Скандал ей к лицу - Ширли Басби

– Спросите меня об этом лет через двадцать.

Это был не самый удовлетворительный ответ, однако Нелл готова была его принять... пока. Размолвка между ними, казалось, сошла на нет, и если вопросы о первой жене оставались беспокойным червячком в сердце розы, Нелл напомнила себе, что ведь они женаты всего несколько недель. У нее впереди вся жизнь, чтобы выяснить все о Кэтрин... и чувствах мужа к мертвой женщине. «Я теперь его жена, – твердо решила она, – а не Кэтрин».

Так что когда Джулиан ночью пришел к ней, Нелл радостно приняла его в свою постель.

Искренне обрадованная ласками мужа и возобновлением их добрых отношений, Нелл посчитала, что замужество с таким красивым и волнующим мужчиной, как Джулиан, вещь совсем неплохая. Его еженощные посещения ее спальни стали ритуалом, которого она ждала с восторженным предвкушением, на что ранее не рассчитывала вовсе. «Мне очень нравится эта часть супружеского долга, – подумалось ей как-то после особенно блаженной ночи, – кто бы мог подумать!..»

К тому времени как ноябрь сменился декабрем, и пришла зима с ее ледяными дождями и жгучими ветрами, Нелл, хотя все еще продолжала знакомиться с поместьем и осваиваться с семейной жизнью, стала считать Уиндем-Мэнор своим домом. Недавно ей довелось познакомиться с несколькими аристократическими соседями, и раз или два их посетил кузен мужа Маркус со своей матерью. Они оба ей понравились, и вскоре Нелл почувствовала себя с ними совсем непринужденно, обращаясь с Маркусом, как со своими братьями, а с миссис Барбарой Шербрук, как с любимой тетушкой... если бы у нее была тетушка. Нелл осваивалась в этих краях, но сознавала, что пока остается во многом чужой местным жителям. Вспоминая обстоятельства, сопутствовавшие ее браку, она удивлялась, как легко и гладко вошла в роль графини Уиндем. У нее был муж, от одной улыбки которого у нее поднималось настроение и чьего прикосновения она научилась ждать с нетерпением. Только себе, и притом неохотно, могла она признаться, что почти влюбилась в него. Его же глубинные чувства оставались для нее тайной за семью печатями. Впрочем, она знала, что он наслаждается ее обществом, а его визиты в ее постель доказывали, что заниматься с ней любовью он не считает за труд. Так что если призрак покойной первой жены Джулиана иногда омрачал ее крепнущее счастье, Нелл яростно отмахивалась от него. Она была живой! А леди Кэтрин – нет!

В это прохладное серое утро письма получили и Нелл, и Джулиан. Узнав почерк отца на конверте, Нелл быстро распечатала его и радостно погрузилась в описание событий обыденной жизни Медоули. Джулиан также узнал бисерный почерк в своем письме, но вид его наполнил его не радостью, а тревожным предчувствием. Ознакомившись с содержанием послания, он понял, что предчувствия его не обманули.

Его сдержанное проклятие привлекло внимание Нелл с другого конца стола, и она подняла на мужа глаза:

– Вы получили плохие вести, милорд?

– Как посмотреть, – осторожно заметил он, – или насколько хорошо ты отнесешься к тому, что твоя названая свекровь с дочерью в ближайшие дни явятся сюда и будут жить здесь с нами, пока Вдовий домик не будет отделан заново, к полному удовлетворению Дианы. А это может занять несколько месяцев.

– Я полагала, что леди Диана останется в Лондоне на всю зиму, – промолвила Нелл. Ее утренняя радость несколько померкла. От нее не укрылось в свое время, что она не понравилась леди Диане. Было очевидно, что предстоящий брак Джулиана ее не слишком радует. Нелл не думала, что у нее возникнут размолвки с Элизабет. Та произвела на нее впечатление девушки живой и добросердечной. Нелл не сомневалась, что без вмешательства леди Дианы они быстро подружились бы. Но вот леди Диана... С ней будет непросто.

– Я тоже так считал. Но получается, что она передумала и жаждет вернуться в Уиндем-Мэнор.

– Что ж, милорд, – с усилием улыбнулась Нелл. – Это ведь ее дом.

Джулиан бросил на жену мрачный взгляд. Ему бы не хотелось, чтобы женщины воевали друг с другом. Нелл без труда вошла в обыденную жизнь Уиндем-Мэнора. Она твердой, но доброй рукой управляла слугами, и хотя никто не осмеливался высказать Джулиану свою оценку новой хозяйки, было очевидно, что его слуги счастливы жить под ее началом. Однако не стоило притворяться и полагать, что приезд мачехи не вызовет трений и раздоров. Проблемой могли стать не только истерики Дианы, но и возникающие из-за этого ссоры. Если Диана попробует давить на Нелл, пытаться управлять ею... В его мозгу возникла жуткая картина, как его раздирают на части две разъяренные женщины.

– Не так ли, милорд? – настаивала Нелл, когда он промолчал. – Это ее дом?

Джулиан пожал плечами.

– Не совсем, – отозвался он. – Это был ее дом, и я не хотел бы, чтобы она почувствовала себя здесь нежеланной. Но теперь это наш дом... Ты хозяйка Уиндем-Мэнора, а не моя мачеха. Они с Элизабет будут нашими гостями.

Несколько часов спустя Джулиан все еще размышлял о желании леди Дианы вернуться в деревню, когда Диббль объявил о приезде Маркуса. Джулиан улыбнулся Маркусу, входящему в его кабинет.

Кабинет хозяина дома представлял собой большую чисто мужскую комнату, обставленную кожаной мебелью и полную книг. На сверкающем полу лежал турецкий ковер сочных синих, золотых и винно-красных тонов, темно-синие бархатные шторы обрамляли высокие окна. День был пасмурным, с полудня зарядил противный мелкий дождик, но в камине плясал веселый огонь, и слабый запах яблоневых поленьев наполнял воздух приятным ароматом.

После обмена приветствиями мужчины уселись перед огнем в глубокие мягкие кресла, обитые черной кожей. Диббль подал им большие кружки горячего коньячного пунша и, оставив на столе серебряную чашу с дымящимся крепким напитком, удалился.

Развалившись в большом кресле, вытянув к огню обутые в сапоги ноги, Джулиан произнес:

– Дрянной денек, чтобы наслаждаться природой. Не так ли?

Маркус отхлебнул пунша, втянул ноздрями чарующий запах лимона, корицы и гвоздики, смешанный с ароматами коньяка, и сказал:

– Да, но этот пунш Диббля почти искупает суровость погоды, – и, нахмурясь, продолжил: – Я подумал было отложить поездку... возможно, все это не так важно... Но мне не хотелось бы, чтоб ты оказался застигнут врасплох, как произошло со мной. – Он поморщился. – Вчера днем я был в Даулише. И кто, ты думаешь, подошел ко мне на улице, нагло и уверенно? Чарлз с Раулем... в сопровождении лорда Тиндейла. – Маркус скривил губы. – Надо отдать должное Чарлзу, он был не слишком рад находиться в обществе Тиндейла, но этот негодяй Тиндейл стал буквально распинаться о том, как ему нравится Стоунгейт и с каким восторгом он надеется провести там долгое время у своих друзей. Рауль выглядел, как всегда, самовлюбленным модником и без умолку твердил, что надеется изучить тиндейловский способ завязывания галстука... Как будто Тиндейл умеет завязывать галстуки! Это было тошнотворно... Говорю тебе, Джулиан, я просто боялся, что меня вытошнит прямо на них или что я поколочу всех троих. – Он задумчиво посмотрел в огонь. – Пожалуй, стоило их поколотить.