Мисс Свити - Валери Собад

— Ну и что дурного в том, что к тебе приходят гости?

— Вот именно. Тем более странным выглядит его поведение.

Маргарет допила бокал.

— Может, это его дружок? — хихикнула она.

— Не исключено, что ты права. Это, кстати, объяснило бы, почему он даже не смотрит на Саманту.

Маргарет оборвала смех:

— Но это же ужас что такое! Если обо всем пронюхает миссис Берден, сраму не оберешься. Что будет с нашей репутацией?

— Ну, не преувеличивай. Хотя, конечно, это было бы крайне неприятно.

Пожелав сестре спокойной ночи и решительным жестом прихватив с собой бутылку хереса — Маргарет никогда не умела вовремя остановиться, — расстроенная Агата удалилась к себе. Приличия не позволяли ей в лоб спросить жильца, гомосексуалист он или нет.

* * *

Закрыв за собой дверь квартиры, Саманта бросилась в ванную. Расчесав щеткой волосы, она энергично потрясла головой, пока ее прическа не стала напоминать львиную гриву. Затем сняла очки, вследствие чего ее отражение в зеркале слегка расплылось. Она придвинулась к нему поближе и вгляделась в собственные черты. Ее переполняла сумасшедшая радость.

— Он сказал, что я красавица, — по-девчоночьи хихикнула она.

В последний раз улыбнувшись сама себе, она нацепила очки, собрала волосы в пучок и вышла из ванной комнаты. Было почти восемь. Надо обзвонить подруг, сообщить, что она вернулась домой живая и невредимая. Особенно Дебби, пока та не подняла на ноги весь Интерпол.

По всем трем номерам ей снова пришлось общаться с автоответчиком. Она весело назначила приятельницам встречу в «Черном лебеде» завтра вечером. И добавила, что с ней произошло нечто невероятное, но уточнять, что именно, не стала, — пусть поломают голову. Когда она положила трубку, на ее лице сияла блаженная улыбка.

В кои-то веки ей будет о чем рассказать подружкам.

На ее памяти такое случалось впервые.

Четверг, 13 сентября 2001 года

Саманта без стука ворвалась к Агате на кухню, нарушив священное правило почтенного дома. Она была на грани истерики.

— Бабушка! Мне прислали по почте чай!

— Почему бы тебе не положить его в чашку? — невозмутимо ответила Агата, как раз наливавшая воду в чайник.

Она нахмурилась. С утра все пошло наперекосяк. У Маргарет сломалась газовая плита. Сестра обосновалась у нее на кухне и, судя по всему, не собиралась освобождать помещение.

Агата внимательно посмотрела на Саманту. Та явилась в старой застиранной юбке фиолетового цвета и плохо выглаженной блузке в цветочек. На голове у нее творилось нечто невообразимое. Под глазами залегли темные круги, которых не могли скрыть даже очки.

— Сядь, успокойся и расскажи по порядку, что с тобой приключилось, — велела она.

— Может, предложишь ей стаканчик хересу? — встряла в разговор Маргарет.

— Только не в одиннадцать часов утра, — негодующе отказалась Агата.

— По-моему, мне и в самом деле не помешает выпить, — жалобно проговорила Саманта.

— Вот видишь! — торжествующе возгласила Маргарет. — Кстати, я бы не возражала, если бы ты вернула мне бутылку, которую вчера у меня забрала.

Агата повиновалась. Ни слова не говоря, она со стуком поставила на стол бокал, всем своим видом выражая неодобрение. Саманта сделала пару глотков и в самом деле почувствовала себя лучше. В конце концов, она под надежной защитой старого доброго дома. Здесь с ней не может случиться ничего плохого.

— Я, как всегда, спустилась за почтой, — начала она. — Почтальон уже побывал. В ящике лежал пакет из «You and I» и письмо без марки. Кто-то подкинул его прямо в ящик.

Обе старушки одновременно протянули руки за уже распечатанным Самантой конвертом. У Агаты реакция оказалась быстрее.

— Навскидку здесь примерно тридцать унций, — определила она. — Черный императорский чай.

Маргарет в свою очередь сунула нос в конверт.

— Я бы сказала, сорок унций, но главное, Саманта, что это твой любимый чай.

Саманта закрыла лицо руками. Ее душили слезы.

— Письма, роза, карта. А теперь еще чай! Я не понимаю, чего он добивается!

Маргарет смотрела на нее круглыми глазами. Но Агата не дала сестре и рта раскрыть.

— Какая еще карта? — сурово спросила она внучку.

— Вчера он прислал мне карту Лондона и назначил встречу в юго-восточной части города. Я туда поехала. Но никто не пришел.

О том, что она неожиданно столкнулась там с мэтром Лукарелли, Саманта предпочла умолчать.

— Ты ничего мне об этом не сказала! — возмутилась Агата.

— Я хотела! Но вы с миссис Берден уехали смотреть смену караула. Зато я дала адрес Дебби, Беверли и Морин. Если бы я не вернулась к восьми, они позвонили бы в полицию.

— Ну конечно! А за это время он мог десять раз на тебя напасть! Если не что-нибудь похуже!

Маргарет, не выдержав, вскочила со стула, едва не опрокинув со стола бутылку хереса.

— О чем вы говорите? Объяснит мне кто-нибудь наконец, что здесь происходит?

Она повернулась к сестре:

— Предупреждаю тебя, Агата. Может, это и твой дом, но Саманта — моя внучатая племянница. Она даже могла бы быть моей внучкой, если бы ты не украла у меня Натана Клиффорда.

— Я его у тебя не крала. Ты сама от него отказалась.

— Если хочешь знать, он мне ужас как нравился. Но я хранила верность Ральфу. Я не такая вертихвостка, как ты.

Агата тоже поднялась со стула.

— Еще раз назови меня вертихвосткой, и ты навсегда покинешь этот дом.

— Да ну? И кого же ты тогда станешь тиранить?

Саманта взяла со стола конверт с чаем и потихоньку вышла из кухни. Спускаясь по лестнице, она с трудом переставляла ноги, а в спину ей неслись громкие крики. В холле она столкнулась с лысым мужчиной, который как раз запирал на ключ дверь квартиры Питера Пламкетта. Мужчина был чисто выбрит, и от него пахло лосьоном. Она вежливо ответила на его приветствие и поднялась к себе.

Усевшись за письменным столом, она вскрыла пакет из редакции журнала. В нем лежало десятка три писем от терпящих бедствие читательниц. Как обычно, она скрепила степлером письма и конверты. Затем принялась за чтение и сортировку почты. Депрессия, одиночество, развод, семейные ссоры, супружеские конфликты. Ничего интересного. Она отодвинула от себя кучу папок. Нет, сегодня она просто не в состоянии никого утешать. Ее терзал один-единственный вопрос: каким образом автор анонимок ухитрился разузнать столько подробностей о ее личной жизни?

Даже не отдавая себе отчета, она принялась тихонько напевать: