Чужой: Эхо - Мира Грант

Но если я просто сбита с толку, то Кора, казалось, вот-вот сойдет с ума. Я взяла ее за руку.

– Могу чем-нибудь помочь? – шепнула я.

Она помотала головой, потом посмотрела на меня глазами потерявшейся овечки и попросила:

– Можно мне пистолет?

– Ты умеешь им пользоваться? – Это глупый вопрос, я сразу пожалела, что спросила. Конечно, Кора умела стрелять. Если она ходила на стрельбище, значит, точно умела.

– Да, – кивнула она.

– Хорошо. – Я повернулась к маме. – Можно Кора возьмет пистолет?

– Зачем это? – удивилась та.

– Ну, у тебя есть та штука, которой ты спугнула бегемота, а Кора безоружная. Так что дай его, пожалуйста.

Мои слова маму едва ли впечатлили, но она все же отдала нам оружие. Я вручила пистолет Коре, и та как-то сразу оправилась и немного успокоилась. Вот что делает с человеком хотя бы и относительная уверенность в том, что, в случае чего, он сумеет себя защитить. Кора одарила меня мимолетной, немного застенчивой улыбкой.

Круто. Хоть что-то хорошее сегодня случилось.

Наконец мы выехали в знакомую местность, а впереди замаячил забор нашего дома – скоро мы будем в безопасности. Я сидела как на иголках – не может быть все так гладко, вот-вот на нас кто-нибудь выскочит.

Но никто не выскочил. Мы подъехали к забору, ворота открылись. Виола остановила квадроцикл посередине двора. Разумно: вывести его из гаража – это лишнее время, а вдруг придется удирать? Мы все спрыгнули на землю и поспешили в дом.

Лин, Хуан и Алиса сидели на диване, уставившись в пустой экран. Никто не притронулся к напиткам и закускам.

Они все в шоке и не знают, что делать. Они обернулись, когда дверь открылась, и с облегчением вздохнули, увидев маму – взрослого человека, который, возможно, сможет весь этот кошмар как-то разрулить.

Мама не разделяла их облегчения. Ее лицо помрачнело, когда она увидела еще трех подростков, за которыми нужно присматривать. Мама поспешила проверить, заперта ли входная дверь. Потом она вернулась к нам.

– У меня нет времени запоминать ваши имена, так что и не просите меня об этом, – заявила она. – Меня зовут доктор Кэтрин Шипп, и с этого момента я – ваш единственный шанс выбраться отсюда живыми. Улавливаете?

Повисла пауза.

Мишель подал голос первым.

– Что это, черт возьми, были за чудища? – спросил он, указав на дверь. Там стояла Виола и придирчиво осматривала замки. – Почему Пол мертв, а ваша чертова дочь цела и невредима? Откуда нам знать, что не вы притащили сюда этих тварей? Вы же биолог. Вам платят больше, если вы вдруг находите опасных животных, о которых можно всех предупредить. Что, хотите сказать, вы тут ни при чем?

Алиса побледнела и зажала рот рукой. У меня внутри все оборвалось. Она же не знала. Ну конечно – а откуда ей знать?

Казалось, этот жуткий день не кончится никогда.

– Мальчик, вообще-то мой муж погиб, и что-то мне не нравится твой тон, – сухо отрезала мама. – Не я притащила сюда этих монстров. Если бы у меня хватало мастерства, чтобы дрессировать подобных тварей, мне бы платили куда больше, чем в вашей маленькой захудалой колонии.

– Что еще за монстры? – вмешался Хуан, поднимаясь с места. – О чем вы говорите? Пол мертв? Не может быть. – Он нервно хихикнул. – Шутка какая-то тупая. Зачем так шутить?

– А ты попробуй выйти за дверь! Я собственноручно тебя пристрелю, – довольно спокойно проговорила Кора.

Конечно, выйдя за дверь, Хуан неизбежно привлечет внимание к нашим скромным персонам, а второго шанса на спасение у нас может и не быть.

Хуан замер и вытаращил глаза. Очевидно, он поверил Коре. В этот момент она серьезно выросла в моих глазах. Это она с виду тихоня, не знающая ни черта про собственную планету, но, как говорится, в тихом омуте…

Мама и Мишель молча сверлили друг друга взглядом. Мишель наконец сдался и отвернулся.

– Как скажете, – буркнул он, качая головой. – Но кто-то за это заплатит!

– Мы уже платим, все и сразу, – заметила мама таким мягким голосом, что я сразу поняла, насколько все плохо. Так она говорит, только когда всерьез пахнет жареным.

– Мам! – Мой голос звучал пискляво и испуганно – оклик ребенка, которому очень нужно услышать от старших, что монстра в шкафу не существует. Сглотнув комок в горле, я заговорила снова – на этот раз почти нормальным голосом: – Мам, Виолу защитила пыльца, так ведь?

Она повернулась и посмотрела на меня.

– О чем ты?

– Монстр не напал на Виолу, потому что вокруг нее клубилась пыльца, верно? Она ведь маскирует все запахи. Я не видела глаз у той твари. Возможно, она не напала из-за того, что не почуяла Виолу. У нас есть пробы пыльцы в лаборатории, мы можем…

– Нет. – Мама устало потерла лоб пальцами. – Дело не в пыльце. Черт возьми, Джон… – Она будто не могла произносить имя отца, не чертыхаясь. – Я не должна была разгребать все это в одиночку. Не должна!

– Мам?..

Виола шагнула ко мне, и я снова оказалась между ней и Корой. Она не могла взять меня за руку, ведь я все еще держала мачете, поэтому положила руку мне на плечо. Держалась за меня как за соломинку.

Мама посмотрела на нас и робко улыбнулась.

– Мои девчонки, – сказала она. – Мои самые-самые. Вы хоть понимаете, как сильно мы вас ждали? Как много трудов приложили к тому, чтобы вы появились на свет?

– Нам это обязательно слушать? – нерешительно вмешалась Лин. Алиса шикнула на нее. Все остальные в комнате молча смотрели на нас с мамой.

Где-то поблизости от нашего дома вышла на охоту пара существ, которых я никогда раньше не видела, и в любую минуту они могли начать охоту на нас. По-хорошему нам бы сесть в квадроцикл и мчать в поселок, где намного безопаснее, но мы почему-то этого не делали. Мы – семеро испуганных подростков, ждали помощи от единственного взрослого в комнате, но взрослый, похоже, сам не знал, что делать. Мама лишь смотрела на меня и Виолу так, будто никогда нас раньше не видела, будто никогда больше и не увидит. Мне стало больно от ее взгляда.

Наверное, Полу тоже было больно, когда та тварь рвала его на части. Нужно пошевеливаться.

Но я не могла пошевельнуться.

– Когда Виола заболела, мы были в ужасе. Думали, это что-то заразное, и вся семья в опасности. Она была так напугана. Мы не хотели, чтобы ее запирали в карантинной палате, вдали от нас. Единственное, что ей хоть немного помогало, – сон в обнимку с сестрой. – Мама улыбнулась. Одной лишь мне в этой комнате. – Когда ты обнимала ее, Оливия, ей становилось легче дышать, она почти не плакала… будто бы становилась сильнее. Мы думали… какое-то время… что все-таки она поправится.