Поцелуй шелки - Тессония Одетт

– Полагаю, никаких проблем нет.

– Тогда давайте отпразднуем это, но, пожалуйста, дорогая Перл, успокой меня, скажи, что не присоединишься к соревнованиям в чем-то подобном. – Она смотрит на мой наряд с еще большим презрением, чем моя мать.

Я испускаю тяжелый вздох.

– У тебя случайно нет какой-нибудь одежды, которую я могла бы одолжить?

– Эти конкурсы невест действительно в моде на улице Спасения, верно? – говорит Надя, роясь в сундуках с тканью. Она откладывает пару отрезов шелка в сторону и подходит к вешалке, на которой висит несколько платьев разных фасонов. Мы находимся в гримерной театра, которая может похвастаться огромным количеством противоречивых костюмов, многие из которых были сшиты самой Надей. Или, точнее, были переделаны из одежды, которую либо выбросили, либо оставили в отелях и борделях. У театра выстроены рабочие отношения с несколькими заведениями, которые продают нам подержанную одежду со скидкой.

Я морщу нос, когда Надя протягивает мне ярко-красное платье.

– Нет? – спрашивает она, после чего возвращает наряд на место.

Возможно, я ошиблась, обратившись к ней за помощью. У нас не совсем одинаковое представление о моде. Как местная воздушная гимнастка, Надя, как правило, облачается в облегающие трико с блестками, в то время как я чувствую себя более комфортно в мужской одежде. Тем не менее я видела несколько прекрасных платьев, которые она сшила для артистов театра. Здесь должно найтись хоть что-то, что я могу надеть.

– Ты видела вывеску со шляпником на прошлой неделе? – Надя тихо присвистывает. – Он довольно красив, верно? К какой церкви, ты сказала, принадлежит твой будущий возлюбленный?

К большому неудовольствию Подаксиса, я сообщила ей лишь самые незначительные подробности о предстоящем конкурсе. Было легко догадаться, что он умирает от желания услышать всю историю целиком. Когда Надя попросила дать нам немного времени, чтобы разобрать одежду, мой лучший друг выглядел так, словно готов взорваться. Уверена, прямо сейчас он ждет в моей комнате, нетерпеливо постукивая своими маленькими коготками.

– Церковь Святого Лазаро, – говорю я.

Она морщится, но в последнюю минуту превращает эту гримасу в улыбку.

– О да. Святой Лазаро. У них довольно печальная слава, не находишь?

– Я знаю, что у них не самая лучшая репутация среди фейри, – соглашаюсь я, изображая энтузиазм, – но брат Дориан ищет невесту-фейри. Тебе не кажется, что это свидетельствует о том, что он восхищается такими, как я?

– М-м-м, – неубедительно бормочет она. Надя – человек, поэтому может лгать. Она поднимает синюю шерстяную юбку и вместе с шелком откладывает ее в сторону, а затем набрасывает поверх белую кружевную блузку. – Полагаю, они хотят показать миру, что изменились, – говорит она. – Вот почему так много церквей начали устраивать подобные конкурсы. Это доказывает, что они веселые и современные. К тому же так они обманом заманивают людей в свою паству. – Надя фыркает от смеха, но замолкает. – О, я не шучу, Перл, дорогая. Если тебе нравится религиозный юноша, я поддерживаю тебя целиком и полностью. Как думаешь, сколько нарядов тебе понадобится?

– Конкурс длится семь дней, но сомневаюсь, что смогу продержаться там так долго, – сообщаю я.

Надя бросает на меня озадаченный взгляд.

– Ты не думаешь, что сможешь победить?

Я пожимаю плечами.

Поникнув плечами, она наклоняет голову.

– Если это то, что ты хочешь, тогда почему кажешься мне такой грустной?

Я в очередной раз вынуждена подбирать ответ, который не является ложью.

– Я, ну… Я не смогу работать на мистера Таттла во время конкурса. Мне придется гостить в церкви. Сомневаюсь, что у меня будет время собирать сокровища.

Надя пренебрежительно отмахивается от моих слов.

– Он поймет. Мистер Таттл всегда поддерживал нас в поисках лучшей жизни. Возможно, он даже немного чересчур лоялен. Наверное, ты заметила, как много исполнителей приходят и вскоре уходят из этого театра. Только единицы из нынешних артистов были здесь, когда «Проза стервятника» только открылся. Тем не менее мы все порадуемся за тебя, если ты выиграешь, и будем счастливы твоему возвращению, если проиграешь.

– Я… Я буду скучать по театру, если выиграю.

Это правда. За последний год я полюбила свой маленький импровизированный дом. После завершения миссии я буду вольна идти куда захочу. И пусть перспектива беспрепятственного передвижения приводит меня в трепет, театр все же стал для меня убежищем. Я даже не уверена, что захочу уезжать отсюда. С другой стороны, освобождение от Нимуэ означает, что мне больше не придется прятаться. Не понадобится вымышленное имя. Я смогу быть принцессой Мэйзи, смогу пойти куда угодно, делать что угодно. Разве принцессе место в любительском театре?

– О, – говорит Надя с явным удивлением. – Я не знала наверняка, нравится ли тебе это место или кто-то из нас.

Меня пронзает чувство вины. Я не хотела, чтобы кто-нибудь в театре подумал, что они мне не нравятся, особенно Надя. Скорее, я старалась не заводить близких друзей. С таким количеством секретов, как у меня… ну, это просто казалось мне неправильным.

– Как насчет этого? – Надя держит в руках мерцающее платье, сшитое из прозрачного бледно-розового, голубого и белого шелка. Без рукавов, с тонкими жемчужными бретельками, оно напоминает мне ослепительный опал. По тому, как наряд свисает с вешалки, я не могу сказать наверняка, но, похоже, у него нет спинки. А если она все же есть, то расположена очень низко.

– Я работала над ним несколько недель. Вполне в стиле фейри. Ну, знаешь, никакой лишней ткани, много обнаженной кожи. Оно должно тебе прекрасно подойти.

Я качаю головой.

– Я хочу произвести впечатление на служителя церкви, а не работать в Саду орхидей.

Она покачивает бедрами.

– Думаешь, религиозные люди выше земных желаний? Надев это платье, ты точно выиграешь. Доверься мне.

«Мне не нужно побеждать, – говорю я себе. – Мне нужно убить».

Вслух же я произношу:

– Я подумаю об этом и вернусь за ним, если что. А пока давай просто подберем одежду на три дня. Что-нибудь скромное.

Надя качает головой и возвращает платье на вешалку.

– Пессимистичная Перл. Так и быть.

После того как Надя закончила выбирать для меня одежду и настояла на том, чтобы перешить ее, дабы перед началом конкурса идеально подогнать под мою фигуру, я возвращаюсь в свою комнату. Конечно же, Подаксис там, преследует меня по пятам. Сейчас мне хочется только опуститься на пол и укрыться своей тюленьей шкурой. Но я не могу. Мою шкуру забрали, и я не получу ее обратно, пока не выполню свое задание. Поэтому вместо этого я опускаюсь на кровать и смотрю в потолок.

Подаксис заползает на матрас рядом со мной.

– Мэйзи, я больше не могу этого выносить. Что