Другая сестра - Ольга Гуляева

– Спасибо, Нонна…

– Жду фотографию результата! Целую! Будем на связи! Выше голову!

6

Каждая ночь с ней была искуплением. Ее поцелуи и ласки – то нежные, то исступленные – как будто раз за разом убеждали его: «Ты не плохой, ты не причинил мне боли, не сделал ничего ужасного». В благодарность он потакал ее желаниям, не уставая, гладил ее всю в поисках новых очагов удовольствия, которое делил с ней, сливаясь в общем экстазе. Удивительно, насколько яркой и красочной может быть близость с человеком, к которому не испытываешь любви. Неужели чувство вины, радость безнаказанности и благодарность могут перетекать в такие яркие ощущения? Сколько еще доз ему понадобится, чтобы расплатиться за свой поступок, чтобы убедиться, что он не сделал ей больно, что она не держит обиды на него и его друзей, за которых он тоже чувствовал ответственность?

Но сегодня, сорвавшись к ней, он ранил другого человека – несравнимо более близкую и все еще любимую Элю. Просто в истории с ней поставлена жирная точка, размазывать которую не было никакого смысла, вот он и оставил ее одну, полную надежд то ли на счастливое воссоединение, то ли на возможность просто быть рядом. Он поступил эгоистично, что совсем не свойственно его характеру, но сделал это осознанно, ощущая всю наигранность и неестественность их встречи и считая, что это пойдет на пользу им обоим. Осадок вины остался, скорее всего, от того, что ему было куда идти и на кого отвлечься, а Эле, судя по всему, нет.

Несомненно, Аглая послужила ему хорошей таблеткой от тоски по Эле. Вся эта заварушка от похода в стрипбар до интрижки с откуда ни возьмись появившейся в штате телеканала танцовщицей отвлекали его от мыслей о бывшей возлюбленной и ее кровавом поступке.

Что же побудило его так легко согласиться на встречу с Элей? Природная доброта и хорошее расположение духа в тот момент, когда она позвонила. Он закончил предпоследнюю главу книги, и ему не терпелось поскорее это отметить. Естественно, наутро хмельная радость поутихла, и он усомнился в уместности назначенного свидания. Но он был свободен и не подозревал, что Аглая вот так внезапно, в своей непринужденной манере, позовет его в гости. Выходит, Эля – прошлое, Аглая – настоящее, а впереди его ждет что-то еще. Неизвестность больше пугала, чем манила, а значит, он еще не до конца отпустил прошлое. Аглая – плавный безболезненный переход в будущее, как бы цинично это ни звучало.

– Останешься? – спросила Аглая после того, как уже в третий раз изможденно откинулась на соседнюю подушку.

– Нет, – слишком быстро отозвался Мика.

Остаться до утра – чересчур стремительное приглашение к сближению, которого он не планировал. К тому же его почему-то не покидало ощущение, что с минуты на минуту в этой квартире появится кто-то еще – слишком просторной она была для одной лишь молодой миниатюрной девушки. Зайдя на кухню, чтобы попить, он заметил в раковине две чашки с недопитым кофе и по маленькой ложечке в каждой из них. Даже если Аглая пила из двух чашек, она могла бы обойтись и одной ложкой. Значит, утром здесь был кто-то еще. Кто-то, переночевавший накануне? Даже при ее раскрепощенности это перебор. Проводить ночь с разными мужчинами – это одно, завтракать с каждым из них – уже слишком. Но все эти мысли были мимолетными. Включая логику, Мика понимал, что раз Аглая так легко приглашает его к себе и в будни, и в выходные, то, скорее всего, она и впрямь безраздельно владеет всей жилплощадью.

– Очень жаль. Было бы здорово повторить утром.

– Да, пожалуй. Но мне нужно поработать.

Мика действительно мысленно находился уже в эпилоге своей второй книги, и ему не терпелось «переложить его на бумагу». Потом он приступит к редактуре – именно она и станет следующим этапом после Эли и Аглаи. Вот ради чего он будет существовать, чем будет дышать. Его книга станет его главным делом и наверняка тем, чем так и не стал первый роман – пропуском в мир признанных писателей и большой литературы, способом обретения бесперебойного источника счастья внутри самого себя. Ведь когда любимое дело начнет приносить ему доход, тогда он обретет душевный покой и почувствует себя на своем месте. Зря Эля говорила, что он плывет по течению, а не живет на результат. Да, он ставил на писательство все, не имея плана, кроме как продолжать трудиться на телевидении в скромной должности, но далеко не каждый может похвастаться даже такой целью. Но в одном все-таки Эля была права: если ни один роман так и не станет бестселлером, он смирится с долей среднестатистического человека, у которого никогда не будет собственной квартиры, хорошей машины и приличных сбережений на старость.

В целом он не так сильно отличался от других людей. Для его друга Дэна таким же вопросом жизни и смерти было открытие частной психологической практики, хотя у него уже было все для достойной жизни благодаря тестю, который обеспечил молодую семью хорошей квартирой и автомобилем.

Вот почему еще его тянуло к Аглае: она не знала про его пока еще тайное хобби, а значит, не станет жалеть, называть неудачником и бесперспективным мечтателем. Вообще, она была крайне непохожа на человека, который навязывает свои правила другому. Она сама жила не так, как принято, и ни за что не стала бы лезть с нравоучениями.

Сколько же семей распадается вот из-за таких завышенных ожиданий и требований соответствовать тому или иному стандарту! Нет, Эля не перебарщивала с этим, во многом принимала его и пыталась понять. Но в итоге совершила непоправимый поступок, самым страшным образом показав ему, насколько он не вписывается в ее планы. Просто взяла и убила нерожденного ребенка, лишь бы уберечь его и себя от папаши-неудачника.

Внутри стала нарастать злость на Элю, и, чтобы разрядиться и не позволить этому чувству сбить его творческий настрой, он стянул с Аглаи одеяло, навис над ней и, медленно спустившись подбородком по ее животу, позволил ей закинуть ноги ему на плечи.

– Все-таки решил задержаться? – радостно констатировала она, задыхаясь от подкатывающих волн удовольствия.

Через двадцать минут Мика уже быстро шагал в направлении метро.

Было нечто опьяняющее в этих отношениях без обязательств. На часах – полночь с субботы на воскресенье, он – свободен, как океанский бриз, теплые улицы полны гуляющей беззаботной молодежи.

В центре народу еще больше. Такое оживление свойственно москвичам, умеющим ценить теплые вечера и ночи поздней весной или ранней осенью, когда лето будто решает задержаться или внезапно вернуться где-нибудь в середине октября.

На волне всеобщего воодушевления Мика передумал идти домой. Он вспомнил о друзьях, которые могли бы сейчас составить ему компанию, но почему-то оба они в последнее время куда-то провалились и не стремились выходить на связь. Как будто вся эта ситуация сначала сделала их сообщниками, а потом, когда угроза миновала, раскидала в разные стороны. Он достал телефон и набрал номер первого из них, кого нашел в последних исходящих вызовах.

– Дэныч! – радостно воскликнул он. – Как ты? Не разбудил?

– Да нет, – послышался немного усталый голос друга. – Только закончил онлайн-консультацию.