Грон. Сердце башни - Роман Злотников

Тогда же он получил и новое имя. Его стали звать… Йокромбиг. Как того мелкого рачка-мутанта из Нового рва, научившегося есть еще живое мясо.

Добравшись до складов, бывший нищий поставил масляную лампу на каменный выступ и вытащил из-под одежды стопку потертых кожаных полосок. Сегодня предстояло подготовить партию оружия и продовольствия для очередной тайной команды мятежников. Сообщение о том, что надо будет подготовить подобную партию, как и обычно, было сброшено по узкой тонкой щели, тянущейся с самого верха катакомб и оканчивающейся у него в каморке.

С начала мятежа работы у него… прибавилось. Мятежники нахватали оружия в королевских арсеналах и получили достаточно продовольствия, разграбив купеческие склады, но хозяину Йокромбига, как одному из организаторов происходящего, полагалась своя доля. И он взял ее лучшим из того, что нашлось в арсеналах и на продуктовых складах. Во всяком случае, лучшим для тех задач, которые ставились перед тайными группами. То есть в том потоке оружия, который обрушился на эти тайные склады в катакомбах, не оказалось дорогих и богато инкрустированных золотом и драгоценностями экземпляров мечей, сабель и ангилотов. Нет, все, притащенное командами хозяина оружие оказалось простым, но приличного качества и вполне достойным по боевым характеристикам. Если арбалеты – так со стальными дугами и плетеной проволочной тетивой. Если луки – так композитные, то есть из дерева, кости и кожи. Если доспехи – так не тяжелые рыцарские, к которым еще поди привыкни (с детства надо такому обучаться), а вполне себе нормальные куяки, хаурбеки и бригантины. Если мечи – то не длинные рыцарские ангилоты, а вполне себе ухватистые короткие пехотные. И все это надо было принять, посчитать, хорошенько смазать топленым салом и разложить по камерам, когда-то бывшим местами работ древних каменотесов, добывающих в этих катакомбах камень для будущей столицы Кагдерии, а теперь приспособленных под складские помещения. Причем строго по номенклатуре: броня к броне, мечи к мечам, арбалеты к арбалетам. Так что первые пару месяцев после начала мятежа Йокромбигу приходилось спать часа по четыре в сутки. На большее не хватало времени… А затем все как-то снова вошло в свою колею.

Он уже почти закончил формировать запланированную партию и стаскивать ее в ту камеру, в которой и осуществлялась выдача, как из дальнего продуха послышался знакомый шелест, сопровождающий падение через щель очередной полоски кожи с распоряжением. Йокромбиг торопливо вскочил и, если можно так сказать, бросился к продуху, изо всех сил переставляя свои еле передвигающиеся поломанные ноги.

Он успел. Тонкий цилиндрик туго свернутой кожи, катившейся по щели, упал в подставленную ладонь, не скатившись через боковой продух в его каморку, которая находилась как раз с противоположной стороны стены. Если бы не это, Йокромбигу, для того, чтобы ознакомиться с посланием, пришлось бы пилить вокруг по темным коридорам и вырубкам обратно к себе в каморку и уже там разыскивать этот комок кожи. Но – повезло… Бывший прихрамовый нищий торопливо развернул кожаную полоску и поднес ее к огоньку масляной лампы, изо всех сил напрягая глаза. Во-от оно что‑о‑о…

Йокромбиг всплеснул руками и, бросив недоочищенное от сала копье, торопливо пошаркал ногами в сторону соседней камеры, в которой у него были сложены всякие бытовые мелочи – циновки, ковры, посуда, подушки, которые он использовал в том случае, если хозяин присылал приказ обеспечить какую-нибудь команду ночлегом или дать ей возможность пожить в этом тайном месте несколько дней. Но на этот раз он не стал как обычно доставать самые дешевые и уже потрепанные циновки, а, наоборот, вытащил, взгромоздил на плечо и торопливо поволок в самую крупную из вырубовых камер наиболее дорогую утварь и подушки. Ибо на полоске кожи было написано: «Приготовить самое лучшее».

Обустраивать место будущей встречи хозяина с его контрагентами Йокромбиг закончил только через три часа. К этому моменту пол камеры был выстлан двумя дюжинами ковров, на которых было разбросано три дюжины небольших подушек, а также поставлено несколько низких турмесанских резных столиков, на которых стояли золотые вазы с вялеными фруктами, а также вяленым и сушеным мясом и рыбой. Увы, более никакой еды на складе не хранилось – свежее здесь быстро приходило в негодность и покрывалось плесенью. Зато с вином было куда лучше, поэтому и кубков, и бутылей на столиках было расставлено с большим запасом.

Гости начали прибывать еще через час. И сразу же громко заявили о себе: сначала Йокромбиг услышал грубую ругань, затем вопль, а потом еще более громкую ругань.

– Ну и где этот Владетелев выкормыш шляется? Я тут едва ноги не сломал.

Хранитель подземелий криво усмехнулся и поспешил навстречу гостям.

– Ы‑ых‑ы, – радушно произнес Йокромбиг первой парочке гостей, расплываясь в странной мучительной гримасе, которую он искренне считал любезной улыбкой.

– Фу ты! – вздрогнув, отшатнулся более молодой из них, отшатываясь от бывшего нищего и с трудом разжимая пальцы, вцепившиеся в рукоятку кинжала. – Ну и рожа! И где только откопали такого?

– Где, спрашиваешь? – загоготал более старший. – А в Новом рву! Причем, знаешь, как его зовут? – и, не дожидаясь ответа молодого, с предвкушением произнес: – Йокромбиг.

– Да уж, – в свою очередь расхохотался молодой. – По нему имечко, что и говорить! Ладно… Йокромбиг, давай, веди нас к своему хозяину. У нас к нему накопилось очень много вопросов…

Хозяин прибыл последним. Йокромбиг не знал, как так у него получалось, но едва только прибывал последний из гостей, как буквально через несколько десятков ударов сердца возникал и хозяин. И, как всегда, в сопровождении всего одного телохранителя.

– Ну, как твои дела, крыска? – поприветствовал он Йокромбига, ласково похлопывая того по щеке. – Не издох тут еще без света?

– Ы-ых, – отрицательно замотал головой тот. – Ыхы-хы.

– В порядке, говоришь, – усмехнулся хозяин. – Ну-ну, я в тебе сразу почувствовал родственную душу. И, как видишь, не ошибся. Ну да ладно. Все собрались?

– Ыхы-хыхынх, – браво доложил Йокромбиг.

– Ну, значит, все, – хозяин вздохнул, окинул бывшего прихрамового нищего задумчивым взглядом, почесал пальцем переносицу, вздохнул, пробормотал: – Ох, попаду я когда-нибудь со своей добротой… – а затем приказал: – Убирайся-ка ты в свою каморку и сиди там, не высовываясь. Понял, крыска?

Йокромбиг торопливо закивал головой и, поспешно развернувшись, ринулся куда сказали.

У себя он забился в самый дальний угол и лег, свернувшись калачиком и натянув на голову все то тряпье, которым укрывался. Но сквозь весь этот ворох до него все равно доносились голоса собравшихся. Ну да они вовсе и не пытались их сдерживать. Особенно неистовствовал один из гостей, по имени Кромарь.

– Ты обещал нам, что мы победим! – зло орал Кромарь. – А теперь что?

– А разве вы не победили? – а вот это явно был голос хозяина. Он дробненько рассмеялся и уверенно продолжил: – Или не ты, Кромарь, был самой большой властью в столице? Ты – вонючее уличное дерьмо, сын шлюхи, сдохшей от сифилиса, и неизвестно кого, ты – на кого плевали все эти высокородные суки, кого травили стражниками и собаками, гоняли как крысу… год назад занял дворец герцога Темгригора и заставил согревать твое тело обеих его младших дочерей. И никто, ты вслушайся в это слово – никто не посмел тебе возразить. Это что, не власть? Это что – не победа?