Дюна: Герцог Каладана - Кевин Андерсон

Хотя Джессика была предана идеям Бинэ Гессерит и прекрасно подготовлена, ей приходилось играть роль, сложность которой потрясла ее. Узы, связывающие Джессику с Орденом, были неразрывны, но, несмотря на это, она смогла стать органичной частью Дома Атрейдесов, верным сподвижником Лето. И все же главная ее обязанность – быть матерью Пола, хотя Орден мог бы и не согласиться с этим…

Она знала, что Бинэ Гессерит опутали своими невидимыми нитями Империю, следили за всеми благородными Домами и исподволь, дергая за нужные ниточки, управляли их делами. Джессику воспитали в школе Матерей, однако ей была чужда жажда власти. Она была довольна ролью законной наложницы Лето Атрейдеса и матери Пола – даже, пожалуй, счастлива. Она нашла свою любовь, невзирая на запрет Ордена поддаваться эмоциям. Главной заповедью сестер был примат требований Ордена над личными интересами. Джессика балансировала на тонкой грани, стараясь совместить и то и другое, и пока ей это удавалось.

Она искоса взглянула на своего сына-подростка и задумалась о его возможностях. Когда Пол был еще маленьким, она просто наблюдала за его играми, но сейчас перед ним во весь рост встали более серьезные проблемы, и целью стало научиться быть герцогом Каладана. Он уже не был мальчиком, но еще не стал и мужчиной. Она от души желала ему еще хотя бы недолго наслаждаться отпущенной ему свободой и невинностью. У него не было друзей-ровесников, не было юношеской влюбленности в какую-нибудь из местных девочек. Но у него, правда, были Гарни Холлик и Дункан Айдахо – его учителя, защитники и друзья.

Она заговорила с сыном спокойно и твердо:

– Как сын герцога ты должен принять решение и определить свою роль, свою идентичность, решить, как будешь жить дальше, как относиться к самому себе.

Он продолжал смотреть на море, не отреагировав на ее слова. Джессика видела, что он глубоко погружен в свои мысли. Не сказав больше ни слова, она неслышно вышла из комнаты.

Расстроившись после неожиданного и тяжелого разговора с сыном, Лето решил посоветоваться с Сафиром Хаватом. Воин-ментат был наставником и учителем Лето со времен юности герцога. Хават только что вернулся из очередного патрульного полета, которые он совершал регулярно, чтобы лично удостовериться в добросовестности службы безопасности.

Они встретились в семейном музее Дома Атрейдесов, где была собрана небольшая коллекция экспонатов, открытая для публики дважды в месяц. Не далее как утром подчиненными Хавата был задержан вор, пытавшийся украсть одну из реликвий, первую статуэтку ястреба, которой было уже несколько сотен лет. Лето взволновала не столько сама попытка воровства, сколько то, что она оказалась возможной, поскольку ставила под сомнение работу охраны. Старый ментат пообещал разобраться в происшествии и принять дополнительные меры по охране замка.

Герцогу, однако, не давали покоя тревожившие его мысли.

– Я уверен, что ты до конца разберешься в этом деле, Сафир.

После разговора с Полом герцог наконец принял решение. Некоторое время он молчал, а затем, ибо Хават был его близким другом, решил поделиться с ним наболевшим.

– Мой сын очень обеспокоен своей ролью в Доме Атрейдесов, своим будущим как будущим моего наследника. – Он тяжело вздохнул. – И он имеет основания для тревоги. Два года назад все было поставлено под сомнение, когда я дал согласие на брак с Илезой Икац. Положение Пола пошатнулось, и он отлично это помнит. Если я когда-нибудь вступлю в официальный брак, то мой законный наследник оспорит права Пола. Теперь, после разрушения Оторио, в Ландсрааде произойдут большие сдвиги, будет много свободных невест, причем невест востребованных. – Он озабоченно покачал головой. – Хотя я ни о чем не просил Императора, мое положение остается двусмысленным, а вместе с ним и положение моего сына и женщины, которую я люблю.

– Политика изменчива, – сказал Хават. – Когда-нибудь женитьба на дочери другого Дома может стать необходимостью.

– Но как быть с людьми, которым я причиню боль своим решением?

Хават нахмурил густые брови.

– Таковы политические реалии, милорд, и все, что вы можете сделать, – это лишь смягчить удар. Выказывайте Полу и леди Джессике свою любовь, но держитесь намеченного курса. Леди Джессика осознает и примет этот факт, как, впрочем, и Пол.

Лето поднял голову и посмотрел в глаза Хавату.

– Я не собираюсь отставлять Джессику. Если брачный союз станет неизбежным, то нам придется склониться перед необходимостью, по крайней мере, внешне. Но у меня есть иное решение.

Хават с интересом взглянул на герцога.

– Полу уже четырнадцать, – сказал Лето. – Если Ландсраад потребует, чтобы Дом Атрейдесов заключил брачный союз, то давайте подойдем к делу с другой стороны; это, во всяком случае, отвлечет их от сути вопроса и заставит потратить время на пустые переговоры.

– Как я могу помочь вам, милорд?

– Я хочу, чтобы ты поискал подходящих невест для Пола.

* * *

Стоя рядом с троном Золотого Льва, с высот которого Император обращался к придворным, командир сардаукаров сохранял полную невозмутимость. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь заметил, что внутри у него все кипит в предчувствии опасности.

Полковник-баши Джопати Колона был с Императором на Оторио и проверял сообщение Лето о подозрительных действиях какого-то незнакомца. Он лично руководил эвакуацией Императора и его ближайшей свиты и никогда больше не допустит, чтобы подобное повторилось.

Теперь же аристократы Ландсраада толпились в аудиенц-зале императорского дворца, наперебой выражая свою озабоченность благополучием возлюбленного Шаддама IV. Каждый из них страстно желал быть замеченным. Они громко оплакивали невинно убиенных подлым нападением Якссона Ару, но сардаукар ясно видел, что все они уже положили глаз на какой-нибудь пустующий трон, на свободные владения, на богатства, которые можно было теперь урвать…

Бо́льшую часть своей жизни Джопати Колона наблюдал за тем, как имперская политика затеняла и ретушировала реальность, меняла по своему усмотрению исторические хроники и отправляла в небытие великие семейства. Собственный Великий Дом Джопати был свергнут много лет назад в результате заговора, состряпанного Императором Элрудом и герцогом Паулусом Атрейдесом. Это был предательский удар в спину, которого ни один достойный человек не может ни забыть, ни простить.

Отец Шаддама каким-то образом убедил или заставил Паулуса Атрейдеса внезапно напасть на планету Дома Колона Дорхис. Во время нападения некоторые члены семейства Колона были убиты, а молодому человеку вместе с отцом и братьями пришлось скрываться. В конце концов герцог Паулус выследил повстанцев – Джопати теперь знал это наверняка – с помощью тайных агентов-сардаукаров, переодетых в форму Дома Атрейдесов. Юный Джопати Колона и его братья были схвачены, а затем перевезены на планету-тюрьму Салузу Секундус, где их взяли на службу в корпус сардаукаров.