Дети в сети. Шлем безопасности ребенку в интернете - Галина Мурсалиева

С автором письма, Стасом, я связалась по скайпу, и мы проговорили с ним больше двух часов. Он старше брата на 15 лет, оплачивал его образование – успешный предприниматель. Рассказал, что Никита был самым любимым для родителей, «младшенький, солнце». За неделю до гибели – 15 февраля удалил все переписки и почти все свои фотографии из профиля на vk.com 2.

Друзья говорят, что ничего не знают, ничего подозрительного не замечали – «он все время сидел за компом, почти не общался и мало выходил из дома». На незнакомый номер в Краснодарский край 17 февраля позвонил папа, со словами: «с вашего номера звонили моему сыну…», получил ответ: «Спрашивай у своего сына», – и абонент разъединился. Судя по голосу, абонентом был мужчина явно зрелого возраста. На следующие звонки не отвечал. Отец отправил смс: «Мой сын погиб…» – ответа не было.

Сам Стас взялся звонить на этот номер примерно через месяц. Ответила женщина, также, судя по голосу, вполне зрелых лет. Стас рассказывает: «Я начал вежливо, по какой причине звоню, мне в ответ: «Ты че, мальчик, попутал, что ли? Ты денег, что ли, мало заработал? Придурок».

И разъединилась – на последующие звонки ответа не было.

Следователь эту нить отработал формально, сделал пару звонков на номер, который его просили пробить, сказал, что не видит никакой связи, и дело закрыл – «суицид в связи с депрессией».

Стас просил меня связать его с инициативной группой родителей погибших детей (об этом в письмах просили все близкие ушедших из жизни подростков). Два стихийно образовавшихся лидера этой группы – Елена Давыдова[19] и Сергей Пестов[20] чуть ли не мгновенно проработали всю историю виртуальной жизни Никиты. Два этих удивительно мужественных человека из Рязани, пережившие страшное горе, просто изумляют всех вокруг – на них во многом держатся основное следствие по делу и уровень мотивации остальных родителей, составивших инициативную группу. Уже несколько человек рассказали мне разными словами одно и то же:

«Мы бы так и выли просто тихо по углам от потери и невозможности наказать тех, кто это все устроил. Они же, Елена и Сергей, во-первых, рядом, в одном городе и дополняют друг друга. Во-вторых, самозабвенно верят в результат – наказать ублюдков и спасти остальных детей, которых ублюдки к себе также затащили. И в-третьих – все у них для этого есть – сила духа, компьютерная грамотность, ясные головы и работоспособность, на них же сейчас свалилось все и отовсюду».

Обратите внимание на степень горестного отчаяния людей, которые с некоторой даже, может быть, легкой завистью говорят о том, что их друзья по несчастью чуть в лучшей ситуации – их двое в одном городе. Людям совершенно не на кого опереться в дикой нашей цивилизации, которая выработала явление, утащившее из жизни детей, а противоядия к нему не создала…

Про Никиту выяснили: он точно был зарегистрирован на Ask.fm – это, как рассказывает нам «Википедия», «Сеть вопросов и ответов, запущенная в июне 2010 года. Сайт создан в Латвии как конкурент Formspring. После регистрации пользователь заполняет свою анкету и может начать как от своего имени, так и анонимно задавать и отвечать на вопросы других пользователей. Ask.fm интегрирована с другими социальными сетями, такими как Facebook, Twitter, «ВКонтакте» и Tumblr, которые повлияли на широкое распространение этой сети».

Как это связано с темой? Сергей Пестов объясняет:

«Мы пока только видим, что Никита на этом сайте зарегистрирован, не успели проработать, как ему ставили вопросы и как он отвечал. Но вот мою дочь Диану тестировали так: «Чего ты боишься?» Диана отвечала – «Я боюсь пауков…» Вопрос: «А высоты не боишься?». Диана: «Нет, мне высота нравится».

Я считаю, через этот сайт, в частности, составлялся психологический портрет подростков – чего боится, чего не боится. Что воздействует на ребёнка…

Елена Давыдова это подтверждает на своем примере:

«Ангелина тоже говорит на вопрос про высоту: «Нет, я была в Disneyland и ничего не боюсь, каталась на американских горках, поэтому мне ничего с высотой не страшно».

Стоит ли напоминать, что обе девочки погибли от удара о землю именно с высоты?

Следователь Роман говорит в письме: «Чтоб было понятнее, в игровых группах организаторы требуют детей отсылать анкеты (город, имя, телефон, убеждения, хобби). Идет сбор первичной информации и формирование баз данных. Затем они уточняются с целью выявления поддающихся влиянию».

Если эту мысль развить, исходя из того что мы теперь знаем, можно предположить, что, привлекая по-всякому девочек – через условную жидкость для снятия лака, с помощью зазывалок, мальчиков, да и девочек многих – через игровые группы, «поддающихся влиянию» выявляют, возможно, с помощью анонимного тестирования на сайте Ask.fm.

«Достаточно ли у меня оснований предполагать, что младший брат, у которого было все не самое худшее – и будущее, и настоящее, и неземная любовь родителей, которые только им и жили, его звонками, его новостями, у которого были и успехи в спорте, и внимание девушек, и высокий интеллект, и… что он мог бы поступить так страшно под влиянием каких-то там виртуальных групп? – говорил мне Стас по скайпу и отворачивался от камеры минуты на две. Глубоко вздохнув или выдохнув, поворачивался снова, выстукивая при этом что-то пальцами по столу. – Но с другой стороны… у него причин не было – не было! Можно было бы думать – экзамена боялся, но версия хлипкая, потому что профессионально занимался спортом, а там без волевого характера не продержишься. И… вот кто ему звонил? Почему он так стремительно вышел из дома сразу после звонка, так же, как вы описываете про других ребят? Кто-то позвонил – они вышли – в этот же день суицид. Кто звонил? Что сказал? За кого меня приняли, когда ответили: «Ты че, мальчик, попутал, что ли? Ты денег, что ли, мало заработал?..» Но самое главное… Самое главное – способ! Он же не просто бросился под поезд, он голову положил на рельс. Как этот мем, который вы описали в своей статье. Я же не знал до этого ничего про это, я в такие паблики не захожу, а мои родители тем более не могли ни знать, ни представлять подобного. У вас прочитал, думаю все время – почему он именно так и сделал? Значит, он все-таки был под влиянием этих групп? Или нет? Как мне думать? Как вы думаете?!»

Мы не можем сделать вскрытие психики погибших ребят – никто не может, нет на свете таких патологоанатомов. Все, что мы можем, – это видеть какие-то общие следы и рисунки смертельных «укусов», находить похожие черты, систематизировать, ждать и надеяться на действительное настоящее централизованное расследование всех этих странных смертей.