Глаза истины: тень Омбоса. Часть 1. На тропе возмездия - Ростислав Соколов

Ковальский все прекрасно понял: она не хочет, чтобы он видел, что у неё глаза на мокром месте.

– Что ты имеешь в виду?

Марго посмотрела на него. В её взгляде читался укор.

– Вам лучше меня известно, о чем я.

Ковальский потупил взгляд. Он начал догадываться, что Марго имела в виду. Совсем смутно он знал о случае гибели её матери со слов отца девушки. Вроде как несчастный случай: отключились тормоза, женщина не справилась с управлением, после чего автомобиль вылетел с трассы и рухнул в реку. Мать Марго при ударе о воду потеряла сознание и, не приходя в себя, утонула. Такой вывод сделали эксперты, когда автомобиль подняли со дна. Не было следов того, что погибшая как-то пыталась выбраться: выдирала заклинивший ремень безопасности, разбивала боковое или лобовое стекло.

Марго присутствовала при подъеме машины и видела, хоть и мельком, тело своей погибшей матери. Ковальский не знал, что она там себе навыдумывала, но теперь стало ясно одно: у девчонки развился комплекс вины, как зачастую бывает в таких ситуациях. Люди часто думают, что могли бы что-то изменить, если бы оказались рядом и вмешались в произошедшее. Проблема заключается в том, что они и сами не понимают, насколько сильно себя обманывают.

И вот Марго убедилась в этом. Ковальский догадывался, почему она сиганула с моста, не дождавшись никого из федералов или спасателей. Она хотела все сделать сама, загладить вину, спася другого человека, раз ей не удалось в свое время спасти собственную мать. И такая компенсация чувства вины едва не стоила ей жизни.

Но почему испортились её взаимоотношения с отцом? Неужто он как-то причастен к гибели матери? Или же на каком-то этапе она возложила всю вину на него? Ковальский снова пристально взглянул на девушку, понимая, что вряд ли найдет четкие ответы на свои вопросы. Да и были задачи куда серьезнее этой.

– Вы поймали его? – спросила Марго, вытирая волосы небольшим полотенцем…

– Почти… – Ковальский снова опустил взгляд. – Ряховский застрелил его. Вынужденно… Наверное…

Маргарита настороженно приподняла бровь, но промолчала.

– Что произошло? Почему бомба сработала? Они как-то узнали?

– Полагаю, да…

– Разумеется! – раздался из темноты знакомый голос.

Перед ними возник Ряховский с перевязанным ухом и накачанный обезболивающими. Его немногочисленные волосы на лысеющей голове были наспех приглажены. На брюках виднелись пятна от травы. Рядом с ним стояли бессменная помощница Алиса и Ратцингер, выглядевший довольно неуместно в сложившейся ситуации.

– Эти чертовы фанатики снова перехитрили нас! – гневно проговорил Ряховский. – Они взорвали заряд раньше срока!

– Потому что он был подсоединен к тахометру на локомотиве, как и в прошлый раз, шеф, – безразличным голосом сказала Алиса. – Теперь, когда у нас есть уцелевший локомотив, это можно сказать с уверенностью. Криминалисты заканчивают с ним и переходят к обрушившемуся мосту.

– Значит, это случилось бы в любом случае? – переспросил Ратцингер.

– Да, – отрезал Ряховский. – Но это не объясняет, почему их человек спрыгнул с поезда за считаные секунды до взрыва, а также куда делся наш сотрудник.

– Наверняка он должен быть среди погибших, шеф, – ответила Алиса.

– Ты сама сказала, что связь с ним пропала вскоре после того, как он сел на поезд. Его оборудование было полностью исправно, поэтому в поломку или севшую батарейку я точно не поверю. У меня есть этому только одно объяснение…

– Его убрали, – закончил мысль Ратцингер. – Видимо, сеттит вычислил вашего агента и довольно быстро.

– Гена был одним из наших лучших сотрудников и не мог позволить так легко себя раскрыть. В отличие от этих верзил он обладает совершенно непримечательной внешностью. И профессионально обучен слежке. Подобное задание было для него плевым делом. И тем не менее он перестал выходить на связь.

– Хотите сказать, его убил этот сеттит? – спросила Марго, к которой постепенно возвращался привычный цвет лица.

– Не исключаю такого варианта.

– Но тогда мы приходим к одному не очень приятному выводу, – добавил Ковальский. – Если Гену не раскрыли сразу, то на него была дана наводка. Об этой операции никто не знал и не мог знать, учитывая сжатые сроки её подготовки и спонтанное объявление. Даже внутри ведомства о ней, кроме всех собравшихся, знает лишь узкий круг посвященных из высшего руководства. Только в одном случае информация могла дойти до сеттитов.

– Хм-м-м-м… – саркастично протянула Марго. – Поздравляю, господа и дамы. Среди вас крот.

– Если это правда, то это весьма неприятная ситуация, – сказал Ряховский, с прищуром оглядывая присутствующих. – Придется устроить внутреннюю проверку в наших рядах. Но на неё уйдет несколько месяцев.

– У нас нет столько времени, – отмахнулся Ковальский. – Вся эта бюрократия не позволит нам остановить этих психопатов. А теперь, когда единственный шанс выйти на них, утрачен…

Ряховский молча повернулся к нему.

– Подождите, возможно, еще не все потеряно? – попробовал смягчить обстановку Ратцингер. – Вы осмотрели тело? Может, в одежде что-то нашлось? Записки? Смартфон? Документы?

– Ничего подобного. При нем не нашли ни телефона, ни билета. Если он как-то и получил наводку, то незадолго до взрыва избавился от улик. Среди его одежды отыскалось только… – Ряховский выудил из нагрудного кармана пиджака закрытый пакет для улик, – …вот это.

Сквозь пленку просматривалась небольшая дощечка, по форме напоминавшая разделочную, но размером с ладонь. Её поверхность была абсолютно гладкой и лакированной.

– Смартфон, если и был, то он его выкинул, – добавил федерал. – А рация вызвала бы подозрения, поэтому он вряд ли её взял. Но вот этот предмет ставит меня в тупик.

– На другой стороне что-то есть? – спросила Марго.

– Нет, она такая же.

В доказательство он перевернул дощечку. В моргающем свете проблесковых маячков виднелась всё та же гладкая лакированная поверхность.

– И зачем ему пустая дощечка? – недоуменно спросил Ковальский. – Какой в этом смысл?

– Это шайка свихнувшихся фанатиков, – авторитетно заявил Ряховский. – Чего еще ты мог от них ждать?

– Члены этой шайки свихнувшихся фанатиков за сегодня уже дважды вас обдурили, – напомнил Ратцингер. – Проявите уважение к противнику.

– С какой еще стати? – Ряховский холодно взглянул на немца. – Я гляжу, вы ими восхищаетесь, господин эксперт.

– Не без этого, – бесхитростно и с неподдельным энтузиазмом ответил Ратцингер. – Сеттиты являются предметом моего изучения уже почти десять лет, и я никак не надеялся встретиться с членами этой организации в реальности. И я не столько восхищаюсь, сколько констатирую факт, господин Ряховский. А факты, как известно, вещь упрямая.