я царь Димитрий или нет?»

Послы отвечали на это: «Видим теперь, что ты не настоящий царь Димитрий, потому что тот умел людей рыцарских уважать и принимать, а ты не умеешь. Расскажем братьи нашей, которые нас послали, о твоей неблагодарности, будут знать, что делать». С этими словами послы вышли, а Лжедмитрий II послал потом звать их обедать и просить, чтобы не сердились на него.

В апреле 1608 г. армия самозванца под командованием гетмана Рожинского двинулась к городу Болхову. Царь Василий послал навстречу «вору» своего брата Дмитрия Шуйского и Василия Голицына с тридцатитысячной ратью. Двухдневное сражение под Болховом закончилось поражением правительственного войска. Князя Дмитрия погубила его собственная трусость. В самый разгар боя он приказал отвезти пушки в тыл. Этот приказ привёл к общему отступлению, перешедшему в паническое бегство. «Воровские» отряды захватили много пушек и большой обоз с продовольствием.