Вдова мастера теней - Валентина Савенко

«Не смей сдаваться! Ты не можешь бояться!»

Пара глубоких вдохов — и я нашла причины второго провала в памяти. Их было несколько.

Порождение эфира на мосту. Клыки и серая шерсть. Я не заостряла на этом внимание. Но неосознанно приняла его за другое чудовище. Однако на мосту было не оно. У первого шерсть была серебристой. Лунного цвета — так романтично описывали ее оттенок в книгах.

Вторая причина: срыв Элизы. Я солгала себе, сказав, что никогда не видела подобного. Это была глупая попытка защититься от воспоминаний. Видела. На той поляне. Это было последнее, что я помнила.

Итог. Хорошо, что в этот раз мое беспамятство продлилось недолго. Иначе пришлось бы объяснять Витору, что с нами происходит, а это конец.

Вывод: надо контролировать чувства. Не таить их от самой себя. Признаваться в том, что меня пугает. То, что помогало мне последние полгода, теперь мешает.

Не знаю, возможно, это на меня влияет общество двух мастеров теней. Точнее, нервозное состояние, в котором я нахожусь с момента приезда. Срыв Эли, скорее всего, связан с тем же.

Значит, не нервничаем. И ограждаем сестру от родственников Витора. Все же я его вдова, а не она.

А вначале неплохо бы понять, с чего вдруг Кевин меня так «любит»? Я отобрала у него вкусный кусок жаркого, и двэйн решил заставить меня вернуть его с помощью своей «беспредельной вежливости»? Решил заставить отказаться от наследства Витора? Я не собиралась выяснять истинные причины «шутки» Алистера, но, видимо, придется. Меня Кевин выводит из себя; Эли тоже слишком бурно реагирует на родственников Витора с Салливаном во главе.

Отправить Элизу домой я при всем желании не могу. Без меня она и суток не продержится, даже с тройной дозой зелья.

Разобравшись с собой, я ободряюще улыбнулась отражению и приколола шляпку. К моему удивлению, черный цвет мне шел. Впрочем, моему лицу не хватало красок, но это дело поправимое. Я потянулась за кисточкой, чтобы нанести на губы немного кармина.

— Не стоит, иначе мне придется воскреснуть раньше оговоренного срока. — В кресле за моей спиной возникла тень Витора: форма «полустудень» или «барельеф».

— Боитесь, что за слишком цветущий вид меня прикончат ваши родственники? — Я взяла баночку с кармином и сделала губы ярче.

— Боюсь, что вас засыплют предложениями руки и сердца. — Алистер оказался рядом, отобрал баночку, водрузил ее обратно на туалетный столик.

Я не собиралась злоупотреблять косметикой, но заявление мастера заставило поморщиться.

— Если меня и решат облагодетельствовать такими предложениями, то только из-за вашего наследства. Ничто так не красит женщину, как миллион золотыми. А земли и большое поместье придают ей дополнительного шарма.

— А если она еще и не по годам рассудительна, ей просто цены нет, — закончил Витор, вернувшийся в кресло; я чувствовала его взгляд, но не видела лица. Поэтому не могла точно сказать, замаскированная это насмешка или он на самом деле так считает. Определить по ровной интонации я не смогла.

Не знаю, за что Витор принял мое задумчивое молчание, но его следующие слова стали полной неожиданностью:

— Знаете, Габи, если бы обстоятельства сложились иначе, я бы всерьез задумался о немедленном расторжении нашего договора.

Что?!

Я резко повернулась к Алистеру:

— Вас не устраивает, как я играю свою роль? — Честно говоря, я еще толком не начала играть, но как еще можно истолковать заявление мастера?

— Меня не устраивает то, какая вы. — И опять убийственно-ровный тон отлаженного механизма, а не человека. — Возможно, следовало заключить договор с вашей сестрой.

А вот этого точно не надо делать!

— Я вас поняла. Ваши гости получат то, что вы хотите. Не сомневайтесь, я справлюсь, — поспешила заверить я.

Не в первый раз меня считают хуже сестры. И я понимаю почему.

Тень задумчиво постучала пальцами по подлокотнику; выглядело это занятно. Плоский силуэт, сидящий в кресле, и почти объемная черная полупрозрачная рука.

— В вас занимательно сочетаются ум взрослой женщины и наивность юной девушки.

К чему это он?

Я внимательно смотрела на голову тени, туда, где должно быть лицо. Старалась не коситься на серую заразу рядом с ногой Витора. Псина, словно насмехаясь надо мной, росла.

— Ведите себя как сестра, но не забывайте, что вы — это вы, — нелогично закончил Алистер.

— Вам нужна примерная двэйна, которая может при необходимости показать зубки? — уточнила я. Все же изначально я должна была скорбеть, сидя у камина, а не воевать с его родственниками.

Голова Витора обрела форму, он кивнул и снова стал плоской тенью. Рядом с его макушкой что-то промелькнуло. Что-то быстрое, яркое. Это были точно не серебристые крылья эфирий.

— Вас наверняка заинтересовал Кевин… его неприязнь к вам? — вторгся в мысли голос Алистера.

Настала моя очередь согласно кивать. Витор вернулся к нашему договору, это меня устраивало. Никаких странных заявлений обо мне, которые я не знала, как истолковать. Особенно после сцены в спальне и отстраненности муженька потом. А сейчас он неожиданно вернулся к той манере общения, с коей мы начинали.

— Конечно же, вы решили, что это связано с наследством? — не замечая моей задумчивости, продолжил супруг.

— А это так?

— Так.

— Но как такое возможно? Вы что, написали на него завещание? — Единственная разумная причина нелюбви Кевина ко мне. Хотя тогда я должна на него бросаться, потому что именно я остаюсь без наследства.

— Нет. Но вы ему мешаете.

— Поясните?

— Что вы знаете о законах наследования у мастеров теней?

— А есть отличия от обычных законов? — Я постаралась выглядеть беззаботной. Надо тренироваться перед выходом к гостям.

— Да. Если опустить детали, он следующий претендент на родовые земли.

В корне не согласна с таким подходом. Мне нужны детали! В сведениях, которые удалось раздобыть нам с отцом, ни слова не было, что у мастеров какая-то другая система наследования. А то, что иногда их земли переходили не к старшему сыну, мы, как и все, списали на дурной нрав главы семейства, оставившего завещание не на того родственника.

— Если вы, конечно, не станете матерью. И наш ребенок не унаследует мой дар, — добил покойный супруг.

Открыла рот, посмотрела куда-то мимо студня, силясь уловить связь, закрыла. И, собравшись с мыслями, спросила с подозрением:

— То есть земли наследуются от мастера к мастеру?

— Именно.

Я снова посмотрела на дверь, потом на Витора.

— Тогда я ничего не понимаю. Я все еще здесь. Кевин меня не выгнал, хотя после моего приступа должен был вышвырнуть, не дожидаясь моего пробуждения. Что вы сделали с доктором?