Инга Артамонова. Смерть на взлете. Яркая жизнь и трагическая гибель четырехкратной чемпионки мира - Владимир Артамонов

Сегодня мы с ней отправлялись по магазинам искать маме подарок ко дню ее рождения.

Ингу прохожие узнавали на улице, улыбались, глядели на нее приветливо, останавливались и долго провожали ее взглядом.

В нашей семье всегда было весело, когда мы собирались все вместе. Нередко в день рождения мамы или бабушки Инга приходила неожиданно, хотя (как это порой бывало) мама переносила, скажем, свой день рождения на выходной, объявляя об этом заранее. Но Инга опять же, чтобы доставить удовольствие маме своим вниманием к ней, как-то особо подчеркнуть его, не признавала таких переносов и приходила тогда, когда был истинный день рождения. Мама, бывало, спохватится:

– Инга, мы ведь хотели посидеть в воскресенье.

На что Инга отвечала шутя:

– Ничего не знаю: у тебя день рождения сегодня, вот я сегодня и пришла.

Мы садились за стол, и начинался пир горой. Инга говорила:

– Не было бы бабушки – не было бы мамы, не было бы мамы – не было бы и меня.

В такие дни всем нам было особенно весело, и главным инициатором этого веселья конечно же была Инга. Лились песни, исполняемые и хором, и каждым в отдельности. Бабушка, раскрасневшаяся и заметно повеселевшая, под натиском наших с Ингой просьб спеть что-нибудь, затягивала печальную старинную песню, потому что, хотя и была веселым человеком, больше любила именно такие песни – задумчивые, жизненно правдивые.

Бывало, что она не вытягивала верхние ноты – голос был не такой силы, как в молодости, – или вдруг осекалась, потому что дыхание уже не слушалось, она по ходу поэтому вынуждена была брать на тон ниже, а нам с Ингой становилось от этого смешно, но мы смеялись незаметно, чтобы не спугнуть бабушкину мелодию. А она тем временем продолжала петь, страстно ударяя рукой по воздуху в такт мелодии.

Инга тоже любила песни задумчивые, лиричные, с большим смыслом. Я подпевал.

Эту песню сменяла другая, Инга ее особенно любила.

Она могла, правда, принимаясь за песню, слегка в особо трудном месте споткнуться, недотянуть, но у нее это получалось очень мило, как у ребенка, у которого еще голос не совсем установился, но даже если он и не установится, ребенок этот все равно будет петь, потому что его сердце очень полюбило многоголосую, богатую своими оттенками гамму звуков.

В эти дни было всегда так много песен, столько смеха, что соседям казалось, будто у нас много гостей. На следующий день соседи то и дело спрашивали нашу маму:

– У вас вчера, наверное, были гости?

И их крайне удивляло, когда она отвечала:

– Да никого не было, кроме нас самих.

Нередко устраивались веселые розыгрыши. Инициатором их была чаще всего Инга.

Как-то бабушка была на вечере сотрудников диспансера, в котором работала, и потом очень красочно все это описывала, подробно охарактеризовывая при этом каждого его участника: и кто он такой, да хороший ли, душевный или нет, кто пользуется наибольшим уважением среди больных и почему… Обо всем этом она рассказывала вполне откровенно, тем более что никого, кроме внуков, в комнате не было. Однако не догадывалась совсем бабушка, что «штучка», которую на минуточку дала ей подержать в руке Инга, было не что иное, как микрофон, соединенный с магнитофоном, записывавшим ее немудреный рассказ о своих сослуживцах.

Вскоре наступила кульминация: Инга объявила бабушке, что все ею рассказанное записано на пленку и будет передано по радио. Евдокия Федотовна всплеснула руками: «Если бы я знала…» Тут вошла мама, а Инга – быстро к ней, чтобы предупредить о розыгрыше. Мама к нам присоединилась. Инга же, чтобы создать у бабушки полную иллюзию, что ее речь сию же минуту начнут передавать по радио, подключила магнитофон к приемнику, из которого вскоре полилась плавная речь Евдокии Федотовны, богатая интонациями, с неожиданными остановками и перепадами в голосе, расцвеченная многообразием красок и оттенков богатого русского разговорного языка. Но сквозь всеобщий смех кто-то из нас тут же спешил успокоить бабушку. Ее, как и нас, веселила эта шутка. Только немножко она смущалась, что ее, такую старую, разыграли как маленького ребенка.

День рождения на этот раз был таким же веселым, как и всегда, – с шумом, гамом, розыгрышами. Пели песни, разговаривали. Мама сказала:

– Пора бы тебе, Инга, мне уже и внучат принести.

– Когда выиграю Олимпиаду, – ответила она, – закончу выступать, вот тогда нарожаю тебе много внучат, их назову так – Тимошка, Дмитрий, Федор… – А потом, сделавшись на минуту серьезной, сказала мечтательно-грустно: – Если бы возможно было, мам, бегать на коньках лет до пятидесяти, не ради призов, а чтобы только соревноваться, я бы бегала… Я коньки безумно люблю.

Стали уходить – я пошел провожать сестру до метро. Мама вспомнила, что Инге пришло письмо от кого-то из болельщиков. Привычное дело, немудрено и забыть.

Инга взяла его, тут же стала читать. Текст письма был таков:

«Здравствуйте, Инга! (Я можно буду называть тебя на «ты»?) Пишет тебе свердловская пионерка Тамара Шиманова. Я учусь в 5-м классе «Б» школы № 36. Если ты получила мое письмо в Вологде, то ты уже кое-что знаешь, ну а если нет, то так лучше. И вообще-то письмо было плохое, мне за него стыдно.

Я звеньевая звена № 1. Все четыре класса училась только на «отлично», но теперь учусь хуже. Я обещаю исправиться. Теперь я как только начну писать небрежно, говорю себе: «А что бы сказала Инга, увидев такую писанину?» И везде так останавливаю себя. На первенстве мира я очень болела за тебя. Я сама занимаюсь в секции фигурного катания, имею 3-й разряд. Я хочу быть еще и конькобежкой, но не знаю, где записаться в секцию. Все взрослые и ребята зовут меня «мальчишкой в юбке». Я очень люблю играть в подвижные игры, и я капитан классной волейбольной команды девочек. Ты, наверное, меня видела в раздевалке, я все время грелась там и преподносила цветы на открытии – только не тебе, а польским спортсменкам. Посылаю тебе свою крошечную фотку – это я в 4-м кл. После пришлю фото – куда большее, – только оно еще не готово.

Поздравляю с Международным женским днем 8 Марта. Желаю в следующем году обязательно стать чемпионкой мира. Ты для меня, Инга, во всем пример. У нас есть пионерская песня, в ней поется: «Кто хочет, тот добьется, кто ищет, тот всегда найдет». Не знаю почему, но что-то просто притягивает душой к тебе. Я на стадионе стеснялась подойти к тебе, Инга, и пишу не знаю куда».

На конверте было выведено: «Москва, Всенародный союз конькобежцев (ИСУ), общество «Динамо». Конькобежке Инге Артамоновой». Адрес на конверте был неточен, но письмо уверенно, хотя и не быстро, нашло своего адресата.