Эммануэль. Танцовщица с бульвара Сен-Жермен - Эммануэль Арсан

Маленькая Отилия робко вошла в комнату. Она взбила волосы, наложила на веки синие тени, на губы — красную помаду. Она подошла к Ролану мелкими шажками, поскольку ей мешали узкая юбка и высокие каблуки.

— Сегодня вечером, — сказала она, — Алехандро хочет отвезти меня потанцевать в клуб. Я вам буду не нужна?

— А почему бы и нам туда не отправиться? — перебила ее Берит.

Бьянка и Мигель состроили презрительные гримасы. Танцевальные клубы в субботу — это было для campesinos[24]. Но все остальные с энтузиазмом согласились. Они набились в «Ниссан Патрол» и «Лэнд Ровер» и мигом одолели тридцать километров, что отделяли их от Гуардии, соседней деревни.

Большой освещенный ангар, выстроенный на краю главной площади, заполняла оглушительная мексиканская музыка. Войдя в переполненный зал, Жад не могла поверить, что весь этот грохот издавал музыкальный автомат, стоявший в углу помещения.

Увидев новичков, танцоры остановились, пьющие поставили стаканы, и все взоры обратились к ним. Алехандро взял Отилию за руку, обнял ее и повел в ритме томного вальса. Пары на площадке последовали их примеру. Однако взоры остальных были прикованы к некоему гринго[25], сидевшему за столом с бутылкой guaro[26]и блюдом из жареного маниока.

Хотя Бьянка с Мигелем и были костариканцами, они выделялись среди тех, кто приходил в клуб каждую субботу, чтобы напиться и потанцевать. Для постоянных гостей спиртовые пары и объятия на танцплощадке были прелюдией к еженедельным прогулкам в тепле тропической ночи. После танцев любовники вместе покидали ангар, шли по пустынной дороге и останавливались рядом с кустами. Там мужчины залезали в корсаж своих спутниц, ласкали им груди и терлись своими членами об их юбки. А потом, несмотря на протесты девушек, они укладывали их на колючую траву, задирали юбки и спускали трусики из розового хлопка. Потом расстегивали ширинку и силой брали девиц. Оргазм наступал почти мгновенно.

Однако в ту ночь посетители клуба думали вовсе не о несовершеннолетних прелестях подруг, которых они сжимали в своих потных руках. Их очаровали обнаженные спины спутниц Ролана, их тонкие пальцы, не привычные к домашней работе, стройные ноги. Они смотрели на них во все глаза, словно нищие, которые прилипают носами к витринам продуктовых магазинов.

Deputado пригласил Ольгу потанцевать, и пары расступились, чтобы освободить для них место. Перуанка двигалась не лучше любой другой из молодых женщин, и ее фигура была не намного тоньше их фигур, а бедра выглядели лишь слегка более чувственными, но все же все мужчины желали именно ее. Ее жаждали, но не трогали. Это лакомство предназначалось для патрона, сеньора-латифундиста, ибо только он имел привилегии на женщин.

Маленькая гладкая рука Мигеля, никогда не державшая мачете, поглаживала спину Ольги. Узкие ступни молодой женщины ловко скользили по поверхности пола. Сегодня вечером все завсегдатаи клуба, когда они завалят своих подруг в кустах, будут думать, что они похожи на этого deputado. Они будут представлять себе, что держат в объятиях шелковистое тело Ольги.

* * *

В то время как пары разбредались по сельской местности вокруг Гуардии (мужчины — возбужденные красавицами гринго, а женщины — мечтая об их туалетах и духах), Мигель Мора пригласил Ролана и его четырех спутниц на ужин в отеле на берегу моря. Они оставили Алехандро и Отилию, зная, что в самое ближайшее время они тоже прилягут где-нибудь на траве под лунным светом, в смятой одежде, с растрепанными волосами и с острым желанием внизу живота.

Ресторан находился на открытом воздухе, крышей служили пальмовые листья. Стол для них уже был приготовлен, и зелено-красные букеты пуансетии выделялись на белой скатерти. В нескольких шагах от них какая-то пара заканчивала ужин. Жад узнала Тину и Питера. Американец сразу же отвернулся и уставился в свою тарелку.

Ролан сказал несколько слов на ухо Мигелю Мора, и тот отправился к ним, чтобы пригласить присоединиться. Тина была в том же длинном платье, как и в тот день, когда Жад привезла ее в Finca Verde. Цветастая ткань скрывала ее превосходное белое тело, покрытое веснушками. «Прекрасные груди с маленькими сосками, несомненно, раздавлены уродливым бюстгальтером из белого хлопка, — подумала Жад. — Надо быть полной извращенкой, чтобы до такой степени уродовать себя. Если бы не было фотографий, показывающих Тину голой, красивой и доступной, я подумала бы, что стала жертвой иллюзии».

Тина села рядом с Жад и пожала всем руки, как будто она не была ни с кем знакома. Ее друг сел между Мигелем и Бьянкой, делая вид, что женщины его не интересуют.

— Похоже, мы соседи, — лицемерно заявил Ролан. — Приезжайте к нам в Finca Verde во вторник. Одна моя знакомая приезжает через два дня, и я буду устраивать небольшую вечеринку в ее честь.

— Да, приезжайте, — подхватила Бьянка. — Я уверена, что вы знаете дорогу.

Она оперлась на стол так, что американец был вынужден откинуть назад голову, чтобы не окунуться носом прямо в ее декольте.

— Вы так рискуете подхватить шейный ревматизм, — беспощадно пошутила Бьянка.

В это время Берит, совершенно равнодушная к Питеру и Тине, сосредоточилась на двух молодых людях, сидевших в другом конце ресторана. У них были длинные светлые волосы и широкие плечи, как у спортсменов.

— Это австралийские серферы, — объяснил официант. — Они приехали испытать наши волны.

— Мы могли бы пригласить и их тоже, — предложила Берит.

— Нет, бери их сегодня вечером прямо здесь, если хочешь, — ответил Ролан.

Берит непринужденно встала и направилась к молодым людям. Не дожидаясь приглашения, она села на их стол и скрестила свои длинные ноги. Застежки на боку ее белой юбки обнажили ее левую ногу до самого бедра. Покачивая своей туфелькой кончиками пальцев, она, как гипнотизер, привлекла внимание серферов, а потом завела с ними непринужденную беседу, как будто они находились в великосветском салоне.

Жад ничего не слышала, но заметила, что молодые люди смеются, и рельефные мышцы проступают сквозь ткань обтягивающих футболок. Берит положила свои нежные пальцы на их сильные руки, откинула назад голову и улыбнулась, как кошка. Жад представила себе ее длинные ногти, впивающиеся в плоть молодых людей — она действительно походила на кошку, забавляющуюся со своей добычей.

Берит наклонилась к более крупному парню и прошептала ему на ухо несколько слов. Молодой человек выглядел обеспокоенным. Он незаметно отстранился, но Берит положила руку на его накачанное бедро, прямо на то место, где проходила граница трусов.

Другой австралиец отвернул глаза и уставился на попугая, сидевшего на своем насесте в углу: «Mucho gusto, mucho gusto…»[27]Берит вовсе не расстроилась, увидев, что молодой человек не обращает на нее внимания. Она схватила его за предплечье и стала указательным пальцем играть с его длинными волосами, позолоченными солнцем.