Беглые планеты. Темные ночи - Боб Шоу

— Я к тебе обращаюсь, юный Маракайн, — брюзжал тем временем Кетторан. — Каково твое мнение об этом крайне любопытном объекте?

— Мне кажется, он может состоять изо льда.

— Но откуда взялось такое огромное количество воды?

— Со звезд к нам прилетают целые глыбы камня, встречаются даже металлы, — пожал плечами Толлер. — Может быть, где-то в пространстве кружатся и ледяные астероиды.

— Весьма правдоподобная гипотеза, — буркнул Кетторан. Он театрально кивнул, и его серьезное лицо, раскрасневшееся от холода, медленно скрылось из виду. Генерал вернулся в свой кокон из пуховых одеял. — Это знамение, — добавил он. Голос его прозвучал приглушенно и был едва слышен из-за перегородки. — Я сразу чую знамения.

Скептически улыбнувшись, Толлер покачал головой и вернулся на свою вахту у поручней гондолы. Указав, с какой периодичностью следует использовать боковые двигатели, он помог Стинамирту вывести судно на курс, который под некоторым углом вел к западной кромке огненной поверхности. Главный двигатель тихо гудел, и Толлер видел, что скорость судна вполне может составлять предложенные им двадцать миль в час, однако прошло несколько минут, а размеры круга ничуть не изменились.

— Наш новый знакомый, новоявленное "знамение", оказывается, внушительный гигант, — сказал он Стинамирту. — Думаю, нам придется очень постараться, если мы хотим все-таки обогнуть его.

Еще раз пожалев, что под рукой нет даже простейшего навигационного инструмента, доступного на самом примитивном воздушном корабле, Толлер вновь обратил взгляд на восточную часть огромного круга, как бы подгоняя его, и попытался убедить себя, что корабль значительно продвинулся вперед. Ему уже начало казаться, что угол и впрямь заметно изменился, когда по поверхности мерцающей пластины побежали огромные радужные волны. Они летели с ошеломляющей скоростью, пересекая весь диск за какие-то считанные секунды. Сердце Толлера замерло при виде этих космических метаморфоз, которые в очередной раз напомнили ему, что по сравнению с грандиозностью вселенной дела человеческие пусты и незначительны. Скрытое ледяным экраном солнце стало опускаться за Верхний Мир. Как только пучки лучей, порожденные отражением солнечного света от атмосферы планеты, исчезли в бесконечных пространствах космоса, ослепительное сияние диска начало меркнуть. Зона невесомости погружалась в ночь.

Здесь, у самой точки переворота, различие между определениями "ночь" и "малая ночь" полностью стиралось. Каждый суточный цикл включал в себя два периода тьмы, приблизительно равных по своей продолжительности, и Толлер знал, что рассвета следует ждать только через четыре часа. Для своего воцарения ночь вряд ли могла выбрать более неподходящее время.

— Сэр? — Стинамирту, превратившемуся в свете угасающего солнца в наделенный разумом кокон, даже не пришлось полностью формулировать вопрос.

— Продолжаем следовать прежним курсом, но пропорции тяги уменьшить до одного к шести, — приказал Толлер — Мы всегда сможем отключить двигатели, если собьемся с курса. И еще раз проверь баллон, хорошо ли он накачан воздухом.

Положившись на опытность Стинамирта, Толлер остался у поручней и снова принялся изучать диск. Солнечный свет все еще отражался от Мира, который висел теперь прямо за спиной, поэтому ледяная стена оставалась хорошо видимой. Однако, поскольку освещение изменилось, Толлер начал различать некоторые детали внутреннего строения диска: в сердцевине его протекали реки бледно-фиолетового оттенка, они разделялись снова и снова и, наконец, исчезали, теряясь в далеких отблесках.

"Они похожи на сосуды, — подумал Толлер. — На сосуды в каком-то гигантском глазе…"

На Мир набегала тень от планеты-сестры, и диск медленно превращался в некое поле черноты, но края его были ясно видны на фоне блестящих точек звезд. Остальная часть небосвода зажглась привычным сумасшествием галактик, мерцающих круглых или эллипсоидных водоворотов, к которым добавлялись бесформенные полосы света, мириады звезд, кометы и шустрые метеоры. На фоне этого переливающегося великолепия диск выглядел еще таинственнее, чем прежде, — равнодушная стена ночи, которая не имела права существовать в упорядоченной вселенной.

Воспользовавшись килевой качкой судна, Толлер выглянул вперед и с удовлетворением отметил, что корабль движется прямо на западный край загадочного диска. Уныло тянулись часы темноты, воздух постепенно стал гораздо разреженнее, и легкие начали требовать больше кислорода — неопровержимое свидетельство того, что судно уже прилично удалилось от центра невидимого мостика, соединяющего две планеты. Кетторан не жаловался, но его дыхание превратилось в серию тяжелых хрипов. Налив в пакет воды, он периодически бросал туда несколько щепоток огненной соли и прикладывался к пакету, шумно вдыхая.

Когда наконец яркая полоска на западной оконечности диска ознаменовала появление солнца, Толлер обнаружил, что теперь край замерзшего озера виден даже тогда, когда судно идет ровно. Чувство перспективы вернулось, и в дело вступила геометрия.

— Осталась миля, не больше, — объявил он Стинамирту и Кетторану. — Еще несколько минут, и мы перевалим через край и полетим обратно к центру, туда, где сможем нормально дышать.

— Как раз вовремя! — Лицо Кетторана, спрятавшееся в глубинах капюшона, появилось над бортом пассажирского отделения. — И далеко от центра мы залетели?

— Если брать за основу наш первоначальный курс, миль на тридцать… — Толлер оглянулся на Стинамирта, и тот подтверждающе кивнул. — А это означает, что мы имеем дело не с озером, а с морем льда протяженностью в шестьдесят миль от края до края. Я собственным глазам не могу поверить, хотя смотрю прямо на эту штуковину. А в Праде нам тем более никто не поверит.

— Мы докажем.

— Как? Заставим взглянуть в телескопы?

— Нет, наш рассказ подтвердит твоя знакомая — графиня Вантара. — Кетторан смахнул каплю воды с кончика носа. — Ее корабль пролетал здесь за несколько дней до нас.

— Разумеется, вы абсолютно правы. — Толлер слегка удивился тому, что за последнее время еще ни разу не вспомнил о Вантаре. — Лед… или барьер… в общем, что бы это ни было… возможно, оно уже висело здесь, когда она летела с планеты на планету. Мы сможем сравнить наши впечатления.

Предвкушая грядущее обсуждение — удачный предлог для встречи, где бы сейчас ни находилась Вантара, — Толлер погрузился в размышления о том, как бы половчее перевалить через край диска. По сути дела, маневр был не так уж и сложен. Кораблю надо пройти как можно ближе к западной оконечности диска, совершить обычный переворот и вернуться к центру атмосферного моста, где воздух обретет нормальную плотность.

Оставив Стинамирта у рычагов управления, он снова подплыл к поручням и, заняв наиболее выгодную точку обзора, принялся давать подробные инструкции по управлению кораблем. Судно, приблизившись к ободку круга, сбросило скорость и теперь еле тащилось, но по прошествии нескольких минут до Толлера вдруг дошло, что на то, чтобы достигнуть кромки ледяной стены, потребуется гораздо больше времени, чем он предполагал. Охваченный смутным подозрением, он направил бинокль на край. В глаза ему ударило близкое солнце, швырнув в линзы увеличительного прибора миллиарды крошечных игл, однако Толлеру все-таки удалось рассмотреть, где именно заканчивается лед. На самом деле до него оставалось не больше фарлонга, но в бинокль он казался куда ближе.